Локки 7. Потомок бога (СИ). Страница 17

— Это что? — шокировано просипела женщина, глядя на экран телевизора, обосновавшегося на холодильнике.

Там показывали Руку императора в костюме от Лаперье, а проникновенный закадровый голос рассказывал, как Громов среди ночи заявился в магазин, поскольку ему срочно нужен был шикарный костюм для спасения мира. Конечно, всё это было обыграно в рекламной форме.

— Что это? — снова просипела женщина, посмотрев на мужа, замершего с бутербродом возле рта.

В его расширившихся глазах плескался океан обжигающей досады, которая теперь до конца жизни будет жечь его почище калёного железа.

— Это что получается, — в третий раз просипела смертная, — тебе звонил настоящий Громов? А ты, идиот, отказался ему помочь?

— Да ты сама…

— Что сама⁈ — повысила она голос, ударив ладонью по столу. — Кто в доме хозяин⁈ Ты должен был понять, что это Громов! Ты знаешь, сколько бы тебе денег отвалил Мягков за рекламу с самим Рукой императора⁈ Да мы бы сразу переехали в свой дом, а не жили в этом клоповнике пятикомнатном! Идиот, придурок!

Женщина схватила с тарелки ещё горячие румяные булочки и начала швыряться ими в мужа. А тот зарычал, в ответ кинув в неё бутерброд. Он угодил маслом прямо в лицо смертной, доказав, что бутерброд не только падает маслом вниз, но и попадает в физиономию им же, если бутер использовать как нелетальное метательное оружие.

Взбешённый рёв драконицы ещё несколько секунд метался внутри моей головы после того, как мы разорвали контакт. Она была в настоящей ярости. Но благо, что крылатая бестия согласилась прилететь, дабы обговорить мою идею.

— Дела-а-а, — протянул я, зевнул и встал с кровати.

Мои вещи лежали на колченогом стуле возле скособоченного шкафа, сбитого из досок. Я порылся в кожаной сумке и достал артефакт, данный мне Хеймдаллем. Камень в нём немного светился, намекая, что кое-какой заряд ещё остался.

— Отлично, — пробормотал я и со всей силы швырнул артефакт в дверь, кажущуюся мощнее, чем стены, покрытые многочисленными трещинами.

Однако дверь вдруг открылась, явив мне ехидную рожу Прищура, открывшего рот для какой-то фразы. Но вместо слов из него резко, как залп из пушки, вылетел стон, когда артефакт угодил точно в середину его морщинистого лба.

— Вот это мне везёт! — ахнул я, радостно хлопнув себя по бедру.

— Твою душу мать! Ты чего делаешь⁈ — разгневанно выпалил дедок, едва не выронив грибное варево в кружке. Знакомый земляной аромат быстро окутал комнату.

— А ты что без стука заходишь? Вот тебе и наказание, — подмигнул я ему, подобрал с пола артефакт и всё-таки кинул его в стену. Он с глухим стуком угодил в неё и застрял.

— Вот ещё, стучаться, много чести, — пробурчал Прищур в седую бороду. — Мых попросил меня, чтобы я тебя разбудил, раз всё равно иду мимо гостиной.

— Молодец, ты как раз вовремя, — приподнято сказал я и ловко выхватил кружку из его скрюченных пальцев с серыми ногтями.

— Э-э-э! Это моё! — взвыл старик.

— Благодарю, — кивнул я дедку и сделал несколько глотков, не обращая внимания на его злобный, буравящий взор, способный понаделать дыр в алмазе. Но алмазу далеко до крепости моей шкуры. Я даже не вздрогнул, пока пил. — М-м-м, отменный напиток. А то, что ты сам принёс его мне, делает это варево ещё более хорошим.

— Р-р-р! — натурально прорычал старик, скрипнул парой оставшихся зубов и седой пулей выскочил из гостиной.

Думаю, он больше никогда не будет будить меня, да и вообще заходить в мою комнату.

Я с наслаждением осушил кружку, извлёк артефакт из стены и быстро оделся. Костюмчик сел на меня как влитой. Даже поправлять ничего не пришлось.

— Где он⁈ — донёсся до меня ор, едва не разворотивший хибару. С потолка даже пыль посыпалась и упала мышь. Она трусливо юркнула в одну из щелей, блеснув голым хвостом.

— Началось, — улыбнулся я и прислушался.

Мои уши уловили быстрые тяжёлые шаги, скрип рассохшихся ступеней и половиц. А затем дверь гостиной распахнулась.

