Грани искушений (СИ). Страница 43

— Дрэйк… — сорвалось с моих губ, голос прерывался от острого удовольствия. — Я… я не могу…

Я чуть ли не рыдала от того, как он доводил меня до грани и не давал сорваться. Мои напряжённые соски едва касались прохладной ткани покрывала, и это лёгкое, едва ощутимое прикосновение было мучительно недостаточным. Невозможность усилить трение сводила меня с ума, заставляя тело извиваться в попытке найти хоть какое-то облегчение.

— Не можешь? — Его голос был хриплым, но спокойным. — Терпи, Агнес. Я не закончил.

Эти слова пробежали по моей коже горячим током, и я поняла, что он не позволит мне кончить так быстро.

— На вкус ты даже лучше, чем я себе представлял, — его голос вибрировал где-то глубоко внутри меня.

Он отстранился всего на секунду, и этого было достаточно, чтобы пустота накрыла меня внезапным холодом.

— Не своди ноги, — тихо, но твёрдо сказал он, а его пальцы лениво скользнули вверх по моим бёдрам, оставляя за собой горячий след.

— Дрэйк… — мой голос был едва слышным и дрожащим.

— Тише, — оборвал он меня мягко, но властно, легко проведя ладонью по моей спине, заставляя прогнуться ещё сильнее. — Просто слушай меня.

Его тон был неоспоримым, но в нём чувствовалось что-то ещё — забота, скрытая под слоями контроля. Я не могла бороться с этим, да и не хотела. Всё, чего я жаждала сейчас, — это отдаться ему без остатка, забыв о границах и сомнениях.

В полнейшей тишине звук разрывающегося пакетика с презервативом был настолько оглушительным, что казалось, он пронзил само пространство вокруг нас.

Матрас чуть прогнулся позади меня, и это движение, такое предсказуемое и неизбежное, заставило меня замереть в сладком ожидании. Мои руки, связанные лентой, были бессильны в желании прикоснуться к нему, а тело — беспомощно открытым и готовым.

Я вздрогнула, когда его ладонь скользнула по моим бёдрам, мягко, но с уверенной собственнической поступью. Его прикосновения были невинно дразнящими, но прежде чем я успела перевести дух, тишину разорвал резкий хлопок.

Его ладонь ощутимо опустилась на мою ягодицу — шлепок был твёрдым, отчётливым, но без злости. От неожиданности и жара я вскрикнула, воздух вырвался из груди прерывисто и рвано. На коже осталось пульсирующее ощущение, сладкая, возбуждающая боль, которая тут же пронзила всё тело.

— Вот так, — пробормотал Дрэйк, его голос был доволен и чуть хрипловат. — Чувствуешь?

Я могла только кивнуть, едва удерживаясь, чтобы не податься навстречу его руке, не прося о большем. Мой ответ был в тяжёлом дыхании, в том, как непроизвольно сжались пальцы, комкая ткань покрывала.

— Я хочу, чтобы ты запомнила это, — прошептал он, его ладонь вновь скользнула по пылающей коже, на этот раз мягко, как будто утешая. — Каждое моё прикосновение.

Он наклонился ближе, его дыхание обожгло мой затылок, а головка члена упёрлась между мокрых складок, но не проникая внутрь. И в этот момент я поняла, что действительно запомню всё — не просто его прикосновения, но и то, как он заставлял меня чувствовать себя живой, не только физически, но и эмоционально.

— Ты хочешь, чтобы я продолжил? — его голос прозвучал прямо над моим ухом, и каждая его вибрация отдавалась в моём теле, словно неуловимый ток.

Я не смогла ответить. Слова застряли где-то в горле, а из губ вырвался лишь слабый стон — молчаливое признание того, что да, я хочу этого сильнее всего на свете.

— Скажи, Агнес, — продолжил он, его член всей длиной скользнул между ног, надавливая на набухший клитор и растирая смазку. — Я хочу слышать это от тебя.

Отчаянное желание заглушало всё — разум, стыд, даже сомнения, которые когда-то терзали меня.

— Да… — выдохнула я едва слышно, но этого оказалось достаточно.

— Хорошая девочка.

Наконец он надавил сильнее на вход, направив свой член свободной рукой, растягивая стенки лона. Я громко застонала, а пальцы впились в покрывало подо мной.

