Проклятие Айсмора (СИ). Страница 5

— Будет исполнено, милорд.

Кто порос мхом, город или гость, Бэрр решил не уточнять.

Он мельком поклонился и вышел почти без спешки. Сутулый секретарь торопливо подскочил откуда-то сбоку — не иначе, опять подслушивал. Как же его имя? Что-то с претензией на оригинальность, и ведь не вспомнить, хотя на память Бэрр не жаловался. Не дослушав извинений молодого человека, первый помощник винира сам плотно закрыл тяжелые двери большого кабинета вместе с его владельцем, его деревом и собственным унижением. Почти бегом вырвался из ратуши, еле сдержав никчемное желание выместить гнев на первом попавшемся нерасторопном подчиненном…

Гость винира, слава старым богам, всем кривоухим и озерному змею в придачу, все еще торчал на Главном причале. Бэрр увидел издалека его высокую фигуру. Слишком тот отличался от усталых рыбаков, шумных торговцев, деловитых стражников. Вокруг него словно образовалась мертвая полоса штиля: никто из людской реки к нему не приближался, а те немногие, кто бросали любопытные взгляды или случайно оказывались поблизости, норовили отвернуться и торопливо уйти подальше. Плащ скрывал его от горла до самых пяток, только капюшон был отброшен на спину.

Камзол, который Бэрр, подходя ближе, заприметил под плащом приезжего, напоминал одежду жителей Зеленых равнин. Однако более незнакомец походил на корсара, одного их тех, кто промышляет узаконенным разбоем на зависть озерным купцам. Налобные повязки красовались у всех тружеников моря, но лишь корсары носили серьгу из ракушек в правом ухе и жемчужные браслеты на левом запястье. Наверняка где-то в укромном месте вышита шпага — знак принадлежности к гильдии корсаров королевы Океании. Корсары, как и пираты, грабили всех, но их не ждала за это виселица. Из-под длинного рукава показалось на миг нечто зеленое — и спряталось обратно. Разглядеть Бэрр не успел. Если змея, то это не что иное, как тайная служба короля Зеленых равнин. Оригинально. Если перышко… Подобные знаки носили те, кто принадлежал к гильдии воров всех трех королевств, но их перышко говорило о ловкости рук и о том, что не столь много они крадут, сколь отнимается пером и бумагой.

Первый помощник винира подошел и представился, наконец взглянув на лицо приезжего. Черты правильные, но невыразительные, мятые, глаза никакие, снулые, старые шрамы на левой и правой щеках, одно ухо почти отсутствует.

Бэрр выслушал ответные, крайне короткие слова вежливости, произнесенные в непривычной для слуха манере — гость шепелявил и проглатывал окончания. На миг они встретились взглядами, и Бэрру стало не по себе от пустоты в светло-серых глазах.

— Это весь ваш багаж? — Бэрр опустил взгляд на сундучок с небольшой торбой, которые корсар продолжал держать в руках.

— Й-я сам. Э-э-эт-т-то нельзя ронять.

— Т-т-тогда не буду предлагать вам отдать его мне.

Вздохнув, Бэрр медленно перевел дыхание, не ответив на взгляд гостя винира. Два заики — перебор.

Попросив гостя подождать, он подошел к караулке. Гаррик, самый толковый и ответственный на его пристрастный взгляд, как раз дожидался пересменки. Вытянулся в струнку, хоть первый помощник винира еще ничего не сказал даже башмаками притопнул.

— Гаррик, забудь про караулку. Отныне будешь сопровождать архивариуса до работы и с работы, — скомандовал Бэрр. — Считай это приказом особой важности. Докладывать мне обо всех, кто не в ту сторону хвостом плеснет. Провожать до самых дверей, не наполовину, не до улицы. Никаких отговорок ни с ее, ни с твоей стороны. Довел, зашел, проверил, ушел. Даже если умрешь или Айсмор уйдет под воду, твой призрак все равно должен ходить за ней! Все понял, или еще раз повторить?

— Да понял. Это ту рыженькую? Здорово как! Мы же с ней земляки. Хороша, только худа больно, ее бы подкормить, — лопоухий Гаррик разулыбался и быстро продолжил: — Так она ещё не замужем? Ведь семью хотела большую. Есть у нее кто? Или… — оглядел первого помощника винира заинтересованным взглядом.

