Мы снова дома (СИ). Страница 46

— Так это что, была не чья-то дурная шутка, а реальное предложение?.. — вытянулось лицо Вероники Ивановны. — Вот это я сглупила… Понимаете, некоторые мои знакомые любят так шутить, присылают письма с предложениями о том и сем, а потом хохочут над поверившим в это человеком. Я и подумала, что это снова они…

— Это каким же образом? — изумилась инспектор. — Электронная почта отслеживается искинами, они не позволили бы так шутить!

— Бумажные письма, в почтовый ящик бросают, многие их по старой привычке проверяют, — пояснила кукольница. — Да и об искинах я не знала, я мало интересовалась жизнью за пределами дома, делала своих кукол и ни на что не обращала внимания. Но однажды попалась, мне прислали предложение устроить выставку в районном ДК, я собрала кукол, пришла, а там Игорь с Виктором стоят, смеются и на меня пальцами показывают…

— За такие шуточки эти самые Игорь с Виктором получат множество неприятностей, — пообещала едва не задохнувшаяся от гнева Ирина Владимировна. — В империи над ни в чем не повинным человеком издеваться запрещено! А раз кто-то этого не понимает, то ему придется разъяснить.

— Да не трогайте вы этих дураков! — пожалела «шутников» Вероника Ивановна. — Они от скуки.

— Еще и бездельники, — брезгливо поджала губы инспектор. — Не беспокойтесь о них, каждый сам отвечает за свои поступки. Лучше скажите, вы все еще заинтересованы в сотрудничестве с фабрикой игрушек? Она на Александре расположена. Могу прямо сейчас с ними связаться.

— Конечно заинтересована! — впервые за время разговора стала похожа на живого человека кукольница. — Я думала, что мои куклы только таким же, как я сама, сумасшедшим нужны… Но как я могу добраться до Александры?.. Это же на Земле, я правильно поняла?..

— Да, не на Земле, но добраться очень просто, — задумчиво посмотрела на нее Ирина Владимировна. — Но я могу попросить прислать сопровождающего, раз вы никогда не выбирались за пределы планеты. О, ответили. Говорят, что готовы взять в производство четыре ваших модели, а вас пригласить на работу разработчиком новых игрушек. Сопровождающего обещают прислать завтра прямо к вам домой, это девушка, ее зовут Джейн Джоновна, такое вот странное имя, она американка, но имперская. Фамилия Смит.

— Как у вас все быстро решается… — ошарашено пролепетала Вероника Ивановна. — Я… Я согласна, конечно…

— Устроитесь на работу, сразу будете исключены из серого списка, — добродушно улыбнулась инспектор, радуясь про себя, что еще один человек перестанет быть бездельником. — Клиники на Александре хорошие, вылечат вас от артрита. А дальше все только от вас самой зависит. Одно только, не удивляйтесь, в империи принято многоженство, мужчин у нас очень мало, один на двадцать, а то и тридцать женщин.

— Да вон же их сколько по улицам ходит… — растерялась кукольница. — На ваших красавиц любой клюнет…

— Это не мужчины, это бездельники, они у наших девушек ничего, кроме брезгливого презрения, вызвать не способны, — с улыбкой пояснила Ирина Владимировна. — Мужчина — это первопроходец, воин, ученый, пилот, да много еще кто. Но только не бездельник, не желающий ничего делать. Так что пару на Александре найти будет очень проблематично, сразу предупреждаю. Разве что вольетесь в какую-то семью.

— Да мне почти пятьдесят! — отмахнулась Вероника Ивановна. — Давно ни на что не рассчитываю в этом плане, даже в молодости красотой не отличалась, а теперь и подавно не стоит об этом думать, поздно. Зато работа… — она мечтательно прищурилась. — У меня столько идей по поводу новых кукол!

— Вот и хорошо, — снова мягко улыбнулась инспектор. — Завтра утром ждите Джейн. Соберите вещи, квартиру в Луначарске-Подольском, где расположена фабрика «Детский мир», вам выделят.

— Спасибо! — не сдержала-таки слез кукольница, нащупала в сумке носовой платок и высморкалась. — Я и не думала, что мое увлечение кому-то нужно! Мне… мне теперь есть ради чего жить! Спасибо, спасибо, спасибо!

