Испытание славой (СИ). Страница 16

— Тогда последняя просьба, — улыбнулся я, — откройте пожалуйста ту шкатулку из принесённых вами, где лежат мои драгоценности.

Под изумлённым взглядом Паулы он это сделал и заинтересованно посмотрел на меня.

— Какой перстень был самый дорогим, сеньор Аймоне? — поинтересовался я у него.

Рыцарь взял и показал мне красивый золотой перстень с огромным рубином.

— Этот, сеньор Иньиго.

— Я бы хотел, чтобы вы взяли его от меня на память об этой поездке, сеньор Аймоне, ваша помощь просто неоценима, — вежливо попросил я его.

Рыцарь беспомощно посмотрел на дорогой перстень, потом на меня.

— Начинаю понимать сеньор Иньиго, как вы смогли купить четыре корабля всего за один флорин, — тяжело вздохнув, он надел перстень на палец, — и благодарю вас за подарок, я знаю, какой ценой он достался вам, а значит и мне.

— Тогда жду вас обратно в Лиссабоне с четырьмя кораблями, — склонил я голову перед ним и он, тоже поклонившись вышел.

Едва дверь за ним закрылась, как Паула слетела со стула, перестав изображать из себя благовоспитанную сеньориту и бросилась к шкатулкам, открыв и вторую. Её шокированное лицо, когда она увидела почти все свои драгоценности, изрядно меня посмешило.

— Что это? Как это? — она тыкала своим миниатюрным пальчиком в драгоценности, ошеломлённо смотря на меня при этом, — мы же их продали.

Я спокойно пожал плечами.

— У меня появились средства, и я попросил сеньора Аймоне выкупить их обратно, я же знаю, как ты их любишь.

Девушка даже не заикнулась о том, что части драгоценностей в шкатулках нет, хотя со своего места я видел, что отсутствуют некоторые из моих подарков, что ещё больше укрепило меня в мысли о том, что нужно Паулу за примерное поведение побаловать походом по ювелирным лавкам Лиссабона.

Пока я об этом думал, девушка молча потянулась рукой к завязкам своего платья, что меня слегка обеспокоило.

— Так Паула! Спокойно! Дыши глубже! — командовал я, поскольку её взгляд, направленный на меня, начал откровенно пугать.

— Сеньор Иньиго, — раздался её хриплый, подёрнутый похотью голос, — если бы вы были хотя бы на лет пять постарше, то поверьте мне, сам господь вас бы сейчас не спас от меня.

— Я бы позвал охрану! — пискнул я, на что получил возмущённое фырканье, и верхняя часть её платья вернулось обратно на плечи.

— Можно я сегодня никуда не пойду? — попросила она, ложась на кровать и головой укладываясь мне на колени, — смотреть на эти похотливые рожи, после того, что вы для меня сделали, я просто не могу.

— Ты лежи сколько хочешь, а меня ждут уроки, — вздохнул я, сгоняя её левой рукой со своих ног, — к тому же нужно ещё придумать, что можно такого подарить человеку, у которого есть всё и разослать письма двум архиепископам, договорившись о дне совместного ужина.

— Иньиго⁈ — девушка изумлённо посмотрела на меня, — ваша левая рука!

— «Блин, спалился, — вздохнул я, поскольку сто дней, отведённых на её восстановление, истекли пару месяцев назад и всё это время, я втайне от всех её активно разрабатывал, не показывая, что она уже не так сильно трясётся, как раньше. А ведь примерно к маю у меня должны были восстановиться и ноги, мне ещё только предстояло подумать, как подать это окружающим, давно привыкшим к моей немощности».

— А что с рукой? — попытался прикинуться я дурачком.

— Она сильная! — Паула преодолевая моё сопротивление взяла левую руку в свои ладони, пощупала её, потрогала бицепс и затем возмущённо посмотрела на меня.

— Вы что, всё это время специально трясли ею, чтобы никто не заметил, что она восстановилась, как и правая?

— Ну не всё время, — возмутился я в ответ, — я всё же работаю над собой, чтобы стать нормальным. Так что, лишь недавно почувствовал, что могу ею управлять и стал делать те же упражнения, что и для правой руки. Как видишь, она и правда становится всё лучше и лучше с каждым днём.

