Чужак. Книга 1: Пепел империи (СИ). Страница 64

Мы устроились в каких то развалинах, то ли бывший магазин, то ли ещё что-то. Половина крыши обрушилась, но с тыла было сухо и не дуло. Мы выбрали место с хорошим обзором, но достаточно скрытное, чтобы нас не заметили. Заль-мортх, похоже, не ожидали погони — ни разведчиков, ни постов замечено не было. Они слишком уверены в себе.

Костёр мы развели в глубине помещения, заслонив огонь от ветра и посторонних глаз. Тепло растеклось по телу, пальцы наконец начали отходить от холода. Я снял меховую накидку, растёр плечи, бросил взгляд на Викторию.

Она молча сидела у стены, подперев щеку ладонью, и что-то обдумывала. Или просто отдыхала. Я какое-то время смотрел на неё, не отводя взгляда. Она почувствовала это, прищурилась и хмыкнула.

— Опять уставился? Ты точно не из тех трупов что впереди?

— Хочешь сказать, выгляжу как они?

— Нет. Просто ведёшь себя, как будто тебе всё равно, умрёшь ты или нет, — сказала она.

Я вздохнул, отвёл взгляд, бросил в огонь щепку. Пламя вспыхнуло, заколебалось. Наступила тишина. Только потрескивание костра и редкие вздохи ветра за бетонной стеной.

Я посмотрел в сторону лагеря заль-мортх.

— Слушай... — начал я, глядя на Викторию в полумраке.

И остановился. Потому что не знал, с чего начать. Но говорить было нужно.

Глава 21. Республиканка

— Ну что ты опять хочешь? — буркнула Виктория, не отрывая взгляда от костра.

— Ты… очень необычная. И нет-нет-нет, не подумай, что я на что-то намекаю. Просто… я никогда не видел таких технологий, таких умений. Да и вообще, таких людей, — замялся я. — Откуда ты?

Честно говоря, я и не рассчитывал, что она вообще заговорит. Обычно её разговоры заканчивались на фразах вроде «заткнись и иди». Но на этот раз… лёд тронулся.

— А ты сам откуда? Федерация? Вольный народ? Или ты из кочевников? — спросила она, обернувшись через плечо.

Кочевники… в книжках про них писали. Те, кто не сидит на месте. Постоянно скитаются. Меняют города, земли, жизни. Но это понятие очень древнее.

— Я родился где-то за пределами Федерации, но почти всю жизнь прожил там, — ответил я, чуть помолчал, а потом вкратце рассказал ей свою историю. Про приют. Про шахты. Про катализатор. И о том, как он изменил меня. Без деталей. Они ей ни к чему.

— Хм. Ясно. Значит, ты из лаборатории, — кивнула она. — Ну, точнее, тебя там создали. Генная инженерия и всё такое.

— Ты понимаешь, что я половины не понимаю, о чём ты сейчас сказала? — хмыкнул я. — Ну, я слышал кое-что в книжках, что-то на занятиях, где-то учителя упоминали… Вроде понимаю твои реплики, но всё равно — ты выражаешься так, будто с другой планеты. У нас люди так не говорят.

— «Люди»... вы вообще себя к ним относите? — усмехнулась Виктория. — С чего бы вдруг? Вы живёте в замках, у вас есть магия, рыцари, герцоги и прочая шушера, будто вы вывалились из какого-то псевдоисторического романа. У вас технологии и средневековье живут бок о бок. Противоречие, в котором вы уже сами не ориентируетесь.

— А ты откуда столько знаешь о нас? — спросил я, нахмурившись.

— Настоящее человечество — это такие, как я. А не вы, — сказала она резко. Словно ударила.

— Такие, как ты? Значит… вас много?

Она глубоко выдохнула, будто решалась, потом повернулась ко мне. На её лице мелькнуло что-то почти человеческое — усталость, возможно. Или равнодушие, ставшее привычным.

— Ладно, — сказала она. — Ты же сам говорил, что если работаем вместе — значит, говорим. Вот и слушай.

Она рассказала. И с каждым её словом я всё сильнее понимал, насколько наш мир — это только крошечный осколок чего-то большего.

Место, где она родилась, называлось Республика. Люди там называли себя республиканцами. Ещё задолго до Разлома богатые, невероятно богатые люди построили подземный комплекс — огромный, будто подземной город, уходящий глубоко под землю. В нём можно было укрыть сотни тысяч людей. И когда случилась катастрофа, они не только выжили, они были к этому готовы.