Немного успокоившись, она попрощалась и покинула кабинет. Ирина Владимировна чувствовала удовлетворение от хорошо сделанной работы и продолжала улыбаться. Помогла человеку найти себя! Это просто здорово. Жаль, большинство приходящих к ней все так же ничего не хотят делать, только требуют, требуют и требуют, думая, что их требования имеют какое-либо значение. Но бездельники не имеют права ни на что. Их полностью обеспечивают, вот пусть и будут довольны.

Следующие несколько посетителей хорошего настроения не добавили, все они хотели только одного — омоложения, причем ничего из себя не представляя. На вопрос, какую пользу они приносят обществу, ни один ответить не смог. Одного самого настойчивого вообще пришлось выставить из кабинета под угрозой внесения в серый список.

В кабинет вошел пожилой толстяк восточного вида, представился Давидом Григоряном. Он, не поздоровавшись, сел и уставился на Ирину Владимировну хмурым взглядом.

— Добрый день! — вежливо наклонила голову она. — Вы по какому вопросу?

— Омоложение! — хрипло каркнул толстяк.

Быстро проверив его через искин, инспектор вздернула брови — вот эта вот сволочь требует омоложения? Совсем обезумел? Придется поставить на место.

— А кто вам сказал, что оно вам положено? — язвительно поинтересовалась она. — Вы даже не в сером, а в черном списке.

— А за что? — сжал кулаки Григорян. — Что я сделал-то?

— Вам напомнить об изнасилованных еще до имперских времен девушках? — вскинула брови Ирина Владимировна. — А были ведь еще и мошеннические схемы, вы грабили самых несчастных и беззащитных. Ах да, еще и создание этнической банды. Подкуп, шантаж и прочее, прочее, прочее. Нет, не уважаемый, такие, как вы, в будущем не нужны.

— Так не доказали же ничего! — взвизгнул толстяк. — Не доказали! Суд меня оправдал! А сучки пожалели, что оклеветали уважаемого человека! Их же за клевету и привлекли!

— И сколько вы заплатили судье?

— А вы докажите!

— Вы так и не поняли, в какой стране живете, — укоризненно покачала головой инспектор. — Все ваши деяния известны. Скажите спасибо, что в имперские времена вы сидели тихо, иначе давно бы были на Сауле. Вы зря привлекли к себе наше внимание, таких подонков мы не терпим. Идите и ждите ареста, сбежать не получится.

— Суки поганые! — вскочил, сжав кулаки, Григорян, но появившийся под потолком в правом углу кабинета боевой дроид быстро охладил его порыв.

Немного постояв, армянин скрипнул зубами и опрометью ринулся прочь из кабинета. Не было никаких сомнений, что он попытается спрятаться. Ирина Владимировна укоризненно покачала головой и передала данные посетителя в криминальный отдел милиции — до многих, совершивших преступления еще в доимперские времена, пока не дошли руки, людей не хватало.

Минут через десять в кабинет вошла аккуратно одетая ветхая старушка в длинной юбке, теплой кофте и белом платочке. Она ласково улыбнулась хозяйке, с явным облегчением села и негромко сказала:

— Здравствуй, доченька!

Ирина Владимировна едва заметно усмехнулась. «Доченька» была старше посетительницы раз в пять, но говорить этого она не стала, а тоже вежливо поздоровалась, после чего спросила:

— Вы по какому вопросу, матушка?

— Да я и сама не знаю, — вздохнула старушка. — Жила себе в деревне, век свой доживала, а мне уж скоро сто будет, никак не помру. Недавно на нашу ферму девчата приехали с какой-то Владии, чего-то там делали нужное. Так они меня два дня уговаривали к вам прийти. А зачем оно надо, не сказали. Но девчата хорошие были, веселые, настоящие, работы не боялись, весь навоз у меня в хлеву убрали, у самой уж сил не было, и не строили козьих морд при этом, как городские девки. Вот я и решила сходить.

— А зовут вас как?

— Ой, а я не сказала? Вот дурында старая! Василиса Степановна Иванишина, агроном бывший колхозный. Учительшей еще работала недолго. Сыны мои и внуки в девяностые сгинули, ехали на автобусе, его грузовик в бок и ударил, с дороги скинул, вся семья погибла. А я вот зачем-то живу и живу, никак меня Бог не приберет. Силушки уже никакой нет…