Испытание славой (СИ). Страница 19

— По первому вашему слову, сеньор Иньиго, — радостно заверил меня родосский рыцарь.

— Тогда я заканчиваю свои дела и сразу отправляемся, — кивнул я, — будьте готовы.

— Конечно, сеньор Иньиго, — заверил меня он и мы дождавшись лодки, поплыли к кораблям, которые мне светящиеся от счастья капитаны, тут же стали показывать. Радость их и всех матросов, получивших такое сокровище было неподдельным, и это чувствовалось по всему, что я видел. Даже с какой любовью и старанием они мыли палубу и все деревянные предметы, натирая их так, чтобы они блестели на солнце.

Глава 11

Вдосталь наигравшись с корабликами, пусть они и были в натуральную величину, я абсолютно счастливый и довольный поехал во дворец семьи Браганса, по пути заехав в тот дом, который мы арендовали для моих слуг и матросов. Сейчас он понятное дело пустовал, поскольку там жили только освобождённые негры и сам сеньор Альваро.

Его мы нашли в неожиданном месте, какой-то священник учил молитвам чернокожих людей и все зажимая крестики в своих руках, тщательно повторяли их за ним. Негры были одеты в нормальное европейское платье, чисты и явно хорошо накормлены. Сеньор Альваро молился со всеми, и я не стал их отвлекать, а сам присоединился к общей молитве. Все кроме негров восприняли это спокойно, те же попытались упасть лицом в пол, но священник твёрдым голосом сказал им не отвлекаться.

Когда общая молитва закончилась, сеньор Альваро поднялся с колен и подошёл ко мне.

— Сеньор Иньиго, наконец-то вы заехали к нам, а то я уже от скуки начал сам себе придумывать занятия, — поклонился он мне, показав на моих новых слуг и священника.

— Это отличное занятие, сеньор Альваро, — улыбнулся я ему, показывая Бернарду, чтобы поднял меня с пола, — я приехал к вам с хорошими новостями. Вернулся сеньор Аймоне, так что ещё пара дней, на то, чтобы я попрощался с семьёй герцога Браганса и мы возвращаемся домой. Так что поговорите с госпитальером, нужно будет запасти в дорогу провизии и прочего.

— Действительно прекрасные новости, сеньор Иньиго! — обрадовался он, — займусь этим сразу.

— Как тебе наши новые слуги? — поинтересовался я у него.

— Проблемы с общением, но видят, что с ними хорошо обращаются, так что спокойны, исполнительны и послушны.

— Джабари, подойди сюда, — я повернувшись, позвал на родном наречии того здоровенного чёрного, из-за которого вся эта история и случилась.

Все вокруг онемели, а особенно негры, когда услышали родную речь. Мужчина, к которому я обратился, сначала тоже замер, а затем бросился ко мне, упав на колени.

— Сеньор, сеньор! — залепетал он на кастильском.

— Я говорю на твоём языке, — хмыкнул я, — обращайся ко мне ваше сиятельство, я арагонский дворянин.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — быстро повторил он, причем первое слово конечно на родном языке, а обращение к титульному дворянину на кастильском.

— Не знаю, понял ли ты уже или нет, но можешь мои слова передать потом остальным, — спокойно продолжил я, — я выкупил вас у работорговцев, поскольку вы христиане и дал вам вольную. Вы не рабы. Это понятно?

— Да ваше сиятельство, — по чёрным щекам побежали белесые влажные дорожки.

— Поскольку вернуть я вас на родину не могу, я предлагаю вам два варианта: первый, вы можете получить деньги и попытать счастья вернуться домой сами, второй, кто захочет может остаться моим слугой.

— Я и моя дочь останемся с вами, в любом случае, ваше сиятельство, — быстро ответил он, — если вы позволите, я спрошу остальных.

Я кивнул головой, он поднялся с колен, пошёл поговорил и вернулся ко мне.

— Мужчины интересуются на сколько денег они могут рассчитывать ваше сиятельство? — спросил он, — женщины хотели бы остаться с вами.

— Двадцать флоринов думаю будет достаточно для того, чтобы они устроили свою жизнь, — пожал я плечами, немного удивившись тому, что никто из мужчин не захотел остаться в спокойной и сытой жизни.

