Муля, не нервируй… Книга 4 (СИ). Страница 36

К Адияковым идти тоже не хотелось. К Модесту Фёдоровичу смысла нет, он на работе. Оставался единственный вариант — сходить в гости к Фаине Георгиевне, разузнать, как у неё дела. Что-то давно она у нас в коммуналке не появлялась. Из чего я делал вывод, что у неё всё отлично. Но проконтролировать надо бы. А то уж я её знаю. Да и Мишку Пуговкина я потерял из виду. В последний раз его как видел, он был совсем плох. Надеюсь, он завязал с выпивкой.

Я шёл и размышлял, что более важно — увидеться со Злой Фуфой или с Мишкой. Так-то совесть меня начала мучить. И я решил пойти к нему. Адрес его в общаге я знал, если не застану его дома, то хоть записку напишу, чтобы он сам ко мне зашёл.

Приняв такое решение я уже более осмысленно зашагал по коридору. Поворачивая за угол я чуть было не столкнулся с Лёлей, она же Иванова Ольга, бывшая Мулина любовь.

— Ой! — воскликнула она от неожиданности. А затем разглядела меня. От этого её крысиное личико аж вытянулось и на нём мелькнула злоба. Но усилием воли, она взяла себя в руки и вдруг мило заулыбалась:

— Муля! — воскликнула она, сияя улыбкой, — сто лет тебя не видела! А я вот только из отпуска вернулась.

Я вспомнил, что Муля (не я, а тот, бывший Муля) отдал ей свою профсоюзную путёвку в Крым. Потом, когда я сюда попал и мои коллеги просветили меня, что у Бельцевой сын болен туберкулёзом и лучше бы съездить им, я ходил в профком и пытался отобрать обратно, но Уточкина была на меня зла и переоформлять отказалась. Кстати, Лёля вернуть путёвку Бельцевой тоже отказалась.

И вот сейчас она стояла передо мной загорелая, отдохнувшая, весёлая.

— Как у тебя дела, Муля? — заулыбалась она.

— Да нормально, — я пожал плечами и думал уже идти дальше, но она уцепилась за меня, как клещ:

— Муля! А ты изменился, — заворковала Лёля и её лицо перестало напоминать крысиное (всё-таки как улыбка красит человека). — А я всё знаю. Так что не скромничай. На работе тебя повысили, теперь ты начальник отдела…

— Неправда, — покачал головой я.

— Мне Наташка из кадров сказала, — привела она убойный аргумент.

— Врёт твоя Наташка, — не согласился я, — просто Сидора Петровича перевели на заместителя, и на меня накинули кое-какие его полномочия, пока не найдут нужную кандидатуру.

— Ой! — хихикнула Лёля и по её виду было понятно, что она мне ни капельки не верит. — Нет ничего более постоянного, чем временное.

На эту народную мудрость я не нашёлся, что сказать и промолчал.

— А ещё комсорг теперь ты, — продолжила она.

Я молча развёл руками, мол, что поделаешь.

— А комсоргом быть — это почётно и престижно, — сказала Лёля.

— Мне скоро двадцать восемь и на этом мои комсорговские полномочия закончатся, — напомнил я.

— Зато тебя сразу возьмут в Партию, — парировала она.

Я вспомнил, как сегодня натравил Александрова на Завадского и что-то засомневался. Правда, озвучивать свои домыслы Ольге я, понятное дело, не стал. Поэтому промолчал опять.

— А ещё ходят слухи, что тебе квартиру дали… — промурлыкала она и добавила, — в высотке на Котельничьей. Двухкомнатную, с улучшенной планировкой.

Я чуть не выругался. Узнаю, кто стучит — убью.

— Ты ошибаешься опять, Ольга, — еле сдерживаясь, сказал я, — возможно и думали дать, но не дали. Можешь уточнить у своей подруги из кадров.

— А ты изменился… — опять проворковала она и добавила, — стал таким перспективным. Говорят, твой проект Иван Григорьевич лично Иосифу Виссарионовичу докладывал…

Не знаю, как я взял себя в руки и не применил матерные выражения. Но сдержался. Только процедил:

— Если у тебя всё, то я пойду. Времени нет.

— Муля, а давай сходим куда-нибудь? — предложила она и с надеждой посмотрела на меня.

— Втроём? — спросил я.

— Почему втроём? — не поняла она.

— Ну ты, я и Серёжа, — напомнил я.

