Фермер: перерождение (СИ). Страница 37

Матрена встала, подошла к полке, достала потертую тетрадь в клеенчатой обложке.

— Вот, записывала когда-то, что дед говорил. — Она перелистывала страницы, исписанные неровным почерком. — Ага, нашла. «Если земля ядом напоена, сей траву-кровочистку. Сезон растет, сезон очищает, сезон отдыхает». Это про трехлетний цикл.

— А что за трава-кровочистка?

— Да разные под этим именем ходят. Одуванчик, подорожник, чистотел. Все что кровь у людей чистит, то и землю лечить может.

Мы просидели у Матрены почти два часа. Старуха щедро делилась знаниями, передававшимися из поколения в поколение. Многое совпадало с научными данными, что-то было новым и неожиданным.

— Только помни, сынок, — предупредила она на прощание, — земля живая, как человек. Лечить ее надо постепенно, не торопясь. Сразу все яды вытянешь — она помрет. А так, понемножку, и восстановится.

Вечером я сидел дома, систематизируя полученную информацию. План фиторемедиации обретал ясные очертания:

Первый этап — нейтрализация кислотности известкованием. Без этого растения не смогут нормально развиваться.

Второй этап — посев быстрорастущих культур-очистителей: горчицы, рапса, подсолнечника. Плюс дикорастущие виды по совету Матрены.

Третий этап — посадка древесных пород с мощной корневой системой для долговременной очистки.

Но этого недостаточно. Нужно найти способ ускорить процесс, и здесь могли помочь микроорганизмы.

На следующий день я снова отправился в районную библиотеку, на этот раз в поисках литературы по микробиологии. Библиотекарша, уже знавшая о моих необычных интересах, приготовила стопку журналов.

— Вот все, что у нас есть по микробам, — сказала она, укладывая издания на стол. — Правда, не пойму, зачем агроному такая экзотика?

Я углубился в чтение. Журнал «Микробиология» оказался настоящей кладезью информации. В одной статье описывались бактерии рода Thiobacillus, способные окислять соединения серы и металлов. В другой — эксперименты с Pseudomonas, которые могли разлагать органические токсины.

Самым интересным оказался обзор американских исследований. Ученые из Университета Калифорнии экспериментировали с консорциумами бактерий для очистки почв, загрязненных горнодобывающими предприятиями. Результаты обнадеживающие, за год удавалось снизить концентрацию металлов в два-три раза.

— Принцип понятен, — бормотал я, делая выписки. — Нужно найти местные штаммы бактерий, способных работать с хромом и другими металлами.

Но где их взять? В 1972 году коммерческих препаратов не существовало, лаборатории микробиологических культур были только в крупных институтах.

Вдруг меня осенило. А что если поискать нужные бактерии в природе? В местах естественного выхода металлоносных пород должны обитать микроорганизмы, приспособленные к повышенным концентрациям металлов.

Я вспомнил рассказы местных жителей о «ржавых родниках» в предгорьях Алтая. Там, где выходили на поверхность железистые воды, должны были обитать железоокисляющие бактерии. А если есть такие, то могут быть и другие, способные работать с различными металлами.

План быстро созрел. Нужно организовать экспедицию к этим родникам, взять пробы воды и донных отложений, потом попытаться выделить и размножить полезные микроорганизмы в лабораторных условиях.

Правда, лаборатории у меня не было. Но в районной ветстанции есть необходимый минимум оборудования — микроскоп, автоклав для стерилизации, химические реактивы. Возможно, Кутузов согласится помочь с экспериментами.

К вечеру у меня сложился комплексный план очистки загрязненных земель:

Химический этап — известкование для нейтрализации кислотности.

Биологический этап — посев растений-аккумуляторов и применение специальных бактерий.

Агротехнический этап — правильная обработка почвы, внесение органических удобрений, создание оптимальных условий для развития очищающих организмов.

Такой подход мог сократить сроки рекультивации с нескольких лет до одного сезона. Конечно, это только теория, но стоило попробовать.