Он снова вернулся к ним и потом сразу ко мне.

— Женщины тоже передумали, ваше сиятельство, — ответил он, — двадцать золотых монет огромные деньги для любого из нас, все выбрали первый вариант.

Вот тут моя логика сломалась окончательно. На одной чаше весов сытая, относительно спокойная жизнь в качестве слуги, а на другой непонятная и без каких-либо гарантий, но с кратким моментом обладания небольшого богатства.

— У них нет ни единой мысли о том, что ждёт их дальше? — удивлённо спросил я его, — почему они выбирают то, что можно получить здесь и сейчас, а не более лучшие условия на перспективу?

— Что такое перспектива, ваше сиятельство? — недоуменно поинтересовался у меня Джабари и я понял, что зря наверно предложил им выбор, они просто не могли смотреть вперёд и жили сегодняшним днём. Но, с другой стороны, для меня ведь это было и хорошо, зачем мне слуги, которые не могут понять последствий своих действий? Рабы ведь были мне не нужны, для беспрекословного выполнения приказов.

— «Пожалуй это даже к лучшему, — решил я и не стал откладывать в долгий ящик прощание».

— Скажи им, что всем сегодня выдадут деньги и они могут идти на все четыре стороны, вольные им выдадут с собой, пусть их не потеряют, иначе окажутся в кандалах быстрее, чем смогут потратить золото, — холодно сказал я, отворачиваясь от сцены благодарности, которую мне устроили мои уже бывшие слуги и передал свой разговор сеньору Альваро, который был удивлён не меньше меня, когда узнал, что все выбрали «здесь и сейчас».

— Согласен с вами, сеньор Иньиго, — покивал он, — если они не думают, что их поступки или слова могут повлиять на вас по итогу, лучше от них избавиться.

— Вот и я подумал о том же, — подтвердил его слова я, — Джабари и его дочь остаются. По возвращении в Аликанте я найду ему хорошего учителя из наёмников, чтобы научил сражаться, а девушка станет моей служанкой, всё же пятнадцать тысяч я зря что ли потратил на неё.

— Домой плыть долго, я займусь обучением их обоих кастильскому, — кивнул он, — чтобы хотя бы могли понимать простые приказы.

— Благодарю вас, сеньор Альваро, — кивнул я, — это то, что я и хотел.

Мы с ним попрощались, и я поехал во дворец герцога Браганса, где объявил новость, что через пару дней отбываю обратно домой, поскольку завершил все свои дела в Португалии. Больше всех этому опечалился старый герцог, с которым мы последнее время часто общались, остальные восприняли мой отъезд спокойно, а кто-то даже с радостью, поскольку я и правда загостился в их доме.

Никакого прощального ужина мне не устроили, в указанный день я рано утром попрощался с герцогом и сеньором Фернанду, которые вышли меня проводить и отбыл в порт. Так рано я решил встать, чтобы ухажёры Паулы нас не преследовали, поскольку я всем говорил, что мы уедем вечером этого дня и там явно готовились её проводы со слезами и цветами.

Так что, обманув всех, мы спокойно добрались по пустым улицам до порта и погрузились на корабли, которые давно были готовы к отплытию. Нам предстоял теперь долгий путь домой.

Большинству моих спутников настолько не понравился Лиссабон, что даже Хуан с Виленой, всё время только и находившиеся друг с другом и те говорили, что скорее бы вернутся в Аликанте, хотя там им снова придётся стать не влюблённой супружеской парой, которая вызывала всеобщую зависть, а епископом и просто девушкой из аристократической семьи.

1 мая 1458 A . D ., Аликанте, королевство Арагон

По лицу встречающего меня на пристани Алонсо я понял, что случилось что-то плохое.

— Дедушка? — сердце схватило крепкой хваткой, заставив поморщиться от боли.

Он молча кивнул, передав мне письмо. Писал мне дядя, который говорил, что дон Иньиго Лопес де Мендоса скончался двадцать пятого марта сего года, в своей постели, в окружении родственников. Титул главы рода Мендоса и второго маркиза Сантильяна достался моему отцу со всеми землями и богатствами, как старшему сыну, остальным своим детям, как это и было положено, дедушка оставил лишь небольшие денежные суммы.