Маленький лорд Фаунтлерой. Страница 3



– Может, они бы не стали графами, если бы знали, как это плохо, – сказал Седрик, ощутив смутное сочувствие к бедственному положению неизвестных графов.

– Еще чего! – воскликнул мистер Хоббс. – Им бы только бахвалиться! Это у них в крови. Дурное они племя.

В самый разгар беседы в лавке появилась Мэри. Седрик вначале решил, что она зашла купить сахару, но нет. Вид у нее был бледный и чем-то взволнованный.

– Идем-ка домой, крошка, – сказала она, – хозяйка тебя кличет.

Седрик соскользнул с табурета на пол.

– Она хочет, чтобы я с ней погулял, Мэри? – спросил он. – Хорошего вам утра, мистер Хоббс. Я еще зайду.

Его очень удивило, что Мэри глядит на него так растерянно и без остановки качает головой.

– Что такое, Мэри? – сказал Седрик. – Это ты из-за жары?

– Нет, – ответила та. – Только с нами творится чегой-то чудное.

– У Душеньки от солнца разболелась голова? – с тревогой спросил мальчик.

Но дело оказалось не в этом. Добравшись до дома, он увидел, что перед дверью стоит экипаж, а в их маленькой гостиной кто-то разговаривал с его мамой. Мэри спешно отвела его наверх и нарядила в лучший летний костюмчик из фланели кремового цвета, повязала вокруг пояса красный шарф и расчесала кудрявые локоны.

– Лорды, выходит? – слышал Седрик ее бормотание. – Дворяне, знать всякая. Ох, да чтоб им провалиться! Лорды, вот те на… беда-то какая…

Это весьма озадачило мальчика, но он не сомневался, что мама объяснит ему, отчего весь этот переполох, и потому позволил Мэри причитать, не засыпая ее вопросами. Закончив одеваться, он сбежал вниз и прошел в гостиную. В одном из кресел сидел высокий худой пожилой джентльмен с острыми чертами лица. Матушка стояла рядом – она была бледна, на глазах блестели слезы.

–Седди!– воскликнула она, бросилась к сыну и, заключив его в объятия, осыпала тревожными и испуганными поцелуями.– Ох, Седди, милый мой!

Высокий пожилой джентльмен поднялся из кресла и окинул Седрика пронзительным взглядом, потирая острый подбородок костлявой ладонью. Казалось, увиденное его не разочаровало.

– Итак, – медленно проговорил он наконец, – вот он – маленький лорд Фаунтлерой.

2

Никогда еще ни один маленький мальчик не пребывал в таком изумлении, как Седрик в ту неделю, что последовала за визитом незнакомца. Никогда еще не случалось ни у кого на свете такой странной, такой диковинной недели. Во-первых, мама рассказала ему очень любопытную историю. Пришлось выслушать ее два или даже три раза, прежде чем он все хорошенько понял. Седрик не мог даже представить, что подумал бы обо всем этом мистер Хоббс. Начиналась она с графов: его дедушка, которого он никогда не видел, оказался графом. И старший брат его папы тоже в свой черед стал бы графом, если б не разбился, упав с лошади, а после его смерти графом стал бы другой дядя Седрика, вот только он внезапно скончался в Риме от лихорадки. Тогда графом сделали бы его собственного папу, если бы только он был жив; но, раз они все умерли и остался один только Седрик, получалось, что после смерти дедушки графом должен будет стать он – а пока его станут величать лордом Фаунтлероем.

Когда ему об этом сказали, мальчик изрядно побледнел.

– Ой! Душенька, – признался он, – мне бы не хотелось быть графом. Другие мальчики ведь не графы. Можно я тоже не буду?

Но оказалось, что уклониться невозможно. Тем вечером, сидя у открытого окна и глядя на свою убогую улочку, они с матушкой долго беседовали об этом. Седрик сидел на низком стульчике, по привычке обхватив руками коленку, с лицом озадаченным и необычайно раскрасневшимся от упорных размышлений. Дед послал за ним, чтобы его привезли в Англию, и мама считала, что он должен поехать.

– Потому что, – сказала она, окидывая улицу печальным взглядом, – я знаю, что твой папа этого хотел бы. Он очень любил свой дом. И есть еще много причин, которых маленькому мальчику не понять до конца. Было бы мелочно и гадко с моей стороны не пустить тебя туда. Когда ты станешь взрослым, то поймешь почему.

Седрик с грустью покачал головой.

– Мне будет очень жаль расстаться с мистером Хоббсом, – сказал он. – Боюсь, он будет скучать по мне, а я – по нему. Я по всем буду скучать.

