Твоя наследница (СИ). Страница 41

— И зачем ты это сейчас спрашиваешь? — недоумеваю, повернувшись к мужчине всем корпусом.

Вообще-то мы про Зубкова начинали говорить, но каким-то Макаром хитро перескочили на личные темы.

— Хочу узнать тебя лучше, — совершенно не теряется Цикал. — Кстати, я совершенно не шутил, когда в прошлый раз предлагал пожениться и родить Амине братика или сестренку.

— А мне кажется, ты издеваешься, — не уступаю.

В какой-то момент даже ловлю себя на мысли, чтобы выдернуть руку и разомкнуть наши сплетенные в замок пальцы, но сразу передумываю.

Не смей, Юлька! Лучше кайфани по полной, а характер и позже покажешь.

Ну да, ну да!

Просыпается давно дремавшая внутренняя язва.

Пользуйся моментом, Котова! А то будешь нос задирать, вообще мужика упустишь.

— Юля, — Давид ловко заступает дорогу, перехватывает обе мои ладони своими и делает шаг навстречу, буквально сталкивая нас. — Знаю, что причинил много боли в прошлом, и ты боишься мне доверять. Но, пожалуйста, подумай и дай шанс. Нам обоим. Я совершенно серьезен. Ты мне очень нравишься. Ты дорога мне. Не знаю, любовь ли это, но я думаю о тебе постоянно. И хочу быть с тобой и дочерью каждую минуту. Я больше не подведу. Обещаю.

— Давид… — признание сбивает с ног.

Цикал — закрытый человек, от него не ждешь каких-то романтических признаний.

Да я вообще ничего не жду…

А тут… И от НЕГО…

Ладно, жду… — признаюсь себе тихо-тихо, скрестив пальчики.

Но когда получаю, буквально столбенею.

Ожидание и реальность. Вот они, две непересекающиеся вселенные, которые вдруг сталкиваются и…

— Ты специально это делаешь? — спрашиваю, подозрительно прищурившись.

— Ты о чем? — включает он полное непонимание.

— Стараешься отвлечь меня от переживаний из-за Влада и его бандитских дел? Хочешь, чтобы я думала ни о нем, а о тебе?

— А у меня получается отвлечь? — тут же отшучивается он, но в следующее мгновение вновь становится серьезным. — Одно, Юль, не исключает другого. Но то, что я сказал, шло от души, а не ради какой-то цели. И мне жаль, если ты в каждом моем слове ищешь подвох.

— Давид, я…

— Тшш, не торопись с выводами и просто подумай об этом. Не сейчас, когда созреешь. А я буду ждать.

* * *

Во вторник возвращаются Гроссо. Счастливые, загорелые и отдохнувшие.

Целую в щеку Алекса и долго обнимаюсь с Соней, понимая, как сильно по ней скучала. Все же ежедневные созвоны приучили меня к тому, что подруга всегда где-то рядом. А две недели тишины с редкими сообщениями через WhatsApp — как-то чересчур маловато.

— Привет, богатырь! Ух, и откормила же тебя мамочка.

Подхватываю на руки явно прибавившего в весе крестника, пока его родители тискают своих старших детей. Илюшка смешно «ломает» бровки домиком и пускает пузыри, грызя кулачок.

— А Любашка все такая же малышка, — сетую, подходя ближе к Давиду, прижимающему к груди крестницу. — Приве-ет, куколка!

— Агх, — раздается мне громко в ответ.

Крохотная ручка пару раз взмахивает, а затем цепляется за пуговицу мужского пиджака.

— Правильно, доча, держи дядьку крепче, а то опять на свою обожаемую работу сбежит, — смеется Алекс, комментируя увиденное и явно подначивая друга. — Небось, днюешь и ночуешь в кабинете?

— Не дождешься, не сбегу. Мне и тут хорошо, — летит такой же ехидный ответ от Цикала. — И вообще, я всегда дома ночую, если что.

— Да ладно?

— Точно. Юль, скажи? — неожиданно Давид переводит все стрелки на меня.

Что за подстава, что он вообще говорит?

Открываю рот, ощущая себя выкинутой на берег рыбой, и прожигаю болтуна вопросительным взглядом.

Тот лишь весело пожимает плечами, а я моментально краснею, так как и Соня, и Алекс, оба смотрят на меня. Первая, сияя довольной улыбкой, второй — с ухмылкой.

— Да, Юля, скажи, — веселится последний.

