Гость из будущего. Том 4 (СИ). Страница 60

— Значит, есть за что в воскресенье побороться? — улыбнулся Владимир Семичастный.

— Есть, — снова кивнул я.

Глава 23

В далёком 1936 году во время парада физкультурников на Красной площади прямо перед мавзолеем был расстелен огромный войлочный ковёр и, чтоб порадовать вождя, был сыгран показательный футбольный матч. Основная команда московского «Спартака» встречалась со своим дублирующим составом. От футболистов-болванчиков требовалось, чтобы матч прошёл с обилием голов, и желательно разных: головой, в прыжке, ударом через себя и с пенальти. Тогда команда в красных футболках выиграла у команды «белых» со счётом 4:3. Однако дело не в счёте, как показывает мировая история, чем сильнее деформируется психика императора, царя или вождя, тем больше ему нужно подобных развлечений.

Так римский император Нейрон устраивал массовые гладиаторские бои, императрица Анна Иоанновна как-то раз сыграла свадьбу шутов в Ледяном доме, на которую деньги было приказано не жалеть. А товарищ Сталин развлекал себя парадами физкультурников. И такие представления, где разом участвовало до 35-и тысяч человек, изображая винтиков в огромной машине, тоже влетали не в маленькую копеечку. Между тем, в эти 30-е годы в стране был голод и разруха.

Другое дело первомайские демонстрации. Рано утром в назначенном месте бесплатный сбор всех трудовых и учебных коллективов, затем бесплатная раздача портретов, флагов и транспарантов, и наконец, такой же бесплатный проход под музыку оркестра и с криками «ура» по главным улицам всех советских городов. Весело, пьяно, дружно, вожди довольны и самое главное всё максимально бюджетно.

И совсем другое дело, когда на улицу выходит народ, чтобы потребовать нормальной человеческой жизни. Это то, чего больше всего боится власть. И сегодня 20 сентября 1964 года был именно тот самый случай. В этот день на Красной площади творилась новая история нашей огромной страны. Перед мавзолеем на трёх, поставленных бок к боку полуторках, мы соорудили импровизированную сцену. Далее по приказу первого секретаря Московского горкома Николая Егорычева нам привезли генератор переменного тока, микрофоны, звуковые колонки и микшерский пульт. И уже в 10 часов утра ВИА «Поющие гитары» в прямом смысле слова запели.

Я решил, что пока народные массы стягиваются на главную площадь Советского союза, лучше всего попеть и поиграть что-нибудь весёлое и нейтральное. Поэтому я со своим ансамблем затянул песню о Золотой рыбке, где слова «Я дворец не попрошу, мне дворца совсем не надо» в данной ситуации звучали более чем комично. А между тем народ всё прибывал и прибывал. И когда после «Золотой рыбки» мы исполнили «Синюю песню», самое настоящее людское море широко раскинулось от здания Государственного исторического музея до храма Василия Блаженного.

— Здравствуйте москвичи и гости столицы! — заорал я, чувствуя, как сильно колотится моё сердце. — Сегодня знаменательный день, день дружбы и единения всех людей доброй воли! И первым на эту сцену я приглашаю… — я сделал паузу, чтобы посмотреть на тех, кто готов выступить.

Однако глава советского комсомола Сергей Павлов тут же отрицательно замахал руками, а первый секретарь Московского горкома к этому моменту уже отбыл в Кремль, куда в спешном порядке съезжались все члены советской руководящей элиты. «Всё с вами ясно, Сергей Павлович, сдрейфили», — подумал я и пригласил на сцену прекрасного барда и неплохого актёра, Юрия Визбора.

— Я что-то не совсем уловил, — пробурчал он мне на ухо, поднявшись на сцену, — мы чего сегодня празднуем — день студенческих знаний или день дружбы и единства?

— День дружбы и единства студентов и заводской молодёжи, — пробурчал я. — Вы, Юрий Иосифович, главное спойте и скажите пару слов о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

— Ладно, не в первой, — усмехнулся Визбор.

Я же с музыкантами из «Поющих гитар» освободил сцену и тут же в огороженной так называемой артистической зоне насел на Сергея Павлова.

— Что за дела? — прошипел я.

