Испытание славой (СИ). Страница 33

— Совершенно верно, ваше преосвященство, — согласился с ним я.

— Я готов отдать свой голос кардиналу Сиены, если он после избрания предоставит мне какие-либо преференции, — хмуро заметил он, — да, мой голос хоть и будет номинальным, но всё же, нечасто папу избирают с таким большим перевесом в первом же туре выборов.

— Что вас интересует, ваше преосвященство? — поинтересовался я, — я поговорю с кардиналом Сиены и скажу вам его решение. Вы понимаете, я просто его представитель, а решения принимает он сам.

Кардинал крайне скептически посмотрел на меня, но не стал никак комментировать мои слова, сказав по факту.

— Какую-нибудь хорошо оплачиваемую должность в Священной Коллегии кардиналов, — ответил он, — я готов рассмотреть варианты.

— Я сегодня же посещу его преосвященство и попытаюсь с ним договориться, — мирно заметил я, — я всегда за то, чтобы решать дела мирно.

Кардинал Фиески удивлённо на меня посмотрел.

— Вы крайне необычный человек, синьор Иньиго, и только сейчас я начал понимать, почему Энеа выбрал вас своим представителем. Многие на вашем месте начали бы издеваться и унижать меня, или угрожать из-за того, что я не стал с вами разговаривать первый раз. Так что тот приём, который вы мне оказали, весьма сильно удивляет меня.

— Ваше преосвященство! — ахнул я от его слов, — вы иерарх церкви! Один из высших духовных санов! Как вы можете такое говорить? Я с трепетом и благодарностью отношусь к тому, что вы лично ко мне приехали! Я просто маленький человек, в котором нет ни грамма спеси, всё что я хочу, чтобы выборы завершились как можно быстрее и без особых конфликтов. Но унижать кого-то ради этого, простите, но это точно не про меня.

— Тогда я рад, что познакомился с вами лично, — удивлённо ответил мне кардинал, — буду ждать ответа.

— Конечно ваше преосвященство, я даю слово, что лично привезу вам его, — я низко ему поклонился, и мы довольные друг другом расстались только для того, чтобы я узнал, что встретиться со мной захотел бы ещё один кардинал.

На этот раз это был самый главный соперник по выборам папы после Доменико Капраника, француз и богатейший кардинал из всех, о ком мне рассказывали — кардинал Руанский — Гийом д’Эстутвиль. Я был настолько уверен в том, что с ним бесполезно разговаривать о его голосе, что даже не сунулся к нему, когда мне сказали, сколько он денег тратит на одно только меценатство. По сравнению с ним, я был просто бедным студентом.

— Быстро позови Паулу! — приказал я нерасторопной негритянке, и та мигом вылетела из комнаты и вскоре передо мной предстала бледная тень той красоты, какой обычно обладала девушка: красное, заплаканное лицо, без тени косметики и потухший взгляд.

— Паула, быстро привела себя в порядок и мигом вниз, — приказал я ей, — делай что угодно, но кардинал Руанский не должен уехать от нас, пока я переодеваюсь.

Глаза девушки расширились.

— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — кивнула она и быстро пошла к себе.

Я же приказал Амаре взять мой самый дорогой костюм и одеть меня, не забыв пояс от Медичи. Только через десять минут я спустился вниз, увидев весьма милую картинку. Красивая, шикарная девушка развлекала кардинала игрой на мандоре, поя при этом песенки на французском языке из репертуара моряков, выпивающих в портовых кабаках, а суровый кардинал вытирал слёзы с глаз, чтобы не хохотать при этом.

— Ваше преосвященство! Тысяча извинений, — покаянно опустил я голову, заговорив с ним сразу на французском, а при моём появлении инструмент сразу замолк, — служанка порвала мой костюм, пришлось переодеваться в старый, не мог же я предстать перед вами с дыркой на рукаве.

— О, сеньор Иньиго, — француз вытер последние слезинки с глаз, прежде чем обратиться ко мне, — вам не стоит извиняться, я даже не заметил, как пролетели эти пятнадцать минут, в обществе вашего прелестного учителя музыки.

— «Угу, если незаметно, то зачем было говорить о пятнадцати минутах, — понял я его скрытый укол».