Когда на следующий день снова явился мистер Хэвишем – поверенный графа Доринкорта, приехавший по его приказу забрать лорда Фаунтлероя в Англию, – Седрик узнал от него множество всяких вещей. Но почему-то его совсем не утешило, что он будет очень богатым, когда вырастет, что у него повсюду будут замки, роскошные парки и глубокие шахты, величественные поместья и земельные владения. Он думал о своем друге мистере Хоббсе и вскоре после завтрака отправился в лавку повидать его, объятый тревогой.

Он застал бакалейщика за чтением утренней газеты и подошел с весьма серьезным видом. Ему искренне казалось, что мистер Хоббс будет потрясен тем, какая судьба его постигла, и всю дорогу до лавки он размышлял, как наилучшим образом сообщить эту новость.

– Здравствуй-здравствуй! – сказал мистер Хоббс. – Утречко!

– Доброе утро, – ответил Седрик.

Он не стал, как обычно, забираться на высокий табурет, а присел на ящик с крекерами, обхватив рукой коленку, и несколько мгновений сидел так тихо, что мистер Хоббс наконец вопросительно посмотрел на него поверх газеты.

– Здравствуй! – повторил он.

Седрик собрал в кулак все свои душевные силы.

– Мистер Хоббс, – сказал он, – помните, про что мы с вами разговаривали вчера утром?

– Хм, – ответил мистер Хоббс, – по-моему, про Англию.

– Да, – сказал Седрик, – но вот в ту самую минутку, когда за мной пришла Мэри, – помните?

Мистер Хоббс потер ладонью затылок.

Как будто про королеву Викторию и ристакратов.

– Да, – с некоторым колебанием подтвердил Седрик, – и про… про графов, помните?

– Было дело, – отозвался мистер Хоббс, – и их помянули добрым словцом, а как же!

Седрик залился краской до самой кудрявой челки. С ним никогда в жизни еще не происходило ничего настолько неловкого. Он даже слегка побаивался, что и мистеру Хоббсу тоже станет немножечко неловко.

– Вы сказали, – продолжил он, – что не пустили бы никаких графов сидеть на ваших бочках.

– Сказал! – горячо подтвердил мистер Хоббс. – И верно! Пускай только попробуют – я им покажу!

– Мистер Хоббс, – сказал Седрик, – один из них сидит сейчас на этом ящике!

Бакалейщик едва не подскочил со стула.

– Что? – воскликнул он.

–Да,– заявил Седрик с приличествующей случаю скромностью,– я – один из них… или стану, когда вырасту. Не хочу вас обманывать.

У мистера Хоббса сделался встревоженный вид. Он резко встал и пошел посмотреть на градусник.

– Да это ртуть тебе в голову дала! – воскликнул он и, обернувшись, вгляделся в лицо своего юного друга. – День и вправду жаркий! Не дурно ли тебе? Не болит ли чего? Когда у тебя это началось?

Он положил широкую ладонь мальчику на голову, отчего тому стало еще стыднее.

– Спасибо, – сказал Седрик, – но мне не дурно. И с головой тоже все хорошо. Мне очень жаль, но это правда, мистер Хоббс. Вот зачем Мэри вчера позвала меня домой. Маме все рассказал мистер Хэвишем, а он адвокат.

Мистер Хоббс упал обратно на стул и промокнул лоб носовым платком.

–У кого-то из нас двоих точно солнечный удар! – воскликнул он.

– Вовсе нет, – возразил Седрик. – Придется нам с этим смириться, мистер Хоббс. Мистер Хэвишем приехал из самой Англии, чтобы нам рассказать. Его послал мой дедушка.

Мистер Хоббс ошеломленно уставился в искреннее, серьезное личико своего собеседника.

– Кто же он, твой дед?

Седрик засунул руку в карман и осторожно вынул листок бумаги, на котором что-то было выведено его собственным округлым неровным почерком.

– Мне трудно запомнить, поэтому я тут написал, – сказал он, а потом медленно зачитал вслух: – «Джон Артур Молиньё Эррол, граф Доринкорт». Так его зовут, и живет он в замке, даже в двух или трех замках, кажется. А мой покойный папа – его младший сын. И мне не пришлось бы становиться лордом и графом, будь мой папа жив, а папе бы не пришлось, если бы были живы два его старших брата. Но они все умерли, и не осталось никого, кроме меня, – ни одного мальчика, – поэтому мне придется стать графом. И дедушка послал за мной, чтобы я приехал в Англию.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: