Командор космического флота (СИ). Страница 21

— Максимальная дальность полёта ракеты БР-1800М? — спросил я, и он широко распахнул глаза.

— БР-1800М? — переспросил он, собираясь с мыслями.

— Она, родимая, — кивнул я.

Лейтенанты переглянулись.

— Максимальная? — снова переспросил Вукович.

— Да, — начал раздражаться я.

— Я… Я не знаю, — пробормотал лейтенант.

— Пока в ней топливо не кончится, — криво усмехнулся я. — А топлива там на 87,7 лет непрерывного полёта со скоростью в половину скорости света. Дальше сам посчитаешь?

— Но ведь на такое расстояние никто не стреляет! — воскликнул Вукович.

— Так ведь и вопрос был не об этом, — сказал я. — Ладно. Давайте дальше.

Мне, на самом деле, было абсолютно плевать, знает ли Вукович правильный ответ. Мне было интересно посмотреть на ход его мыслей в нестандартной ситуации, на работу его смекалки. Результат мне не очень-то понравился, хотя адмирал Ушаков обещал прислать самых толковых.

— Лейтенант Тупикин для прохождения службы прибыл! Назначен на должность заместителя по технической части! — проговорил второй, черноволосый и низкорослый офицер.

Ещё один отличник.

— Ваши действия, лейтенант, в случае неконтролируемого возгорания реактора, — произнёс я.

— Разгерметизировать отсек, — оттарабанил Тупикин.

— Гермодвери заклинило, — сказал я. — Вы внутри, наедине с реактором.

— Отстреливаю спасательную капсулу. Отсек разгерметизируется, — сказал Тупикин.

— С собой внутри? — хихикнул Вукович.

Я покосился на него недобро, лейтенант Вукович тут же вытянулся смирно.

— Без разницы, — сказал Тупикин. — Главное, что отсек будет разгерметизирован.

— Хорошо, — кивнул я. — Теперь вы.

— Господин командор, лейтенант Андерсен для прохождения службы прибыл, — произнёс последний из троицы.

— Андерсен? — хмыкнул я, разглядывая его, словно подопытную жабу на столе вивисектора.

— Так точно, господин командор, — сказал лейтенант, явно не в первый раз столкнувшийся с подобным недоумением. — Отец был гражданином Альянса.

В его чертах лишь отдалённо виднелись признаки необычного происхождения. Чуть более тёмная кожа, курчавые чёрные волосы. Будь у него другая фамилия, более привычная для нашего уха, я бы и внимания не обратил.

— Адъютантом назначили, да? — спросил я, забирая назначение и оценки.

В аттестате кое-как набирался проходной балл, сплошные тройки, и у меня брови сами поползли вверх от удивления. Кого мне Ушаков прислал? Какая-то шутка? Ошибка?

— Так точно, господин командор, — кивнул Андерсен.

Похоже, всё моё отношение было написано у меня на лице. Пожалуй, надо запросить досье этого Андерсена у имперских безопасников. Хотя, будь это взаправду шпион, он бы не стал так глупо раскрывать себя. С другой стороны, если хочешь что-то спрятать — прячь на видном месте… Ещё и адъютантом, то есть, самым доверенным лицом командира. Нет, это точно какая-то ошибка.

— Ладно… — пробормотал я. — Добро пожаловать в команду, господа офицеры.

— А вы что, Андерсена не будете проверять? — спросил вдруг лейтенант Вукович с какой-то неожиданной ревностью в голосе.

— Не думаю, что от его действий как-то будет зависеть боеготовность и живучесть эсминца, — холодно произнёс я.

Этого ответа оказалось достаточно.

— Госпожа старший мичман покажет вам, где разместиться на время ремонта корабля, — продолжил я. — Знакомьтесь с командой, принимайте дела от исполняющих обязанности. Дел, конечно, пока нет, но всё равно. Можете идти. Маша, проводи их, пожалуйста.

— Есть, господин командор! — улыбнулась Антонова.

Я дождался, когда они все скроются из виду, и только после этого вернулся в свой кубрик и рухнул на постель. Пора выдать им все необходимые доступы. Я вызвал Скрепку, та немедленно выскочила передо мной, как обычно, в потешной чёрной фуражке. Соответствующие доступы я выдал Тупикину и Вуковичу. Когда очередь дошла до лейтенанта Андерсена, я застопорился.