Завтра нужно ехать в район, заказывать семена растений и договариваться с Кутузовым о сотрудничестве. А послезавтра в экспедицию к железистым родникам за бактериями.

Впервые за долгое время я чувствовал, что держу решение проблемы в руках. Комбинация научных знаний, народной мудрости и знания из будущего должна сотворить чудеса.

Глава 17

Противоядие

Утром меня разбудил стук дождя по жестяной крыше. За окном хмурилось серое небо, обещая затяжную непогоду. Я накинул телогрейку и вышел на крыльцо, воздух пах мокрой землей и увядающими листьями. Скоро осень вступит в права, время поджимало.

В кармане лежал список, составленный вчера вечером. Семена горчицы индийской — два центнера. Рапс яровой — центнер. Подсолнечник масличный — полцентнера. К этому добавлялись известь для раскисления почвы — пятьдесят тонн, и органические удобрения — перепревший навоз, торф из местного болота.

Дождь усиливался, превращая грунтовую дорогу в месиво из глины и опавших листьев. До районного центра добираться на мотоцикле в такую погоду — сомнительное удовольствие. Пришлось просить у Громова служебный УАЗ.

— На целый день машина нужна? — спросил директор, доставая ключи из железного ящика стола.

— Может, и на два. Семена заказать надо, с лабораторией договориться, плюс в экспедицию за образцами поехать.

— За какими образцами?

Я коротко объяснил про железистые родники и поиск полезных бактерий. Громов слушал, покачивая головой.

— Ну ты даешь, Виктор Алексеевич. Сначала камни в золото превращаешь, теперь микробов ловить собрался. Главное, чтобы результат был.

Районная контора Сельхозтехники размещалась в двухэтажном кирпичном здании сталинской постройки. На первом этаже торговый зал с деревянными прилавками и стеллажами, заставленными мешками с семенами, удобрениями и садовым инвентарем. Пахло затхлой пылью, машинным маслом и химикатами.

За прилавком сидела женщина лет пятидесяти в выцветшем халате, с толстой папкой каталогов перед собой. Очки в пластмассовой оправе держались на цепочке, болтаясь на груди при каждом движении.

— Горчицу индийскую? — переспросила она, листая каталог. — А зачем вам такая экзотика? У нас горчица сарептская есть, для масла выращивается.

— Мне именно индийская нужна, — настоял я. — Для специальных целей.

— Специальные цели… — Она пожала плечами. — Заказать можно, только ждать придется. Из Ленинграда семена везти, от Института растениеводства. Недели три минимум.

— А рапс яровой есть?

— Рапс есть, со склада дам. — Женщина встала, направляясь к подсобному помещению. — Сколько надо?

— Центнер.

— Много. А документы какие? Заявка от хозяйства, печать, подпись ответственного лица?

Я достал из планшета официальную бумагу с печатью совхоза, которую предусмотрительно взял у Громова. Заведующая внимательно изучила документ, сравнивая подпись с образцом в журнале.

— Порядок. Семена отпущу, но за индийскую горчицу предоплата. Пятьдесят рублей с центнера.

— Дорого, — заметил я.

— Импортные семена всегда дороже. Из-за границы везут, через Ленинград, таможня, пошлины. — Она пожала плечами. — Хотите дешевле, берите нашу сарептскую.

Пришлось соглашаться. Деньги у совхоза водились, а время не ждало. К тому же индийская горчица действительно лучше работала с тяжелыми металлами, я читал об этом в американских исследованиях.

Следующим пунктом стала районная ветстанция. Кутузов встретил меня в лаборатории, заваленной пробирками и химической посудой. На столах стояли микроскопы немецкого производства, в углу гудел холодильник для хранения реактивов.

— Готовы результаты анализов? — спросил я, стряхивая капли дождя с телогрейки.

— Готовы, и картина неутешительная, — Кутузов достал из папки машинописные листы с таблицами цифр. — Концентрация хрома превышает норму в восемь раз, свинца — в пять, железа — в двенадцать. pH колеблется от 2,8 до 3,4. Это не почва, а химический реактив.