— Смотри, как ты прекрасна, — произнёс он чуть громче, словно не мне, а самому себе, когда член вошёл в меня до предела. — Податливая. Готовая. И всё это для меня.

Я зажмурилась, кусая губу, чтобы не сорваться на крик, но он всё чувствовал. Знал. Улавливал малейшее движение моего тела, каждое дрожание, каждый несдержанный вздох. Он на мгновение замер, словно давая мне привыкнуть к его размеру, к этому чувству абсолютной заполненности.

— Не сдерживайся, Агнес, — снова прошептал он, делая первый мощный толчок. — Я хочу слышать, как ты отдаёшься мне.

Эти слова были последней каплей. Я застонала так громко, моё тело словно предало меня, откликаясь на каждое прикосновение, на каждый звук его голоса. Всё, что я чувствовала, было ярким, чистым и обжигающим, будто мир за пределами этой комнаты перестал существовать. Остались только мы.

Дрэйк с силой входил в меня во всю длину, ударяясь о ягодицы звонким шлепком. Звук наших сталкивающихся тел наполнил комнату, сливаясь в ритмичную симфонию желания и безграничной близости.

Я больше не могла различить, где заканчивается моё тело и начинается его — всё слилось воедино, горящее, горячее, способное испепелить остатки разума. Я ощущала каждый дюйм его члена внутри себя, растягивающего меня до предела.

Дрэйк навалился на меня сверху, его тело было тяжёлым и обжигающим. Одной рукой он опирался на постель, удерживая контроль над каждым движением, а другой обхватил мою грудь, пальцы уверенно сжали сосок, заставляя меня выгнуться навстречу его ладони.

Угол изменился, и моё дыхание сбилось на полувздохе — мне показалось, что он проник ещё глубже, раздвигая границы того, что я считала возможным.

— О Боже… да, — вырвалось из меня хриплым, дрожащим голосом, а глаза невольно закатились от захлестнувшего меня удовольствия.

Границы между стоном и криком стёрлись, и звук, который сорвался с моих губ, был чистым, неразбавленным наслаждением — почти безумием, которое он довёл до предела.

Дрэйк наклонился ближе, его губы почти касались моего уха, дыхание обжигало кожу.

— Посмотри на себя, Агнес. Ты чувствуешь, как жадно твоё тело принимает меня? — прошептал он хрипло. — Как будто оно было создано для меня… для того, чтобы я трахал тебя именно так.

Я с трудом понимала, что он говорил мне. Я не могла ни думать, ни говорить — всё, что оставалось, это чувствовать. Движения Дрэйка были выверенными, почти жестокими в своей точности, и от этого внутри всё расплавлялось, подчиняясь его ритму.

Член выскользнул из меня почти до самого конца, а затем с силой заполнил меня снова. Я вцепилась зубами в ткань покрывала, не способная выдержать этот натиск. Я была полностью в его власти, и, что удивительно, я хотела этого — хотела, чтобы он продолжал разрушать и собирать меня заново.

Дрэйк языком прошёлся по шее, облизывая её, и укусил мочку уха, посылая новый всплеск удовольствия.

— Кончи для меня, Агнес, — прорычал он. — Я хочу чувствовать, как ты сжимаешь мой член, когда кончаешь.

И в этот момент я будто сорвалась с края, разлетаясь на тысячи осколков, и весь мир сузился до одного имени, которое сорвалось с моих губ в прерывистом, громком стоне.

— Дрэ-э-эйк…

Он издал полурык-полустон, его тело задрожало от того, как я сжалась, становясь ещё более тесной, вбирающей его в себя без остатка. Движения его бёдер стали отрывистыми, быстрыми, ещё более сильными. Он вогнал в меня свой член в последний раз, и его тело содрогнулось от оргазма.

Глава 40. Ночь, которая не закончилась

Дрэйк прижался к моей спине и замер на секунду, словно давая нам обоим время прийти в себя. Его губы коснулись моей шеи в успокаивающем, почти нежном поцелуе, и мне показалось, что я слышу, как его сердце бьётся так же бешено, как и моё. Он медленно вышел из меня, а затем его рука мягко скользнула под мой живот, приподнимая.

— Аккуратнее, — прошептал он, почти ласково, помогая мне улечься на бок.