— Вы завтракали? — поинтересовался я у него, — если нет, то я прошу вас составить мне компанию.

Он поднялся, протянул руку Пауле, которая благовоспитанно присела в книксене и поцеловала его перстень.

— Не откажусь, — кивнул он и мы прошли в мою комнату, где до него уже был другой кардинал.

Он внимательным взглядом осмотрел крайне спартанскую обстановку комнаты, в которой основными предметами мебели были стопки книг и шкатулки с драгоценностями.

Я показал куда он может присесть и позвал Марту.

— Принеси пожалуйста завтрак, — сказал я ей так, будто до этого ничего не было. Умная женщина поклонилась и ушла, а вскоре пришла с закусками и вином.

Она налила кардиналу в серебряный кубок вино и сделала два сэндвича, как я её научил, затем порезала его на небольшие равные части и пронзила каждый деревянной палочкой, оставив это нам. Кардинал с удивлением наблюдал за её манипуляциями и когда женщина ушла, осторожно попробовал одно канапе, и его брови поднялись.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так делал, — удивился он, — просто, вкусно и удобное есть, ровно на один укус.

— Нанял Марту во Флоренции, ваше преосвященство, — пожал я плечами я, — и не пожалел ни на минуту.

— Да, Флоренция, — вздохнул француз, показывая пальцем на мой пояс, — бывал и я в гостях у Медичи.

— Почему же вы тогда решили поддержать Милан? — поинтересовался я.

— Медичи и Сфорца союзники после подписания Лодийского мирного договора, — ответил он, — вы должны это знать.

— Это так, синьор Козимо говорил об этом, — кивнул я, — но я спросил почему кардинала Доменико Капраника решили поддержать вы, а не активнее продвигали самого себя на место папы? К моему удивлению, это оказалось не так дорого.

Кардинал Руана удивлённо на меня посмотрел.

— Вы похоже ещё не очень хорошо разбираетесь во внутренней кухне Рима, синьор Иньиго, — покачал он головой, — вот уж какая неожиданность.

— Ваше преосвященство, ну какой из меня знаток, — я развёл руками, — я просто помогаю друзьям.

— Человек, который усадил за стол переговоров Орсини и Колонна? — он поднял бровь, — да вы просто человек-загадка, синьор Иньиго. Никто не понимает, как вам это удалось. Ещё недавно они хотели убивать друг друга, а уже сегодня заперлись в своих дворцах и ждут выбора папы.

— Давайте информацию, за информацию ваше преосвященство? — улыбнулся я ему, — вы ответите на мой вопрос, а я на ваш.

— Давайте я первый, — улыбнулся он мне в ответ, — как вам это удалось?

— Предложил им сделку, в которой все заинтересованы, поскольку она касается больших денег, — ответил я, но без подробностей.

— Насколько больших? — удивился собеседник, — если вы заинтересовали в этом обе семьи.

— Точных цифр пока нет ваше преосвященство, но больше ста тысяч флоринов в год общий доход.

Брови кардинала изумлённо поднялись вверх.

— Что это, вы конечно не скажите, — понятливо кивнул он и я извиняющее пожал плечами.

— Что касается твоего вопроса, то меня попросили не выдвигаться, — вдохнул он, — сделал это человек, которому я не могу отказать.

Я кивнул, принимая ответ, и сразу сменил тему.

— Что вы хотите ваше преосвященство за ваш голос, — кротко поинтересовался я, — можете мне не говорить, что вы не думали об этом, а я буду рад каждому дополнительному голосу уже поверх нужного большинства. Папа должен победить честно.

— У вас одиннадцать голосов? — поинтересовался он у меня.

— С этого утра уже двенадцать, — улыбнулся я.

— А, так я не первый у вас, — понятливо кивнул он.

— Думаю ваше преосвященство, что и не последний, — вздохнул я.

— Да, с таким перевесом другим вряд ли есть на что рассчитывать, особенно после утренних новостей о смерти кардинала Капраника, — согласился он со мной, — максимум, так это хоть что-то выторговать себе у нового папы, за свой голос.

— Что хотите вы, ваше преосвященство? — повторил я вопрос.

— Стать папским нунцием во Франции, — сказал он, — это моя родина, мне кажется, я буду полезен Святому Престолу в этой роли.