— Подожди-подожди, — забубнил розовощёкий лидер всех советских комсомольцев, — пока там ещё ничего не решили, — показал он пальцем на Кремлевскую стену. — Вот когда станет ясно, что всё «дело на мази», тогда я и выступлю.

— Ладно, — буркнул я. — Где твои активисты?

— Ещё не подошли, — замялся Павлов.

— Я здесь, — вдруг откуда не возьмись, появился некий Андрей Григорьев, высокий и очкастый младший преподаватель из УПИ, которого я запомнил после волейбольного турнира

— Вот тебе активист из Кемерово, — проворчал Сергей Павлов, похлопав его по плечу.

— Из Свердловска, — захихикал Григорьев. — Я всё скажу: про магазины, про медицину, про зарплаты и стипендии, про всё.

— Добро, — пророкотал я и подумал, что, скорее всего, выступать придётся мне, потому что «дал заднюю» весь местный комсомольский актив.

«Ничего-ничего, — усмехнулся я про себя, — сейчас я так раскачаю народ, что тот потребует немедленного присутствия Никиты Хрущёва. Ничего-ничего, толи ещё будет ой-ой-ой».

— Толя! — окрикнул я Анатолия Васильева, — После Визбора поём «Страну удач», а потом исполняем свою новую забойную вещь.

— Плохо вчера отрепетировали, — заворчал Васильев. — Я даже соло не успел написать.

— Плевать, — рыкнул я, — значит, играть будем как во дворе, на простых аккордах и без сольной инструментальной партии. Кстати, где Нонна?

— Только что тут была, — замотал он головой. — Наверное, пошла кого-то встречать?

Я тоже помотал головой, но моей красавицы подруги нигде не было. Дело в том, что наша артистическая зона была огорожена железными барьерами, а вход сюда охраняли парни из КГБ. Но почему-то всякого лишнего народа здесь оказалось видимо-невидимо. Тут ошивались некоторые подчинённые Александра Шелепина, Вадима Тикунова, Сергея Павлова и Николая Егорычева, которым просто хотелось потусоваться и пообщаться с артистами. Кроме того наши советские поэты и барды провели сюда множество своих поклонниц. И эти барышни тоже сновали то тут, то сям.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! — гаркнул в микрофон Юрий Визбор. — Спасибо за внимание! — добавил он под одобрительные аплодисменты горожан и гостей Москвы.

«Очень содержательная речуга, — улыбнулся я про себя. — Ладно, хоть не сдрейфил».

— Пошли, — кивнул я своим музыкантам и первым выскочил на сцену.

И тут же за мной вылез младший преподаватель из далёкого Свердловска. Я даже глазом не успел моргнуть, как этот высокий очкарик оказался у микрофона и закричал:

— Здравствуйте, москвичи! Я приехал с Урала, из края тяжело машиностроения, где добывается уголь, минеральные удобрения, руда, газ и нефть, где в доменных печах плавится металл! И вот что я хочу сказать, работаем мы на Урале в две, а порой и в три смены. Однако на качестве нашей жизни, это никак не сказывается. В магазинах хоть шаром покати. Один очень умный человек придумал в наших суровых краях выращивать кукурузу, и теперь в магазинах нет ни кукурузы, ни хлеба!

— Правильно говоришь, парень! Правильно! — дружно закричала толпа. — Давай дальше!

— Хотите ещё⁈ — заулыбался очкарик. — Будет ещё! А помните, как когда-то нашим родителям вместо зарплаты в принудительном порядке пихали в руки облигации? И что теперь? Теперь тот же самый умный человек вон из-за того забора, — гость с Урала кивнул в сторону кремлёвской стены, — предложил выплаты по облигациям заморозить. Это как называется, если не грабёж⁈

— Грабёж! — загудела около сцены.

— Молодец! — заревели люди с других стороны.

«Вот тебе и очкарик, — подумал я. — Да у тебя парень яйца из стали. И откуда ты такой взялся? Неужели с Урала? А если не с Урала? Я ведь даже документы его не проверил, балда».

— Мы все с вами хотим построить социализм и коммунизм, но если при этом людей будут грабить и обирать, то ничего не получится! — выкрикнул он. — Что посеешь, то и пожнёшь, и по-другому никогда не будет. Может быть, пора этого умного человека проводить на пенсию и дать возможность проявить себя более молодым и толковым руководителям?