Командор космического флота (СИ). Страница 22

Да и команды у нас впритык хватает, чтобы просто нести службу, на ремонт просто не хватит людей. Ну и я боялся, что ремонт в космосе затянется до бесконечности, потому что его можно только начать, но не закончить. А жить в постоянном ремонте — удовольствие так себе.

И всё-таки мы дождались.

Весь экипаж, кроме меня, естественно, успел сходить в увольнения на станцию или планету, некоторые счастливчики даже по два раза. К счастью, обошлось на этот раз без неприятных происшествий, хотя я всякий раз с тяжёлым сердцем ждал плохих новостей.

Но в конце концов капитан-лейтенант Конь прислал мне короткое и ёмкое сообщение «Готово.» и я тотчас же отменил все увольнения, взял с собой старпома, зампотеха и адъютанта, и помчался в девятый ангар.

Эсминец одним своим видом внушал уважение, металлический исполин занимал почти всё свободное место. Лестницы, строительные леса, краны и балки были уже убраны, корабль готов к отстыковке и свободному полёту. Осталась только приёмка.

Конь, на этот раз в повседневной форме, а не в рабочей одежде, ждал нас в ангаре неподалёку от входа, и мы направились прямо к нему. Вместе с ним ждали ещё несколько офицеров рангом пониже, по всей видимости, ответственные за различные аспекты ремонта. Мы поздоровались, Коню я даже пожал руку, несмотря на то, что искусственные нервы в моей руке снова отзывались резкой болью от каждого прикосновения.

— Вы, наверное, заждались, — ухмыльнулся корабел.

— Я уже счёт времени потерял, господин капитан, — вздохнул я. — И сон, и покой.

— На «Гремящем» вам точно станет лучше, господин командор, — сказал он. — Идём?

— Конечно, — сказал я.

Мы поднялись на борт. Я чувствовал странное, необычайное воодушевление, какого не ощущал, даже когда получал свои первые погоны. Всё казалось до боли знакомым, но в то же время совершенно другим, похожее чувство я испытывал, когда гостил на малом эсминце того же проекта, но теперь это был тот же самый «Гремящий». Только помолодевший.

В целом всё осталось на своих местах, никаких кардинальных изменений «Гремящий» не претерпел. Мы с Магомедовым обнюхивали каждый уголок, разглядывали каждый шов, пока Конь и его люди терпеливо ждали очередного нашего удовлетворённого кивка. Зампотех и адъютант озирались по сторонам, словно деревенские болваны из аграрного мира, впервые попавшие на космический корабль, толку от них было мало. Я бы отдал правую руку на отсечение, чтобы вместо них на приёмке оказался старший мичман Добрынин, погибший в сражении за Зардоб.

Все обнаруженные недочёты Конь помечал отдельно у себя в планшете, и, судя по его выражению лица, некоторые из них он и сам видел впервые. А некоторые уже видел и посчитал не стоящими исправления. А может, подумал, что мы не заметим кривые стыки, дефекты пайки или неумело замаскированные прожоги металла.

Но, к чести капитан-лейтенанта, он не спорил и не защищал явные косяки своих рабочих, молча вносил отметки в планшет. Всё это будет исправляться в самое ближайшее время.

Я, впрочем, тоже не ходил и не придирался к каждому заусенцу, указывал только на явный брак. То, что мы могли бы без труда поправить самостоятельно, я не учитывал. Даже так набрался целый список. И ещё неизвестно сколько недочётов всплывёт в процессе эксплуатации.

Обход корабля мы закончили на мостике. Я, как командир, подошёл к центральной консоли и запустил проверку всех систем, чувствуя, как у меня дрожат руки от предвкушения. Определённо я соскучился по этому месту, да и по «Гремящему» в целом тоже. Ощущение было такое, будто я встретил вдруг старого друга или сослуживца, которого не видел уже много лет. Приятное ощущение.

Все системы работали исправно. Давненько я не получал этого сообщения.

— Что скажете, командор? — спросил меня капитан-лейтенант Конь.

— Даже не знаю, что сказать… — улыбнулся я. — Вы его отремонтировали. Проверить бы его ещё в полёте, но я так понимаю, это мы проверять будем уже сами.

— Правильно понимаете, — сказал корабел. — Вакуумом проверяли, нулевой гравитацией тоже. Корабль полностью исправен и готов к бою.

