Гость из будущего. Том 4 (СИ). Страница 29

— А тебе, Савка, завидно, да? — хихикнула Нонна. — Так шёл бы с ними? Тебя же звали?

— Да, ну, — скуксился Крамаров. — Мне нужна красавица. Такая как ты, ха-ха! А там, у ДК, таких красивых не было.

— А хотите, я вам расскажу одну поучительную историю о женской красоте, что мне проведал, скажем так, старый знакомый? — спросил я, припомнив рассказ родного деда, который из вредности мог перед сном рассказать какую-нибудь страшилку. Почему-то он считал, что после ужастиков лучше засыпается. — Сразу предупреждаю, история страшная.

— Трави, — хохотнул Сава.

— Я в пионерском лагере любила слушать страшные сказки, — усмехнулась Нонна. — Рассказывай.

— Дело было перед самой войной с гитлеровской Германией, — кивнул я, разлив по кружкам чай. — Моему знакомому тогда исполнилось 20 лет, и летом в его деревню приехало большое количество городских дачников, среди которых были очень симпатичные барышни. И в первый же день на танцах он заприметил одну статную черноволосую и с красивой ладной фигурой молодую девушку. Городская девчонка имела большие раскосые глаза и гордый вздёрнутый носик. А ещё городские барышни одевались по тогдашней последней моде, и это тоже цепляло взгляд.

— На Маргариту из ДК похожа? — мечтательно хмыкнул Крамаров.

— Возможно, — буркнул я. — И само собой мой знакомый, который на деревне имел некоторый авторитет среди молодёжи, пригласил эту девушку на танец. Однако красавица звонко расхохоталась, сказала, что не танцует, и тут же согласилась на кадриль с каким-то городским пижоном.

— Любовь зла, — улыбнулась моя любимая женщина.

— Точно, — кивнул я. — В общем, потерял мой знакомый свой душевный покой и своё душевое равновесие. Даже стихи начал писать, правда, плохие и не в рифму. А эта городская барышня то одному позволит себя пригласить в кино, то с другим пойдёт на речку, то с третьим согласиться сходить на танцевальный вечер и прогуляться под Луной. Причём никому никаких глупостей не позволяла. Вела себя как типичная недотрога. А мой знакомый как ни ругал себя, но перестать думать о взбалмошной красавице не мог.

— Ничего страшного в твоей истории нет, — зевнул Сава Крамаров. — Обычное дело.

— Это только присказка, сказка впереди, — хмыкнул я. — Две недели продолжались терзания моего старого знакомого, которого назовём Тарас. Как вдруг деревню облетела страшная весть: один городской парень пропал. Провожал эту недотрогу после киносеанса, попрощался с ней у калитки тёткиного дома, та, кстати, подтвердила, а на обратном пути исчез. Милиция приехала, провела опрос свидетелей, мужики-охотники весь близлежащий лес прочесали. Результатов ноль. Был парень, и нет его, как кусок сахара растворился в кипятке.

И тогда председатель местного колхоза пошёл к моему знакомому Тарасу на поклон. Я уже оговорился, что он пользовался некоторым авторитетом среди молодёжи, и авторитет этот крепился на том, что покойный дед Тараса являлся местным деревенским колдуном. И любовные терзания ненадолго покинули голову моего знакомого. Он провёл небольшой обряд перед духами леса и на следующий день пропавшего парня нашёл. Точнее говоря то, что от него осталось, так как в овраге недалеко от деревни обнаружились всего-навсего разорванные каким-то зверем человеческие останки.

— Медведь загрыз или волк одиночка, — предположил Сава.

— Так точно и подумали товарищи милиционеры, — криво усмехнулся я. — Только была одна нестыковочка — летом, что волки, что медведи сытые и близко к человеческому жилью не подходят. Для них встреча с человеком, который может быть вооружён — это лишний риск для жизни. Тарас тогда так милиции и сказал, и добавил, что нельзя прекращать сыскные мероприятия. Нужно обойти все дома, может кто-то что-то странное видел или слышал? Нужно обязательно вычислить зверюгу и устроить засаду, иначе убьют ещё кого-нибудь. Однако бравая милиция поспешила дело закрыть и уехать обратно в город. И председатель колхоза Тарасу заявил, чтобы тот помалкивал и не разводил лишнюю панику, ибо с паникёрами разговор сейчас бывает очень коротким.