— А-аа, — тяну глубокомысленно. А потом, образно махнув рукой, решаю не напрягаться без повода и вести себя так же раскованно, как все. — До дома мы тебя, если что, не провожали, ты уезжал самостоятельно, — задрав нос, обращаюсь к Давиду, — Но… — поворачиваюсь уже к Алексу, — в одиннадцать вечера после ежевечерней возни с тремя неугомонными сорванцами, не думаю, что силы еще хоть на что-то остаются. Или ты забыл, как сложно их укладывать спать?

— Конечно, нет. Разве наши непоседы это позволят? Но, согласись, всё это очень интересно… — не сдается Гроссо, подмигивая.

— Перестань смущать наших крестных, — Соня легонько в шутку толкает смеющегося мужа в бок и грозит пальчиком. — Лучше помоги мне их сфотографировать вчетвером с близнецами. Не понимаю, как мы умудрились забыть о таком важном моменте в день торжества?

— Ну, было много других дел, родная.

— И мы с Илюшкой вдвоем фотографировались, — вставляю свои пять копеек.

— А мы с Любой, — поддакивает Давид.

— Но не вчетвером, — Гроссо целует жену в щеку и, не слушая возражений, ставит нас с Цикалом рядышком.

— Вау, как здорово вы вместе смотритесь, — комментирует довольная Соня, делая сразу не меньше десятка снимков. — Замечательно получились. Крестные с крестниками. И без слез. Юльчик, Дав, я обязательно все распечатаю, а лучшее фото вставлю в рамочку и подарю вам!

— Мам, пап, ну, когда вы уже?

— Пойдемте скорее.

— Да, остынет же.

Вклинивается в разговор подрастающее поколение неразлучных друзей. Шести и семилетние непоседы, разобрав пакеты с подарками, начинают скакать и тянуть всех нас в сторону гостиной.

— Правильно, ребят, — подмигивает веселой троице Цикал, на что те дружно кивают и смеются, потирая ладошки. — Соня, Ал, если фотосессия закончилась, прошу к столу. Мы вообще-то для вас праздничный обед организовали.

Организовали — это, конечно, громко сказано. Давид сам подкинул эту идею, но решил меня не напрягать. Велел лишь выбрать комнату, где будет удобнее разместиться. А дальше, как говорится, дело техники, точнее спецдоставки.

Всю еду, напитки и даже скатерти с салфетками и прочими мелочами нам привезли из ресторана и даже помогли накрыть.

Мы с детьми только надули шары и собрали красивые букеты, которыми украсили комнату. Но и это занятие безмерно воодушевило «молодежь».

— Да, давайте скорее, у нас и торт будет!

— Ага! Большой! Шоколадный!

— Мы его все вместе в компьютере выбирали!

Несется с разных сторон от Амины, Богдана и Нади, рвущихся продемонстрировать собственные труды.

— Ого, какие молодцы! Вот это сюрприз! Что ж вы раньше молчали? Я жуть какой голодный после перелета, — Алекс довольно потирает руки и, забрав у меня сына, приобнимает, утягивая в сторону ароматных запахов. — Пошли, крестная, отметим окончание твоего трудового отпуска чем-нибудь вкусненьким. Знаю я, как вы с Соней сладкое любите.

— Очень любим, — поддакивает подружка. — Но, раз мне нельзя, Юльчик будет отрываться за нас обеих.

— Кстати, что там с комнатами? Сколько разгромили? — подначивает своих старшеньких Гроссо.

— Ни одной, — гордо заявляет Богдан.

— Все целое, — подтверждает Амина.

— Мы ж не маленькие дети, — кивает в сторону двойняшек Надя.

Вот так под шутки и общее веселье проходит вторая половина вторника, а вечером мы с дочкой возвращаемся домой.

Соня предлагает заночевать у них, но я отказываюсь. Хочется уже к себе. Побыть немного в тишине. С чашечкой кофе на любимом подоконнике. Да и утром ждут дела.

Давид не принимает отказа и отвозит нас сам, даже вещи в квартиру заносит и проверяет, что всё в порядке.

— Юль, может, ко мне поедете? — спрашивает он в третий раз, когда Амина убегает расставить новые игрушки на полке, а мы останавливаемся в прихожей. — Я буду переживать, как вы тут одни.

— Нет. Зачем? Ты же сказал, что с Владом вопрос решен.

— Я сказал, что с ним поговорил и объяснил, как он был неправ, впрягая тебя в свои грязные дела. И что будет, если его заметят где-то поблизости.