По её словам, их предки нашли магические кристаллы ещё до того, как они стали падать с неба или подниматься глубоко из недр земли. Они начали изучать их первыми — раньше, чем Федерация, раньше, чем кто-либо из тех, кого мы теперь зовём разнами расами. Они адаптировали эти кристаллы к своим технологиям, встроили их в систему жизнеобеспечения. Свет, вода, пища, воздух, энергия — всё внутри этого бункера работало, когда остальной мир рушился.

— Наши лидеры были учёными, — сказала Виктория. — Не генералами, не жрецами, не колдунами, не феодалами. Учёными. Благодаря им мы стали теми, кем стали.

Это была самая прогрессивная часть человечества. И, по словам Виктории, они считали себя единственными настоящими людьми. Среди них не родилось ни одного «мага» — как она назвала тех, кто обладает способностями. Ни одного за всё время.

Они почти не выходили на поверхность. Поколения сменялись внутри. Но они отправляли наружу дронов — машины, которые изучали мир. Пятьдесят лет назад, когда они наконец вышли, всё изменилось. Они столкнулись с другими — с расами, с мутировавшими зверями, с монстрами. И когда провели анализ… выяснилось, что ДНК тех людей, кто жил на поверхности, изменилась. «ДНК» — она сказала, это что-то вроде чертежа, кода, по которому создаётся человек.

— Они уже не такие, как мы, — сказала Виктория. — Даже если когда-то были. Они другие. Мы — оригинал. Мы — то, с чего началось человечество.

— И вы… решили, что все остальные должны исчезнуть? — спросил я, нахмурившись.

— Радикально. Но да — именно таков выбор наших лидеров, — ответила она спокойно. Словно говорила о погоде.

Я долго молчал, глядя в огонь. Он треснул, разлетелись искры. В груди нарастало что-то тяжёлое, похожее на боль.

— Это перебор, — сказал я.

— Да... Мне тоже не слишком близка эта тема. Но посмотри вокруг, беззаконие, насилие, убийства, разрозненность. Всё это нужно искоренить. И наконец закрыть Разлом, — сказала она.

— А вы можете это сделать? — спросил я.

— Пока нет. Надо добраться до него, а там сейчас проблемы. Думаю, ты и сам в курсе, — ответила Виктория.

— Ну да, слышал. Вы хорошо знаете все расы, про Федерацию тоже осведомлены... но я никогда не слышал о таких, как вы, — сказал я.

— Мы не высовываемся. А если кого-то из нас схватят или возьмут в плен, мы обязаны себя убить — чтобы не выдать расположение Республики. И уничтожить всё, что было с собой. Сейчас энергетическое ядро у этих мертвецов. Мы не можем позволить им его изучить, — сказала она.

Слишком много всего. Сложно осознать. Но население мира — миллиарды. Их, республиканцев, — всего горстка в бункере по сравнению с целым миром. Как они собираются всех уничтожить?

— Но как? Вас слишком мало. Как вы собираетесь это сделать? — спросил я.

— Ядерное оружие, — ответила Виктория.

Ядерное оружие... Я слышал, что старые электростанции выделяют радиацию. Через сотню лет из-за этого мир сгорит. Но республиканцы знают про технологии прошлого. Значит, могут остановить катастрофу. Вот только что заставит их спасать мир, а не уничтожать? Они выживут в своем бункере, остальные — нет. Пока я не буду говорить ей об этом. Найду момент получше.

— Но ведь ядерное оружие больше не работает, — сказал я.

— Мы нашли способ соединить технологии старого мира и энергию кристаллов. Переработали всё, модифицировали. Возможности есть. Но самого оружия — нет, — ответила она.

— Что же ты делала в том городе? — спросил я.

— Искала данные об одном исследовательском центре на этом континенте. Где-то здесь есть место, где до сих пор трудятся учёные. Надо найти его, передать координаты нашему лидеру — и либо убедить их присоединиться, либо захватить центр, — сказала Виктория.

Исследовательский центр... То самое место, которое ищу и я. Наши цели разные, но путь — один. Об этом пока промолчу.

— А ты? Ты говорил, что соединился с катализатором. Что тебя преследует культ в Федерации, захвативший власть в вашем королевстве. Видимо, тебя втянули во всё это не по твоей воле, — сказала она.