А через три дня исчез ещё один молодой человек, который только-только дембельнулся и приехал в деревню к родственникам. Пришёл на танцы, познакомился с одной деревенской барышней, которая славилась своим безотказным и разгульным нравом, где-то с ней около часа провёл, проводил до калитки, а на обратном пути домой пропал. Несчастный случай вырисовывался как под копирку. Поэтому председатель колхоза, прежде чем звонить в милицию, прибежал к Тарасу и, пообещав мешок муки и мешок крупы в качестве колхозной премии, попросил разобраться с этим непростым делом.

Естественно от такого щедрого предложения мой знакомый не отказался. И кроме того кое-какие сыскные мероприятия на свой страх и риск он уже провёл. Выяснилось, что за три недели открытия дачного сезона в деревне кто-то задрал одного петуха, пропала с цепи одна сторожевая собака и исчезли восемь домашних кошек и котов.

— Котов-то за что? — пискнула Нонна, погладив нашего коммунального кота Чарли Васильевича, который всё это время молча уплетал холодную гречневую кашу.

— Потому что котов с кошками отследить практически невозможно, — пробурчал я. — Они животные вольные и бегают где хотят. И если нам не врут разные ясновидящие и экстрасенсы, то коты и кошки видят тонкий план и чувствуют нечистую силу.

— Хочешь сказать, что это нечистая сила погубила парней? — усмехнулся Крамаров.

— Хочу сказать, что нечистая сила гораздо ближе к нам, чем это кажется на первый взгляд, — кивнул я. — В общем, слушайте, что было дальше. Мой знакомый Тарас вновь провёл обряд поклонения духам леса и нашёл бывшего бойца Красной армии, у которого из опознавательных знаков остались только фуражка и солдатский ремень. Зато вторая жертва неведомой зверюги позволила вычислить то место, где она оба раза охотилась. Это был пустырь между лесом и задАми деревенских огородов. На этом месте обычно днём детишки играли в футбол или в волейбол. И председатель колхоза специально здесь не делал уличного освещения, чтобы детвора с наступлением темноты шла домой. Идея Тараса, как взять зверюгу, была одновременно проста и в то же время опасна.

«Я предлагаю на краях пустыря, вот здесь и здесь, — сказал он председателю, ткнув пальцем в схематический чертёж деревни, — выставить пару мужиков. Их задача завтра, когда будут танцы и будет полнолунье, никого кроме меня на это место не пускать. Я же со своей стороны весь вечер проведу около клуба, потанцую с кем-нибудь, а потом пойду кого-нибудь из девчат провожать. А когда буду возвращаться через пустырь домой, и на меня выскочит наша зверюга, то всажу ей из самопала дробь, сделанную из свинцовой и серебряной крошки».

«Дельное предложение, коли не страшно, — согласился председатель колхоза. — А мы с мужиками тебя подстрахуем. И уже не из самопала, а из нормальной охотничьей двустволки приголубим нашего зверя. И тоже добавим немного серебра от нечистой силы».

И весь следующий день Тарас, готовясь к бою, буквально летал на крыльях любви. Он уже заранее представлял, как будет танцевать с черноволосой городской красавицей, и как отважно пойдёт её ночью провожать. Ну а когда зверюга будет убита, и о нём пойдёт слава по всей деревне, то городская красотка перед ним не устоит.

— А не слишком ли разогнался твой Тарас? — хмыкнула Нонна. — Почему красавица, которая его в первый раз отшила, должна была согласиться на этот раз?

— Потому что председатель колхоза мог попросить ради выполнения особо опасного задания, — захихикал Сава Крамаров. — Хитёр твой знакомый, ха-ха.

— Вот именно, — улыбнулся я. — Однако в назначенный час всё пошло наперекосяк. Во-первых, городская красавица этим днём уехала в город к родителям и на танцы не пришла. Во-вторых, кроме неё в нужном районе проживала только одна девушка, которую за глаза называли «Клавка-каланча». Она была высокая, нескладная, и имела некрасивый нос в форме картофелины. И Тарасу скрепя сердце пришлось весь вечер танцевать именно с этой Клавой. А в-третьих, мужики, которые должны были страховать моего знакомого во время охоты, ещё днём назюзюкались самогонки до поросячьего визга. Но зная всё это, Тарас от намеченного плана не отступил. Он подумал, что после полнолунья зверюга надолго затаится и её будет уже не взять.