Жезл жизни (СИ). Страница 22

— А прислужники и младшие жрецы нам не помешают?

— У них другое развлечение! — хихикнул Ярослав. — Ищут среди своих имперских шпионов. Я наблюдал сегодня парочку таких разбирательств — напомнило игру в «Мафию» из моего мира. Только здесь в финале проигравшему кишки выпустили!

— Ты обещал мне, что этот проклятый Храм сгорит дотла! Обещал, что от него останется только пепел. Или ты передумал? — внезапно сказала Вейд, скрестив руки на груди. — Мне кажется, что настал самый подходящий момент, чтобы осуществить нашу мечту!

— Не передумал! Огонь будет нашим союзником. — Спокойно ответил Ярослав, проверяя заточку ножа. — Когда жрецы бросятся тушить пламя, никто не заметит, как исчезнет пленный наёмник, учёный-чужак, призванный герой и служанка.

— Поджог? — прищурила глаза Вейд.

— Цистерна с земляным маслом и архивные свитки — лучшее топливо для грандиозного пожара! Потом огонь перекинется на склады и жилые дома. Древесина здесь сухая, вспыхнет, как порох. И я позаботился, чтобы «шпионы Империи» оставили там пару «улик»…

Вейд кивнула с серьезным видом, в углу ее рта дрогнул почти незаметный намёк на улыбку.

Его план был хорош, но имел всего один изъян — Ярослав доверился не тому человеку.

Сразу после заката в комнату Краснова ворвалась целая толпа стражников. Зная его силу и ловкость, они не пытались его связать, а сразу принялись хреначить дубинами, целясь по голове, благо высота потолка позволяла хорошенько размахнуться для мощного удара. Каким бы супербойцом не был перерожденный в Сихара небесный воин, противостоять без оружия и защиты, в тесном пространстве, дюжине злых и весьма решительно настроенных мужиков, он не смог — уже через несколько секунд рухнул на пол от меткого попадания. Но на этом стражники не успокоились и метелили неподвижное тело еще полминуты, пока их лично не оттащил сам Гарук.

Ярослав очнулся от вылитого на голову ведра воды. Покрутив головой, он понял, что лежит ничком со связанными руками и ногами. Причем связали его настолько жестко, что от пут уже онемели конечности.

— Поднимите эту тварь! — раздался над ним знакомый голос патриарха.

Сразу несколько пар рук вздернули Краснова в воздух и поставили на колени перед Верховным жрецом. Один глаз у Ярослава заплыл, но вторым он, сквозь мутную красноватую пелену, увидел, что рядом на коленях стоит связанная Вейд, а чуть дальше в такой же позе — Тукеро-Потрошитель. Все они находились в кабинете Верховного. И кроме них тут же стояли полтора десятка воинов с дубинками в руках — самые крепкие и умелые ветераны, насколько помнил Краснов. Что спланированный им побег провалился с треском, так, фактически, и не начавшись, он понял сразу, как увидел своих соучастников. Причина провала обнаружилась тут же — из-за краешка стола выглядывал взъерошенный Тарх.

Патриарх медленно прошелся перед пленниками, его длинные пальцы были сцеплены за спиной. Лицо Верховного казалось каменной маской, но в глазах горел огонек с трудом сдерживаемой ярости.

— Предательство, — произнес он наконец, растягивая слово, будто пробуя его на вкус. — Не просто побег, как сделали мои малодушные друзья. Бывшие друзья… А настоящий заговор! Распускание ложных слухов. Подготовка поджога. И всё это — в час, когда Храм стоит на пороге войны.

Он резко развернулся к Тарху. Ученый съежился, но патриарх лишь кивнул ему, словно благодаря за службу.

— Ты сделал правильно, что предупредил меня, Тарх. Хоть в чём-то ты оказался полезен!

Ярослав скрипнул зубами. Он не ожидал, что человек, обладающий пытливым умом, с которым он вел долгие задушевные беседы по вечерам, делился с ним знаниями из другого мира, ученый, ведущий удивительные исследования, окажется банальным предателем. Тарх избегал его взгляда, на лице жреца дрожала странная ухмылка

— Ярослав Краснов, — патриарх впервые назвал его полным именем, и это прозвучало как приговор. — Ты — наш величайший успех и наш величайший позор. Мы вложили в тебя столько сил, столько надежд… А ты собрался сбежать, как вор, прихватив с собой эту мерзкую шлюху и… — он бросил взгляд на Тукеро, — … пленника из числа наших исконных врагов.

