Твоя наследница (СИ). Страница 29

— И на самокате меня прокатишь, — улыбается Амина, мечтательно качая головой.

Ох уж эти поездки на электросамокате…

Тут Цикал тоже успел отличиться.

Он не только всех детей по очереди прокатил по извилистым дорожкам парка, пока мы отдыхали на лавочке, но и меня на это чудо-средство передвижения загнал. А после, объединившись с детворой, улюлюкал и хлопал в ладоши, пока я, трясясь и мандражируя, целых сто метров ехала самостоятельно, да еще и по въевшейся из детства привычке старалась отталкиваться ногой…

Представляю, как смешно это выглядело со стороны.

Но… да ладно. Дети остались в восторге, мужчина-подстрекатель тоже. А на охрану я не глядела, чтобы не краснеть еще сильнее.

— Чем вечером займемся? — включается в разговор Богдан, смешно взъерошив себе длинную челку и переглянувшись с Аминой.

— Есть предложения? — смотрю на обоих по очереди.

— Конечно, — отвечают они почти хором. — Вертолетики будем запускать.

Вот же неиссякаемая детская энергия. Откуда же ты берешься?

Хмыкаю мысленно и киваю, давая согласие на продолжение отдыха.

— А потом будем смотреть мультики про монстров, — добавляет Надюшка, разбуженная хихиканьем брата и своей лучшей подружки.

— Давид, ты же с нами останешься? — легонько коснувшись мужского плеча, уточняет Амина… и глазки при этом делает такие невинные-невинный.

Ну просто ангелок.

— Останусь? — не то отвечает, не то спрашивает Цикал, приподняв один уголок рта и вновь скосив на меня взгляд.

А глаза-то темные улыбаются. Хитринки в них так и сверкают.

Да он издевается! Не иначе!

Прищуриваюсь, качая головой и показывая, что все его фокусы я раскусила, а потом поворачиваюсь к внимательно следящим за нами ребятами и с улыбкой подтверждаю:

— Конечно, останется… если более важных дел у него нет.

— Важнее вас дел быть не может, — не остается мужчина в долгу.

И я мысленно пыхчу, как пухлый ёжик, понимая, что этот хитрец обыграл меня по всем фронтам и нашел среди юного поколения свою гарантированную поддержку.

— Юххху!

— Круто!

— Будет весело!

Сияют три детских рожицы, а я, отвернувшись к окну, прикусываю нижнюю губу и… тоже улыбаюсь.

Да, Котова, устами младенцев глаголет истина…

Весело будет…

Глава 21

ЮЛЯ

В четверг погода решает, что пора бы и испортиться. С самого рассвета на дворе хмурится, а чистое голубое небо постепенно затягивается тяжелыми темными тучами.

Своевременно приходит сообщение от МЧС о шквалистых порывах ветра до 23 метров в секунду и ожидаемых ливне, грозе и тумане.

— Поход на море отменяется, — «радую» ребят, когда утром они дружной кучкой сползают со второго этажа на завтрак.

Меня, как и большинство родителей, не перестает забавлять тот факт, что в будние дни, когда нужно подниматься рано и идти в сад и школу, дети еле-еле просыпаются и раскачиваются, зато в каникулы и выходные вскакивают чуть ли ни с первыми петухами.

Вот и сейчас на часах только восемь утра, а дружная троица уже бодра и весела. Сна ни в одном глазу. И чирикают о чем-то так упоительно, будто разговор завели не вот-вот, а давненько.

— Почему? — интересуется Надюшка, широко зевнув и хлопнув длиннющими ресницами.

— Потому что купаться с зонтиком не очень удобно, — подмигиваю ей и киваю в сторону окна, чтобы посмотрела.

Как раз вовремя.

Прозрачная поверхность с каждой минутой всё больше покрывается моросью и каплями. А спустя пару минут дождевые потоки искажают вид за стеклом, делая его размытым.

В помещении внезапно быстро темнеет, отчего сверкнувшая молния кажется особенно яркой, а через пять ударов сердца грохочет гром.

— Ого! Совсем близко, — важно кивает Богдан, подойдя к подоконнику и задрав нос разглядывая сгустившиеся тучи.

— Верно. Километрах в двух. Может, чуть меньше, — останавливаюсь у него за спиной, обнимая за плечи, и с удовольствием слежу за капельками, ломаными кривыми сбегающими по стеклу.