— Или беги прямо сейчас, Гаррик! — выпалил Бэрр, едва сдерживая себя от желания ответить на множество вопросов свежеиспеченного телохранителя одним ударом в ухо. — Где живет, знаешь? — Гаррик кивнул. — Лети стрелой к ее дому, и не дай Вода и Небо, она куда выйдет без тебя. Вон отсюда!

Гаррик и правда стрелой полетел по шатающимся мосткам. Двое оставшихся стражников переглянулись, один покривился, другой буркнул:

— Ишь, стреканул! Даже смены не достоял.

— Эй, а вы переметы захлопните! — бросил Бэрр. — А начальнику передайте, что Гаррик отныне в службе винира!

Те переглянулись и пригорюнились: денег там было куда побольше, а заботы всяко разно поменьше.

«Молодец, рявкнул прямо как винир. Скоро неотличимы станем, — одернул себя Бэрр. — И не рыжая она, локоны — чистое золото».

Вернулся к терпеливо ждущему его гостю и попросил следовать за собой. Что тот начал морщить нос, неудивительно — подул западный ветер, собирая ароматы Нижнего. С непривычки запахи тухлой рыбы, плесени и гнилого дерева шибали в нос приезжим не хуже кулака. Бывало, некоторые и в обморок падали.

Блестели на солнце медные дощечки вывесок, деловито спешили по делам торговцы и рыбаки, плескалась неожиданно яркой синью вода… Бэрр подумал, не отвести ли гостя прямиком к тетушке Фло, но отчего-то зашагал к «Зубастой Щуке». Она считается лучшей гостиницей, платит все одно винир, а сводить, хоть и шапочно, неприятного приезжего с доброй айсморкой не хотелось.

Хозяйка «Зубастой щуки» подбежала, захлопотала, отдала ключи от одного из лучших номеров, где «из окон открывается чудесный вид на широкий канал и на ратушу вдалеке!»

Комнаты располагались на втором этаже и были достаточно сухими, в отличие от всего, что находилось на первых этажах любого строения в Айсморе. В домах же Нижнего Озерного вода плескалась во время сильного ветра по обе стороны высоких порогов.

Свои вещи странный гость не выпустил из рук даже когда, щурясь, осматривал гостиничную комнату. Он прошелся по ней, ежась словно от холода, хотя не по-осеннему яркое солнце заливало просторное помещение, прогревая его и делая весьма уютным. От теплоты окна он как раз старался держаться подальше и отгораживался плечом, словно лучи дневного светила были неприятны ему и даже болезненны.

Убедившись, что гостю все если не по нраву, то хотя бы устраивает, Бэрр бросил в проворные руки замершего в дверях служки монетку и велел, чтобы всю еду доставили из трактира тетушки Фло — готовили там вкусно, да и сам он мог поручиться за хозяйку, женщину чистоплотную и порядочную. И рыба там всегда была свежая, а не лежалая невесть сколько под клятвами: «Только что выловлена!»

— Так как вас звать? — переспросил Бэрр, но ответа так и не получил.

Однако стоило ему шагнуть в коридор, как загадочный тип быстро закрыл за ним дверь со словами:

— Жду вас утром.

Бэрр хотел вернуться и ответить, что подобного приказа не поступало, но передумал, еле сдержав слишком подходящее ругательство про кривоухого. Уверенность корсара, что Бэрр будет бегать за ним как собачонка, не иначе как указание самого винира. Спрашивать и показывать этим, кто тут на привязи, не хотелось.

Бэрр спустился вдоль широкого канала к Нижнему Озерному. Пара прилипал, прильнувших к чужим окнам, испарились при виде помощника винира. Лодочник на суденышке поприличнее, с разноцветными флажками на мачте и полотняным навесом поверх, ринулся было к нему, торопливо помогая себе веслом и предлагая сократить путь «доброму господину», но, признав, смолк и заторопился в другую сторону. И что-то про совратителя девушек бормотнул. Значит, слухи уже заходили по Айсмору.

Небо привычно затянуло косматыми хмурыми тучами, последний луч высветил надпись «Три пескаря», она блеснула на солнце, маня зайти. Приколотый к деревянному столбу листочек «Айсморской правды» вещал о хорошей погоде, новом налоге и мельком о визите того самого гостя столицы. Время еще было.

Тетушка Фло обрадовалась непонятно чему, торопливо протерла темный стол у окна — слабосоленая вода, высыхая, мгновенно оставляла белую пыль — справилась о еде и здоровье. Бэрр повел головой, не желая беседовать, и уж точно не о своем здоровье.