Вейд резко дернулась, но стоящий у нее за спиной сотник тут же врезал ей дубинкой по плечу, заставив согнуться.

— Не шевелись, грязь, — прошипел Гарук.

Тукеро, напротив, сидел спокойно, лишь насмешливо щурился.

— Ну что, Сихар? Похоже, твой гениальный замысел с треском провалился, — бросил он, демонстративно плюнув на пол.

Патриарх проигнорировал выходку наёмника. Его внимание было приковано к Ярославу. Он махнул рукой, и сотник схватил Вейд за волосы, задрав вверх ее подбородок. Затем Гарук неторопливо вынул нож и приставил к горлу девушки. Она не кричала, не молила о пощаде — лишь смотрела на Краснова, и в её глазах он прочитал не страх, а лишь лютую животную ненависть. Сейчас она стала свободной, ей больше не нужно было притворяться и ловчить ради сохранения жизни. Она уже перешагнула черту.

— Прощай, любимый! — прошептала Вейд. — Отомсти за меня!

— Нет!!! — заорал Ярослав, дёрнувшись вперёд, но два здоровенных стражника навалились сверху, не давая сдвинуться с места.

— Ты будешь смотреть, — холодно сказал патриарх и кивнул сотнику.

Гарук медленно-медленно, внимательно отслеживая реакцию Ярослава, перерезал ей горло. И брезгливо отпустил зажатые в кулаке волосы. Тело Вейд мягко свалилось на пол, вокруг него начала растекаться темно-бордовая лужа.

В голове Ярослава что-то сломалось. Он не закричал. Не зарычал. Просто… перестал сдерживаться.

Мышцы на руках вздулись, сухожилия натянулись, как тросы. Веревки, связывающие его, лопнули с сухим треском. Первый стражник, бросившийся на него, получил удар кулаком в грудь — рёбра с хрустом сложились, как карточный домик. Второму Ярослав вырвал кадык, третьему вбил в череп нос.

— Убейте его! — завопил патриарх, отступая за строй воинов.

Но было уже поздно.

Ярослав сунул руку за лацкан куртки и выхватил кинжал. Тот самый, что уже появлялся из ниоткуда. Лезвие блеснуло в воздухе, разрезая глотку ближайшему стражнику. Ещё двое бросились на него со своими дурацкими дубинками — он увернулся, поймал запястье одного, сломал его и всадил кинжал под ребро.

Гарук, понимая, что в ближнем бою у него нет шансов, отпрыгнул и схватил пару метательных копий. Дротик просвистел в сантиметре от виска Ярослава, вонзившись в стену.

— Суки!!! — рычал Краснов, выдирая клинок из тела очередного врага.

Но стражники уже опомнились. Они окружили его и принялись охаживать своими длинными кольями, загоняя в угол. Удары сыпались на спину, плечи, голову. Ярослав в какой-то момент потерял ориентацию и, поскользнувшись на щедро разлитой по полу крови, грохнулся ничком, выронив кинжал.

— Был бы у меня автомат… — прошептал он разбитыми в клочья губами. — Или хотя бы пистолет! Всем бы вам тут кабздец пришел!

Почти не осознавая, что делает, он сунул руку за лацкан куртки. И… нащупал там рукоять пистолета!

— Что?..

Недолго думая над этим чудом, Ярослав ткнул стволом в направлении столпившихся вокруг врагов и резко нажал на спусковой крючок. В ограниченном объеме кабинета громыхнуло так, что заболели барабанные перепонки. Двоих воинов, стоящих друг за другом, просто унесло с линии огня, забрызгав их мозгами товарищей!

Патриарх замер. Стражники замедлились. Даже Тукеро, всё это время наблюдавший за бойней с диковатым интересом, приподнял брови.

А Ярослав в полном обалдении таращился на оружие в своей руке. Громадный позолоченный пистолетище, от отдачи которого он чуть не получил стволом по лбу! Это оказался «Дезерт Игл» пятидесятого калибра!

Почему это вообще произошло, почему именно этот пистолет, а не проверенный «Стечкин»? Может из-за того, что Ярослав восхищался таким монстром в детстве, когда смотрел американские боевики? Потом, когда вырос, узнал, что эта чудовищная пушка, имеющая всего семь патронов в магазине, не была принята на вооружение ни в одной армии мира, появляясь лишь на киноэкранах.