Люблю пасмурную погоду. Есть в ней что-то меланхолично-лиричное, иногда очень созвучное настроению.

— Так, друзья мои, — взлохмачиваю длинную челку единственного среди нас паренька и поворачиваюсь к девчонкам, — гроза грозой, а мы давайте-ка завтракать. Я блинчиков напекла. А начинку вы выбираете сами. Всё, что можно, я уже достала.

Указываю на столешницу рядом с холодильником, куда выставила шоколадный крем, сметану, ореховую пасту, сгущенное молоко, апельсиновый джем и клубничное варенье.

— Ого, чур я это, — Надюшка подхватывает в руки ярко-оранжевую банку, пока я отхожу включить освещение.

— А я с орешками, — делает выбор Амина.

— А я всё понемногу, — не мелочится Богдан, перенося на стол остальные контейнеры и придвигая к себе самый большой бокал чая.

Настоящий мужчина растет, замечаю мысленно, расставляя перед каждым блюдце с чайной ложкой.

Себе варю кофе, добавляю взбитую густую шапку пены и присоединяюсь к уже уминающим блины деткам.

Завтрак проходит весело.

Хотя у нас все дни пока проходят в таком ритме, чему я безумно рада. Ребята шалят, но в меру, погромов, драк и бедлама не устраивают, ну а то, что иногда разыгрываются и начинают носиться, как кони, так дети же…

Да и дом у нас, слава Богу, частный. Соседей внизу нет. Жаловаться никто не станет.

До обеда устраиваемся в крытой веранде прямо на полу, собрав из резиновых крупных паззлов ковер, и рубимся в «Каркассон». Уже хорошо умеющая играть троица не дает мне скучать, себе, впрочем, тоже. Они ловко умудряются строить дороги, присваивая их себе и тем самым зарабатывая очки. После двух партий и подведения итогов понимаю, что меня безбожно обыгрывают.

Но не огорчаюсь, а, разыграв торжественное награждение, вручаю каждому по мандарину и чоко-пайке.

В обед хитростью заманиваю девчонок на кухню, чтобы они помогали мне резать овощи и варить суп, а Богдана прошу починить табурет, который вдруг расшатался, так как несколько саморезов из него потерялись, а два оказались закрученными только наполовину.

То, что, сама приложила руку к этому безобразию, воспользовавшись шуруповертом, пока троица смотрела мультфильм про Машу и медведя, молчу, как партизан.

В итоге женская часть дружно готовит, а мужская в лице младшего Гроссо ремонтирует. Но все под боком, чтобы не переживать, что могут пораниться или обжечься.

Неожиданно занятие Богдана очень привлекает и Надю с Аминой, потому, пока приготовленные блюда «доходят на плите», молодежь успевает обследовать большую часть дома, чтобы выявить поломки и подкрутить всё, что, на их взгляд, расшаталось. Я, как зачинщик ремонтных работ, хожу хвостом и контролирую процесс.

За этим занятием и застает нас Давид.

— Привет, что-то случилось? — интересуется он, остановившись в проходе на крытую террасу и разглядывая инструмент в руках Богдана.

— Чиним, — важно кивает Надюшка, прекращая по третьему разу обследовать деревянную скамью.

— Привееет! — радостно пищит Амина, подлетая к Цикалу и мгновенно забывая, что тоже только что торопилась найти «поломку». — А мы болтики крутим, которые повылезали.

Докладывает сияя ямочками на щечках. И столько детского доверия, желания поразить и удивить в ее глазах, что прикусываю губу, дабы подавить шквал эмоций.

Между отцом и дочерью нереальное притяжение.

Даже к Соне и Алексу моя попрыгушка никогда так не тянулась, хотя знает их с самого рождения. Тут же на каком-то глубинном уровне связь.

— Ого, какие вы молодцы, — хвалит детей мужчина, приобнимая дочь за плечи и переводя на меня темный взгляд, в котором так и сияют лукавые всё понимающие искорки. — И много было сломано? Помощь нужна?

— Только кухонный табурет, — докладываю, пожимая плечами и засовывая внезапно взмокшие ладошки в карманы футболки. — Но Богдан с ним легко разобрался.

— А я бы еще во дворе лавки посмотрел, — предлагает увлекшийся интересным делом мальчишка.