— Вот он! — злорадно указал на меня кривым пальцем Прищур и с надеждой покосился на Хеймдалля. Янтарные глаза того полыхали, а золотые зубы были обнажены в оскале.

— Хем, ты чего? — картинно удивился я, приподняв бровь.

— Где мой артефакт⁈ Почему он выключился, хотя в нём ещё должна быть энергия⁈ — выпалил бог, перестав шумно дышать.

— Я его уронил, и он треснул, — невинно произнёс я. — Видимо, хренового был качества.

— А-а-а, — мигом успокоился Хеймдалль.

— А ты думал, что я без тебя отправился в Башню, и она выпила из артефакта весь заряд?

— Нет, — смутился тот, отведя взгляд.

— Ага, как же, — усмехнулся я, прочитав правду на его не блещущей интеллектом физиономии.

— Так, я что-то не понял, — протянул Прищур, хмуря кустистые седые брови, разочарованно глядя на Хеймдалля, — а ты разве не собираешься убивать его?

Палец старика недвусмысленно уставился на меня.

— С чего бы это? — изумился бог.

— У тебя был такой грозный вид. Вот я и подумал…

— Не расстраивайся, Прищур, когда-нибудь всё непременно сложится, — с усмешкой заверил я опечаленного старика и захлопнул дверь прямо перед его длинным крючковатым носом, похожем на клюв.

— Раз уж ты заговорил о Башне… — начал Хеймдалль, подняв на меня хмурый взор.

— Нет-нет-нет, мне сейчас некогда идти в неё, — замахал я руками, перебив бога. — Какие-то твари украли моего очень важного слугу. А у меня на него огромные планы. Нужно как можно скорее найти его. Да, понимаю, его поиски могут затянуться, но у меня нет выбора. Его следует найти и спасти!

Я решительным шагом двинулся к двери, даже не глядя в сторону Хеймдалля. А тот вдруг закрыл своей мощной фигурой дверной проём и гневно выпалил:

— Какой-то грязный слуга для тебя важнее Башни⁈ Я не ослышался⁈ Кажется, ты совсем сошёл с ума! Опустился до уровня… смертных.

Он с такой гадливостью сказал «смертных», будто минимум упомянул опарышей, восседая за обеденным столом в компании прекрасных греческих богинь.

— Ты не понимаешь! — тоже повысил я тон, намерено брызжа слюной. — Сегодня слуга, а завтра что⁈ Меня раком поставят⁈ Такое нельзя спускать с рук, иначе меня уважать не будут! Ты, наверное, уже забыл, что кому-то надо зарабатывать репутацию. Ты-то уже опытный бог, тебе лет больше, чем в этой комнате блох.

— Хм, — хмыкнул асгардец и нехотя смирил свой гнев. — Если ты быстро спасёшь своего слугу, то сразу же пойдёшь в Башню?

— Конечно, — кивнул я и показал Хеймдаллю, чтобы он ушёл с моей дороги.

Но тот проигнорировал мой жест и надменно сказал:

— Ты же помнишь, что у меня есть атрибут «око», зрящий через миры. Я много кого могу разыскать. Смекаешь?

— Нет, я не буду просить у тебя помощи. А то ты на меня сразу же долг повесишь. Я сам справлюсь. И если ты сейчас не отойдёшь, то я в окно телепортируюсь.

Бог на миг разочарованно закатил глаза, а потом прорычал:

— Я просто так помогу тебе найти твоего слугу, но затем мы сразу же отправимся в Башню.

— Ладно, уговорил. Хотя я бы, конечно, и сам справился. Пойдём. У меня назначена встреча с матушкой моего слуги.

Асгардец следом за мной вышел из комнаты, поэтому не увидел довольную улыбку, заплясавшую на моих губах. Всё вышло даже проще, чем мне казалось. Ну какой же Хеймдалль лопух! Сам с радостью занял место, которое я отвёл ему в своём плане.

Мы с ним вышли из дома стариков-изгоев и пошли по залитым утренним светом улочкам Гар-Ног-Тона. Зверолюди радостно приветствовали меня, выбираясь из ветхих домов, утопающих в мусоре, воняющем так, что глаза слезились.

— Ну и дыра, — брезгливо сморщился Хеймдалль, вышагивая как король по трущобам.

— Лет через двадцать-тридцать ты не узнаешь это место. Тут раскинется такая красота, что из христианского Рая, Асгарда, Олимпа и прочих мест сюда будут экскурсии устраивать.

— Вот уж вряд ли, — хмыкнул он.

— Я всегда довожу до конца то, за что взялся. Удивительно, что ты ещё не понял этого.