Я хищно осклабился. Мои спутники тоже заулыбались.

— Даже не терпится… — пробормотал я, понимая, что готов хоть сейчас наплевать на все недочёты и вылететь с верфи.

— Тогда распишитесь в акте, — сказал Конь.

— Не раньше, чем ваши работяги устранят всё озвученное, — фыркнул я. — Господин капитан, ну что вы, в самом деле.

— Должен же я был попробовать, — широко улыбнулся Конь. — Устраним, не переживайте. Прямо сегодня.

Осадочек всё равно остался.

Мы покинули корабль, я напоследок даже ласково похлопал его по броне, обещая вскоре вернуться, а капитан-лейтенант Конь начал раздавать указания, вновь выгоняя своих подчинённых на работу. Чем быстрее освободится ангар, тем быстрее им капнут на счёт имперские кредитные билеты, и Коню тоже.

Ждать пришлось в жилом отсеке, но на месте мне не сиделось. Я вообще себе места не находил, порываясь вернуться в ангар, чтобы лично контролировать ход работ, но понимал, что это будет лишним. Проверял сообщения по несколько раз, ходил из угла в угол, садился на диванчик и тут же вскакивал, короче, нервничал.

Вся команда тоже сидела на чемоданах, снова. Слух о том, что «Гремящий» скоро выйдет отсюда, распространился со сверхсветовой скоростью, стоило нам только уйти на приёмку.

Но так сильно нервничал, пожалуй, только я. Все остальные то ли старались не показывать своих истинных чувств, то ли на самом деле гораздо проще к этому относились.

И всё-таки спустя три часа и двадцать четыре минуты капитан-лейтенант Конь вызвал меня снова, и я поставил свою размашистую подпись под актом приёма-передачи.

— Желаю удачи, командор, — сказал он, пожимая мне руку.

— Спасибо за всё, господин капитан, — сказал я.

Команда погрузилась на корабль в считанные минуты. Я никому не доверил выводить «Гремящего» в открытый космос, я сделал это сам, снова ощущая безраздельную власть над этим стальным монстром. Пусть даже это был всего лишь малый эсминец, а не линейный корабль или крейсер.

И как только эсминец отстыковался от орбитальной верфи, лейтенант Каргин оповестил меня о входящем сообщении. Подполковник Игнатов приказывал нам оставаться на месте и ждать челнок, на котором он прибудет к нам. Мне, если честно, было без разницы, пусть хоть сама императрица. Главное, что «Гремящий» снова в строю и снова готов бить врагов Империи.

Глава 12

Обживаться на корабле приходилось заново, фактически с нуля, и да, мои запасы кофе исчезли без следа. Но я не расстроился. Со мной был мой корабль, и это перевешивало любые минусы.

Ждать Игнатова пришлось не так уж долго, он прибыл меньше, чем за час, на станционном челноке. Наш челнок, абсолютно новый, тоже был пристыкован к эсминцу, и ефрейтор Стыценко уже наводил в нём свои порядки.

Подполковника я лично встретил у шлюза. Со мной был только адъютант, незримо сопровождавший меня теперь на всех подобных мероприятиях. Игнатов прилетел один, и свой челнок он отпустил, как только вошёл в коридор с одним только небольшим чемоданчиком в руках.

Я поздоровался с ним за руку.

— Рад видеть вас, господин полковник, — сказал я.

— Взаимно, Алексей, — произнёс безопасник. — Я слышал, вы замолвили за меня словечко тогда… В Зардобе. Я это ценю.

— Надолго к нам? — спросил я.

— Считайте меня официальным представителем Его Императорского Высочества, — сказал он.

Неплохая карьера для разведчика с отдалённой номерной системы. Пожалуй, даже ещё более стремительный взлёт, чем у меня.

— Поздравляю, господин полковник, — сказал я. — Вас разместят в гостевой каюте. А о делах мы поговорим чуть позже, если вы не возражаете. Степан.

Лейтенант Андерсен подобрался, вытянулся смирно. Игнатов кивнул,

— Прошу за мной, господин полковник, — произнёс он.

Необходимости в адъютанте я не видел вообще никакой. С бумажной и прочей работой я справлялся и сам, для мелких поручений имелся вестовой, в качестве приятеля и собутыльника я мог использовать Магомедова или Каргина. Но адъютант это прежде всего показатель статуса, и раз командору положено иметь его при себе, то придётся держать его рядом.