Вместо того, чтобы выдать ему доступ, я поднял его личное дело. Андерсен, Степан Павлович, родился в Новой Москве. Уверен, дома его звали Стивеном или ещё как-нибудь. Учился там-то, поступил в Академию тогда-то. Судя по всему, ничем выдающимся юный лейтенант Андерсен не отличался. Троечник, с пачкой взысканий за нарушение дисциплины. И зачем его направили ко мне на корабль? Загадка тысячелетия.

Я немного собрался с мыслями и вызвал приёмную Академии. Ответил мне смутно знакомый голос.

— Это командор Мясников, «Гремящий», — сказал я после короткого обмена приветствиями. — Могу я услышать адмирала Ушакова?

— Никак нет, господин командор. Его Сиятельство убыл на заседание в Сенат, — ответил дежурный офицер.

— Тогда вице-адмирала Карпова, — сказал я.

Заместитель по учебной работе наверняка тоже должен знать всех выпускников.

— Одну минуту, — сказал дежурный.

Ожидание заняло чуть больше времени, но в итоге меня всё равно перевели на вице-адмирала Карпова.

— Карпов, слушаю, — произнёс вице-адмирал. — Решили всё-таки принять моё предложение, командор?

— Преподавать? Нет, — усмехнулся я. — Меня интересует один из выпускников.

— Вот как, — хмыкнул Карпов.

— Андерсен, — уточнил я. — Он получил назначение ко мне на корабль. Адъютантом.

— Так, помню его, да. И что с ним? — спросил вице-адмирал.

— Хотел узнать, что это за человек. Не по строчкам личного дела, а, так сказать, напрямую, — сказал я.

Карпов помолчал пару секунд.

— Ну… Нормальный парень, — выдал он свою оценку.

— Троечник, — сказал я.

— И что? Он… Конфликтный малость. Преподавателям кровь сворачивал, — сказал Карпов. — Но не дурак, это точно. Хотя и преподы к нему тоже, знаешь, цеплялись, по поводу и без повода. У нас же многие с аликами воевали, сам понимаешь.

— Понятно, — процедил я.

Непросто ему, наверное, пришлось. Но если дожил до выпуска, то должен быть с характером. Посмотрим, каков он в деле, конечно, но если уж Карпов о нём так отзывается, то должно быть и правда офицер неплохой. Ушаков кого попало отправлять не стал бы. Я немного успокоился по этому поводу.

— А ещё кого отправили? — спросил меня вице-адмирал.

— Тупикина и Вуковича, — сказал я.

— Вукович… Квадратно-гнездовой. Но прилежный, усердный, — охарактеризовал его Карпов. — А Тупикин умный, но ленивый, постоянно пинать придётся.

— Спасибо, господин вице-адмирал, вы мне очень помогли, — сказал я.

— За спасибо, кхм… Должен будешь, — проворчал он.

— Понял, господин вице-адмирал, — ухмыльнулся я.

Такого я не ожидал, но ответить услугой на услугу мне несложно.

— Обращайся, если что, — добавил Карпов.

Я заверил его, что непременно обращусь, и завершил вызов. Значит, адмирал Ушаков и впрямь не обманул. Офицеры мне достались нормальные, вернее, личинки офицеров. Настоящих офицеров из них ещё нужно воспитать, вырастить. Само собой, личным примером.

«Гремящий» всё ещё ремонтировался, я даже потерял счёт времени. Сколько мы уже здесь? Я затруднялся ответить. Но прогресс определённо был, и выражался он даже не в количестве погибших рабочих, прогресс можно было увидеть невооружённым взглядом. Я старался сильно не наседать на капитан-лейтенанта Коня, так, интересовался периодически процессом, изредка посещал девятый ангар, любуясь эсминцем со стороны.

Его обшили новенькой бронёй, установили модернизированные орудия и не только, да и в целом привели в надлежащее состояние. Я понимал, что блестеть корабль не будет, в идеал выводить его тоже никто не станет, Конь ограничится только основным функционалом. От старого «Гремящего», который мы завели в ангар на последнем издыхании, осталась только часть силового каркаса, реактор и некоторое количество запчастей, всё остальное так или иначе заменили.

В теории «Гремящий» мог уже выходить на боевые задачи и даже погружаться в гиперпространство, но на практике существовала ещё тысяча мелочей, которые требовали внимания местных корабелов. Всё это, конечно, можно было доделать силами команды во время полёта, но я предпочёл бы, чтобы каждый занимался именно своей работой.