Альфа Грей (ЛП). Страница 29

— Спасибо, — говорю я, снова вытирая щеки. Наверное, я выгляжу ужасно. — Я люблю тебя.

Брук сочувственно улыбается мне. — Несмотря ни на что.

Это то, как мы всегда отвечали друг другу на «я люблю тебя» с самого детства — определение, которое мы придумали, чтобы заверить друг друга в том, что что бы ни случилось, как бы мы ни ссорились и как бы ни злились друг на друга, мы всегда будем любить друг друга. Просто услышав знакомый ответ, мое настроение немного поднимается. Это придает мне уверенности встретиться лицом к лицу с Греем.

— Несмотря ни на что.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Грей

Я меряю шагами свою комнату в казармах отряда с тех пор, как вышел из столовой. Мой волк все еще разъярен, на взводе, готов вырваться на поверхность. Мне нужно пойти побегать.

Джекс отвез Ханну в лазарет, но ее рука уже начала заживать. С ней скоро все будет в порядке, и даже шрама не останется. Я, с другой стороны… Я не уверен, что мой волк когда-нибудь простит меня за то, что я отослал Фэллон прочь.

Я не забыл, как Ханна свирепо смотрела на Фэллон сегодня утром на тренировочном поле. Не удивлюсь, если именно она спровоцировала драку. Тем не менее, это не оправдывает поведение Фэллон. Я не могу позволить, чтобы ей сошло с рук нечто подобное только потому, что мой волк хочет ее. Каким бы я был лидером, если бы позволил своим личным отношениям встать на пути безопасности стаи?

Я решаю отправиться на пробежку. Мысли о Фэллон, должно быть, просачиваются в мое подсознание, потому что, клянусь, я чувствую ее запах, когда подхожу к своей двери и открываю ее, чтобы уйти.

Фэллон стоит с другой стороны, подняв кулак, как будто собирается постучать. Она слегка втягивает воздух, когда видит меня, ее глаза широко распахиваются.

Я так же удивлен, увидев ее, но стараюсь подавить свои эмоции, сохранить непроницаемое выражение лица.

— Что ты здесь делаешь? — Рычу я.

Фэллон прикусывает нижнюю губу, заламывая руки перед собой. Ее глаза опухли от слез, и я чувствую соленый запах слез, высохших на ее щеках. Это пронзает мою грудь кинжальной болью, когда мой волк бросается вперед с желанием успокоить ее, защитить. По его мнению, она уже наша, даже без метки.

— Я… — начинает Фэллон дрожащим голосом. — Мы можем поговорить?

Я должен сказать «нет». Я должен уйти, отправиться на пробежку, как и планировал. Я должен привести в порядок голову, прежде чем разговаривать с ней. Но когда она стоит там, в дверях, с таким чертовски побежденным видом, я просто не могу. И…

Я отхожу в сторону.

Фэллон заходит в мою комнату в общежитии, оглядываясь по сторонам, когда я закрываю за ней дверь. Я складываю руки на груди, наблюдая за тем, как она с любопытством оглядывает мою комнату, затем поворачивается ко мне лицом.

— Говори, — говорю я прямо.

Она делает еще один глубокий вдох, снова сцепляя руки перед собой. Она сжимает их так сильно, что белеют костяшки пальцев.

— Я так сожалею о том, что произошло, — начинает она. — Я потеряла контроль, и это больше не повторится. Просто… — она замолкает, и я чувствую запах ее свежих слез, прежде чем она отводит глаза, чтобы скрыть их от меня. — Пожалуйста, не прогоняй меня, — шепчет она.

Это как удар кинжалом прямо в мое сердце. Я тяжело сглатываю, пытаясь сохранить стоическое выражение лица.

— Как я могу позволить тебе остаться после того, как ты выкинула нечто подобное? — спрашиваю я. Слова имеют горький привкус, когда слетают с моих губ. Я злюсь на нее — злюсь из-за того, что она сделала что-то настолько глупое и безрассудное и заставила меня действовать силой. — Почему я должен позволить тебе остаться?

Фэллон поднимает на меня взгляд, вытирая глаза, прежде чем из них может выкатиться слеза. — Потому что все, чего я когда-либо хотела, — это быть в отряде. Это значит для меня все. Я потратила годы на тренировки, учась драться, чтобы у меня получилось. — Ее голос немного срывается, и она делает паузу, втягивая воздух. — Я не знаю, кто я без этого. Я не умная и не преуспеваю ни в чем другом.