— Как думаете, вы сможете когда-нибудь ходить? — на глазах Паулы появились слёзы, и она щекой прижалась к левой руке.

— Не исключаю такой возможности, — скромно сказал я, и сразу оказался в шквале поцелуев, обильно приправленных горячими слезами.

С трудом успокоив девушку, сказав, что это только мои предположения, а всё зависит от моих молитв и услышит ли их господь, я оставил Паулу в комнате чахнуть над вернувшимися к ней ценностями, а сам позвал Марту и Бернарда, чтобы одевали меня и несли завтракать.

— Сеньор Фернанду, — поймал я младшего Браганса на выходе из столовой, и мужчина повернулся, радостно мне улыбнувшись.

— Сеньор Иньиго, чем могу вам помочь? — поинтересовался он у меня.

— Его светлость очень мне помог в деле с кораблями, — вздохнул я, — сеньор Энрике благодаря рекомендациям герцога меня выслушал, и я хотел бы хоть как-то отблагодарить вашего дедушку за это, только у меня есть один вопрос. Что можно подарить человеку, у которого всё есть?

Фернанду выслушав меня, закатился в хохоте.

— Сеньор Иньиго, ваше чувство юмора меня просто поражает, — вытирая слёзы, ответил он минуту спустя, — вы, пожалуй, единственный человек, кто задумывается о таком, поскольку чаще всего люди дарят просто лошадей, оружие или драгоценности.

Я не очень понял, где и в каком месте я пошутил, поэтому решил уточнить.

— Ну что, по-вашему, ему понравится больше всего из подарков?

— Дедушка последнее время увлекается искусством, — Фернанду почесал задумчиво затылок, — но конкретных художников я не знаю.

— Благодарю вас за помощь, вы очень мне помогли, — я поклонился ему.

Он кивнув, пошёл по своим делам, а я попросил Бернарда найти дворецкого, у которого поинтересовался, где герцог хранит свои картины. Тот показал мне путь до огромного зала, где ими были завешены все стены. Осмотревшись, я увидел, что там были в основном животные, а больше всего нарисовано собак.

— Нужна помощь зала, — вздохнул я и отправился разыскивать ещё кого-то из мужчин Браганса. К сожалению в это время во дворце было хоть шаром покати, только женщины и слуги, хотя в одной из комнат я обнаружил девятилетнего ребёнка, который под присмотром нянек и одного взрослого мужчины, играл в солдатики, выстроив из их огромного количества большую батальную сцену.

— Сеньор, я не отвлекаю вас? — вежливо обратился я к ребёнку.

Тот изумлённо оторвал взгляд от солдатиков, затем увидев меня, поднялся с пола, сделал поклон по всем правилам и ответил.

— Ваше сиятельство, разумеется нет, чем я могу вам помочь?

Воспитание вскармливалось в детях дворян с молоком матери, так что его поведение если меня и удивило, так только тем, как хорошо он мне ответил.

— Мне нужна помощь мужчины рода Браганса, а никого сейчас во дворце нет, — я вежливо ему поклонился, — вы не могли бы мне помочь?

Девятилетний ребёнок поджал губы, прежде чем ответить.

— Если вас утроит бастард рода Браганса ваше сиятельство, то я с радостью готов вам помочь.

— Главное, чтобы в нём текла нужная кровь, — улыбнулся я, меняя опасную тему незаконнорождённости, — можно вам кое-что показать и задать пару вопросов?

Попросил я и он оставив игру, лишь бросил один взгляд на взрослого, который за ним присматривал и тот с явной любовью и гордостью за его поведение, кратко ему кивнул.

Мы прошли в тот зал, где я недавно был, я и показал ему на картины.

— Хочу сделать герцогу подарок, за его гостеприимство и помощь мне, но не хочу быть сильно банальным. Как думаете, ему понравится, если я подарю ему новую картину? Я вижу, что он увлекается живописью.

— Я понимаю, — серьёзно кивнул мне ребёнок, — если вы хотите его порадовать, то думаю правильным выбором будет заказать картину с изображением Алексо — это любимый охотничий пёс дедушки. Вон он на той картине и на той.

Мальчик показал пальцем картины, и я понял, что да действительно, этой собаки тут больше, чем остальных.

— Не будет большой наглостью с моей стороны, если вы нас с ней познакомите? — повернулся я к ребёнку.