— Ой, не начинай! — рассердилась она, — я тебе хорошо провести вечер предлагаю…

Она взглянула мне в глаза, как ей казалось, призывно, и жарко выдохнула:

— А, может, и ночь… посмотрим по твоему поведению, Муля…

— Не получится, Оля, — печально сказал я, — меня невеста не отпустит.

— Невеста? — вытаращилась Лёля, — у тебя есть невеста?

— А что тебе так удивляешь? — спросил я.

— Да ты… ты… — Лёля от неожиданности не находила слов. — Но как…

— Ну ты же сама перечислила мои достижения и посчитала меня перспективным. Почему ты не допускаешь, что на свете существуют девушки, которые мечтают выйти за меня замуж?

Теперь уже Лёля не знала, что мне сказать и напоминала выброшенную на берег рыбу.

— Так что не судьба, Лёля, не судьба, — вздохнул я. — У меня теперь есть Валентина. А ты довольствуйся Серёжей. Жизнь-то идёт…

— А я всё знаю, про твои махинации с госконтрактами! — вдруг зло выпалила Лёля.

У меня сердце пропустило удар. Но я выдержал лицо и равнодушно сказал.

— Какие махинации, Ольга?

— Ты пустил «налево» кучу денег! И я знаю это!

— И что, бухгалтерия ничего не увидела? — спросил я, а у самого аж руки похолодели, — ты сама в это веришь?

Лёля хлопала глазами и не знала, что сказать.

— Так что давай не будем ссориться и выдумывать всякую ерунду друг про друга.

— Друг про друга? — как попугай повторила Лёля.

— Ну ты же не думаешь, что я тоже могу что-то о тебе насочинять? — усмехнулся я наглой усмешкой.

— Ты не посмеешь! — процедила она.

— Пока ты будешь вести себя прилично, я с тобой воевать не буду, — тихо сказал я и от моего голоса она поёжилась, — но стоит тебе хоть что-то против меня выдумать, как я начну тоже. Вспомни, что случилось с Уточкиной или с нашим бывшим комсоргом.

— Вот ты урод, Бубнов! — прошипела Лёля.

— Возможно поэтому ты и выбрала Серёжу, а не меня, — подытожил наше милое общение я.

На это Лёля не ответила ничего, фыркнула и прошла мимо, гордо задрав подбородок.

А я вздохнул. Проблем мне бывшая Мулина зазноба обещала доставить ой как много. И в связи с этим мне необходимо найти ниточки с этими проклятыми госконтрактами.

И я таки найду.

Вот только как мне начать искать эти концы? Я перерыл уже все бумаги, что были у нас в отделе, но там только обычная официальная информация. О деньгах там нету ничего. А значит, мне нужно как-то проникнуть в бухгалтерию. Сам я этого не сделаю — никто меня к финансовым документам не допустит. Выходит, у меня есть два варианта. Или замутить с какой-нибудь девушкой из бухгалтерии и через неё что-то попробовать выяснить, или запустить туда Валентину. И этот вариант нравился мне гораздо больше.

Вот только каким образом это провернуть?

Упомянутая Валентина сидела у меня дома за столом и ела борщ. С пирожками. Пирожки были с капустой и картошкой и пахли одуряюще. Дуся суетилась и хлопотала возле неё с виноватым выражением лица и подкладывала ей самые вкусные кусочки.

При виде меня Дуся втянула голову в плечи, а Валентина со смехом сказала:

— Представляешь, мои предки сказали, что я теперь должна за тебя замуж выйти!

И она откусила от пирога и принялась с наслаждением жевать.

Я побледнел.

Одно дело все эти хихоньки да хахоньки, и совсем другое, когда родители вот так настроены. Нет, жениться я не планировал, во всяком случае в ближайшие годы. Но в воздухе всё ощутимее пахло серой и опасностью.

— А ты что? — спросил я безжизненным голосом.

— А я из дома ушла, — заявила Валентина.

— И где ты жить будешь? — спросил я.

— У тебя, — Валентина опять откусила от пирога и кивнула на увесистый чемодан, который стоял возле шкафа.

Я укоризненно посмотрел на Дусю.

Она засуетилась ещё больше и поставила перед Валентиной тарелку с котлетами.

— О! Котлетки! — обрадовалась Валентина и перестала обращать на меня внимание.

— Валентина, — сказал я, — я думаю, мы все должны собраться и поговорить. Объяснить твоим родителям, что возникло недоразумение…