Жезл жизни (СИ). Страница 2

— А потом Яр по прозвищу Красный из отряда стражи ушёл, поругавшись с тем молодым сотником… Как его звали? Кажется, Рон, — снова улыбнулся граф.

— Сопляк неправильно поделил добычу! — набычился Яр. — А когда ему на это указали… вежливо указали… приказал выпороть тех, кто посмел к нему прийти за справедливостью. И его звероподобный прислужник Боров попытался выполнить повеление хозяина. За что остался без руки!

— Да ладно, дело прошлое! — махнул рукой Дагар. — Того мальчишку я потом в столицу отослал. На повышение… Он ведь бастард престарелого герцога Турвиля. Парня в стражу прислали, чтобы он хоть какой-то авторитет заработал. Герцог-то бездетный был… В смысле — с законными наследниками его Боги обидели, вот бедолага и решил… признать бастарда своим сыном. Чтобы манор после его смерти в казну не отписали.

— Мне эти ваши благородные игры… — пожал плечами Яр.

— Понимаю… до звезды… — покладисто согласился Дагар. — А потом ты присоединился к отряду бунтовщиков и вплоть до прошлой недели, пока не вмешалась Пограничная стража, гулял во владениях барона Грондига. Барон, конечно, законченная сволочь, но вы ведь всех старост в окрестных деревнях перевешали, всех мытарей колесовали, всех дружинников обезглавили. А сколько крестьянских девок перепортили…

— Я был против насилия над женщинами! — не смутившись, ответил Яр. — Остальные получили по своим грехам.

— Ага, ну конечно! — с сарказмом произнёс граф. И вдруг резко сменил тон, вежливо спросив наёмника: — Хочешь вина?

Граф повернулся к коню и достал из переметной сумы небольшую зеленую бутылку, покрытую толстым слоем пыли.

— Асторское, с южного склона горы Двугорбой, пятидесятилетней выдержки! — ловко сковырнув ножом пробку, Дагар поднес бутылку к лицу и втянул ноздрями воздух. — Какой аромат, за два локтя дух вышибает!

Граф первым отхлебнул прямо из горлышка и протянул бутыль Красному.

— Спасибо, ваша светлость, но не буду! — отрицательно мотнул головой Яр, отказываясь от угощения. — Я эту вашу бормотуху только по цвету различаю, тёмное и светлое. Я лучше своего напитка глотну!

И Красный привычно сунул руку за отворот куртки. Увидев это движение, граф сделал шаг назад, а конные лучики слегка качнулись в сёдлах, сжав своё оружие. Но Яр всего лишь извлёк на свет фляжку. Но не большую и круглую с водой, а маленькую и плоскую. Открутив колпачок, наёмник сделал большой глоток.

— Эх, хорошо!

— Что это там у тебя? — с любопытством спросил граф. — Угостишь?

— Осторожно, это крепкое пойло! — предупредил Яр, протягивая Дагару фляжку.

Граф пренебрежительно отмахнулся и смело присосался к горлышку, но уже через секунду закашлялся и чуть не выронил флягу. Однако почти сразу снова сделал несколько глотков.

— Ух, ты! — одновременно с удивлением и восхищением сказал Дагар. — Да ведь это же… Нет, не может быть!

— Это коньяк, ваша светлость! — пояснил Яр, в свою очередь глядя на графа с удивлением. — Здесь такого не делают. Но вы кажется узнали этот вкус?

— Здесь и посудин таких не делают! Она же из серебра, верно? Впрочем, неважно! — твердо сказал граф, сделал ещё один глоток и вернул фляжку. — Спасибо за угощение! Давно его не пил…

— Что вы от меня хотите, ваша светлость? — напрямую спросил Красный, убрав серебряный сосуд с драгоценным напитком за пазуху.

— Как ты думаешь, Яр, в обязанности командующего Пограничной стражей входит гоняться по степи за простым наёмником, пусть даже тот самый лучший среди наёмников разведчик? — издалека начал Дагар, небрежно прихлёбывая вино.

— Очень в этом сомневаюсь, потому и удивлён! — усмехнулся Красный. — Вряд ли из-за моего покладистого характера и умения играть на мандолине?

— После разгрома банды бунтовщиков тебе было проще спасаться бегством, скача на северо-запад, но ты рванул сюда… — как бы размышляя вслух, сказал Дагар.

— Я теперь, ваша светлость, числюсь мятежником в розыске… — глядя графу в глаза, ответил Красный. — И на территории Империи мне места нет! А куда еще податься беглому наёмнику, как не в единственное независимое государство, постоянно ведущее войны с соседями?