Мой волк скулит от ее самоуничижительных комментариев, но я остаюсь невозмутимым.

Взгляд Фэллон опускается в пол. — Пожалуйста, — шепчет она. — Это единственное, чего я когда-либо хотела. — Медленно она снова поднимает на меня взгляд, удерживая зрительный контакт. — До тебя.

Это как будто нож в моей груди повернули. Мне, блядь, конец. Я хочу броситься к ней, заключить в объятия и зацеловать до смерти. Я крепче скрещиваю руки на груди, чтобы сдержаться.

— Фэллон… — Я вздыхаю. Несмотря на все мои усилия, я ничего не могу с собой поделать. Я подхожу к ней, раскрывая объятия. Почти инстинктивно она прижимается ко мне, и я притягиваю ее ближе, прижимаясь лицом к ее макушке и вдыхая ее аромат.

Такое чувство, что она цепляется за меня изо всех сил, но я заставляю себя отстраниться, наклоняюсь, беру ее за подбородок и наклоняю ее лицо к своему.

Ее губы не шевелятся, но глаза говорят мне все, что мне нужно знать. Они полны печали и сожаления, и я знаю, что она искренне так думает. Тем не менее, это не отменяет ее действий; нет кнопки перемотки назад, которую она могла бы нажать, чтобы стереть свои ошибки.

Я отстраняюсь, отворачиваюсь от нее и делаю несколько шагов дальше в свою комнату. Потеря ее прикосновений мучительна, но я должен установить дистанцию между нами, чтобы мыслить здраво. Я снова поворачиваюсь к ней лицом, протягивая руку, чтобы потереть тыльную сторону шеи.

— Ты знаешь, почему я пошел в службу безопасности? — Спрашиваю я, пощипывая напряженный узел мышц на задней поверхности верхней части позвоночника.

Фэллон снова складывает руки перед собой. — Чтобы защитить шесть стай.

Я вздыхаю, прислоняясь спиной к комоду. — Верно, но дело не только в этом.

— «Стая Теней»? — осмеливается спросить она, уставившись себе под ноги.

Я киваю. — Да. — Между нами повисает долгая пауза, прежде чем я продолжаю. — Вас всех учили бояться «Стаи Теней», но вы не знаете, насколько они опасны на самом деле. Вам никогда не приходилось сталкиваться с ними лицом к лицу.

Глаза Фэллон поднимаются, чтобы встретиться с моими.

Я выдохнул. — А я да.

Фэллон

Я чувствую, как сжимается моя грудь в ответ на признание Грея. До меня доходит, что, хотя я уже несколько недель тоскую по этому парню, на самом деле я ничего о нем не знаю. Я ничего не знаю о его прошлом, или как он стал Альфой, или что привело его стаю на нашу территорию. Я не знала, что у него была стычка с ними. «Стая Теней» всегда была абстрактной идеей; чем-то, чего я научилась бояться, толком ничего не зная о них.

— «Стая Теней» пришли за нами, — заявляет Грей, опустив глаза в пол. — К тому времени, когда мы узнали, что они приближаются, было слишком поздно. У нас не было ни единого шанса.

Медленно Грей переводит взгляд на меня, и я вижу боль, клубящуюся в его глазах. — Они убили мою семью. — Его голос звучит немного напряженно, выражение лица искажается, как будто его преследуют воспоминания.

— Выжило меньше половины стаи. Моего отца убили, поэтому они надеялись, что я стану их Альфой. Какое-то время мы были предоставлены сами себе, просто выживали, пока не нашли стаю Рида. После чего уже был создан альянс «Шести Стай».

— Грей… — шепчу я. Его история опустошает меня. Я подхожу к нему, притянутая как магнитом, и прижимаюсь к нему всем телом, обвивая руками его шею. — Мне так жаль…

Грей просто качает головой, кладя руки мне на талию. — Мне не нужно твое сочувствие, — говорит он, его голос снова становится жестким. Его темные глаза широко раскрыты и искренни. — Я хочу, чтобы ты поняла, насколько реальна угроза, и что она существует. Я знаю, у тебя есть идеализированное видение вступления в отряд, становления воином, но это не игра. Наша работа — защищать шестерку, мы — все, что стоит между ними и «Стаей Теней». Это вопрос жизни и смерти.