— Что тебе передал посыльный от твоего давнего приятеля Тукеро по прозвищу Потрошитель? — рявкнул граф, отбросив маску добродушия. — Предложил приехать в гости в Горное княжество, суля груды золота за довольно простое дело?

— Да, в общем, ничего особенного, мне Тукеро не передавал… — пожал плечами Яр. — Звал на войну. Мол, Горный князь собирается пару долин в предгорьях под свою руку взять. Говорил, что даже клинки обнажать не придется. Всего-то и надо, что тамошних владетелей припугнуть. Там, ваша светлость, каждый голозадый, сумевший собрать вокруг себя с десяток таких же как он криворуких нищебродов с дубинками из корня Каменного дерева, уже считает себя равным императору.

— Знаю! — досадливо махнул рукой Дагар. — Однако зачем Тукеро понадобился ты, простой десятник? Полуголодных пастухов по каменистым кручам гонять?

— Да, правы вы, ваша светлость, подозрительно это! — кивнул Красный. — Я потому Потрошительу согласием и не ответил, обещал подумать. Но потом, ваша светлость, мне деваться стало некуда: через два дня ваши ребята нас к реке прижали и месить начали. Вот я сюда и рванул. Воевать — это же мой хлеб.

— Вот только в Горном княжестве не совсем простая войнушка намечается… — сказал граф. — Ты, конечно же, не знаешь, но все отправленные в княжество соглядатаи, вдруг как-то внезапно замолчали… А наш постоянный представитель, напротив, стал чересчур активен — присылает по три письма в неделю. Пустых письма, надо добавить. О том, что в Горном княжестве тишь, да гладь. И зачем ради таких новостей дорогой пергамент изводить?

Яр на такое заявление подивился, но молча. Просто в очередной раз пожал плечами. Но тут граф неожиданно схватил наёмника за рукав кожаной куртки и резко повернул к себе. Их глаза оказались напротив друг друга. И только сейчас воин сообразил, что командующий Пограничной стражей нешуточно озабочен. Потому и пустился в погоню за простым бунтовщиком, своим бывшим солдатом, вдруг увидев в нем шанс разобраться в странной истории.

— Там совсем не простая война будет, Красный Яр! — негромко, но отчётливо сказал Дагар. — Что ты знаешь о культе Карса-отступника?

— Ну… это… — внезапно смутился наёмник. — Карс-отступник — бог войны у племён Великой пустыни. Только про него уже лет двести не вспоминали. Я мало об этом знаю…

— Ой, врёшь, бродяга, ой, врёшь! — одними губами улыбнулся граф и отпустил рукав наёмника, резко оттолкнув воина от себя. — Ты ведь призванный воин-герой этого бога!

— Откуда вы знаете, ваша светлость? — оторопел Красный.

— У меня хорошая разведка! — Усмехнулся Дагар. — Ты меня ещё в ту пору, когда простым наёмником был, заинтересовал! Свидетели говорили, что в минуту истинной опасности, когда тебя окружают превосходящие силы, ты вкладываешь палаш в ножны и достаёшь из-за пазухи своей знаменитой красной куртки некое устройство… Которое издает громкие хлопки и убивает наповал врагов, пробивая их насквозь чем-то невидимым.

— Врут мерзавцы! — ухмыльнулся изрядно удивленный таким откровением собеседника Красный. — У страха глаза велики!

— Ну, да, ну, да! — кивнул граф, и добавил: — А потом мои следопыты хорошенько пошарили на местах твоих боев и нашли в камнях и деревьях застрявшие кусочки свинца. Похоже, что твоя штуковина метает их с огромной силой, оставляя в живых телах дыры.

Не зная, что ответить, Красный задумчиво ковырялся в земле носком сапога, не глядя на графа. А тот неспешно продолжил говорить.

— А когда ты возглавил банду бунтовщиков, подобные сообщения пошли потоком! То ты воду раздаешь без меры, доставая флягу из-под той же куртки, то какой-то безвкусный, но питательный хлеб… Здесь такой магии нет! — подчеркнув голосом слово «здесь», сказал граф. — Вот я и решил копнуть поглубже, поискать ответы в твоём прошлом. И узнал, что ты пришёл из Великой пустыни пять лет назад, уже в этой довольно странной по покрою одежде и с невиданным доселе никем длинным одноручным клинком. Который лишь ты один называл непривычным местному уху словом «палаш». Мне кажется, что я догадался, почему ты носил титул призванного героя! Тебя ведь призвали из другого мира во время некоего обряда?