Фермер: перерождение (СИ). Страница 22

Старуха шла медленно, опираясь на суковатую палку, но держалась прямо. На вид ей было лет семьдесят, может, больше. Лицо изборожденное морщинами, но глаза живые, проницательные.

— Ты агроном Корнилов? — спросила она, подойдя ближе.

— Виктор Алексеевич, — кивнул я, вытирая руки ветошью. — А вас как звать-величать?

— Матрена я. В лесу живу, за три версты отсюда. Слыхала про тебя, что землю оживляешь.

Я присмотрелся к старухе внимательнее. Одета просто, но чисто. Платок повязан по-старинному, под подбородком. На шее какие-то узелки из трав, должно быть, обереги.

— Проходите, Матрена… простите, а по отчеству как?

— Да какое отчество, — махнула рукой старуха. — Матрена и есть. Матушкой в селе кличут. Травницей.

Я вспомнил рассказы Егорыча о местной знахарке, к которой люди ходили за лечебными снадобьями. Живет одна в лесной избушке, знает толк в травах и корешках. Молва приписывала ей чуть ли не колдовские способности.

— Чем могу помочь? — спросил я, указывая на скамейку у дома.

Матрена села, положила палку рядом, внимательно оглядела мой огород.

— Помочь мне некому, сынок, — проговорила она задумчиво. — Сама всю жизнь людям помогаю. А вот совета спросить пришла.

— Слушаю.

— Травы лечебные выращиваю. Зверобой, календулу, мать-и-мачеху, ромашку аптечную. Да не все ладится. Раньше в лесу много росло дикого, а теперь меньше стало. Вот и думаю, может, на огороде посадить, как у людей овощи растут.

Я заинтересовался. Лекарственные растения — тема, которую в сельхозинституте изучали поверхностно, но принципы агротехники для них те же, что и для других культур.

— А что конкретно не получается? — уточнил я.

— Календула слабая вырастает, цветков мало. Зверобой вообще не всходит. А ромашка есть, но не та, что нужна. Дикая какая-то.

— Покажете, что у вас растет?

Матрена кивнула, поднялась с трудом. Мы прошли к дальнему краю огорода, где я экспериментировал с дикорастущими растениями.

— Вот ромашка ваша, — старуха указала палкой на заросли белых цветков. — Видите, лепестки широкие, а серединка плоская. Это не лечебная.

Я присмотрелся. Действительно, соцветия отличались от тех, что показывали в учебниках по фармакогнозии.

— А какая нужна?

— Аптечная ромашка мелкая, лепестки узкие, серединка выпуклая. И пахнет по-особому, медом с яблоками.

— Понятно. А семена где брать?

— В лесу есть, только мало. Да и собрать трудно, мелкие больно.

Я задумался. Проблема в том, что Матрена пыталась выращивать дикорастущие виды как культурные растения, не учитывая их особенности.

— Матрена, а расскажите, как вы раньше травы заготавливали. В лесу где искали?

Старуха оживилась, заговорила охотно:

— Каждая трава свое место любит. Зверобой — на солнечных полянках, где земля песчаная. Мать-и-мачеха у оврагов, где влажно. Календула дикая по краям болотец.

— А время сбора?

— Тоже у каждой свое. Зверобой в Иванов день, когда солнце в зените. Календулу на молодой месяц. Ромашку на рассвете, пока роса не сошла.

Я слушал внимательно. В словах старухи была логика, основанная на многолетних наблюдениях. Время сбора соответствовало периоду максимального накопления действующих веществ в растениях. Место произрастания — оптимальным условиям для каждого вида.

— Значит, на огороде нужно создать похожие условия, — размышлял я вслух. — Для зверобоя — легкую песчаную почву на солнце. Для мать-и-мачехи — влажную глинистую землю в полутени.

— Верно мыслишь, сынок, — одобрила Матрена. — Только как это сделать?

— А вот как. Пойдемте, покажу.

Мы прошли к компостным кучам, где я готовил разные виды почвенных смесей.

— Видите, здесь у меня разные земли. Эта легкая, с песком, для растений, что солнце любят. А та тяжелая, с глиной и перегноем, для тенелюбивых.

— И правда, — удивилась старуха, потрогав землю руками. — Разная совсем.

— Можно сделать отдельные грядки для каждого вида трав. И условия подобрать подходящие.

— А семена где взять хорошие?

— Часть в лесу соберем, часть из аптеки. Там продают семена лекарственных растений для огородов.

Матрена задумчиво покачала головой:

— В аптеке-то не бывала давно. А что, правда семена продают?

— Правда. И не только семена, но и готовые растения. Можно купить рассаду и посадить на подготовленные грядки.

— Дорого, поди?

— Не очень. Рублей пять-семь за пакетик семян. А из одного пакетика можно вырастить травы на целый год.

Старуха достала из кармана потертый кошелек, пересчитала мятые бумажки.

— Есть немного. Люди за лечение платят, кто чем может.

— Матрена, а что если сделать так, — предложил я. — Я помогу вам обустроить травяной огород, а вы научите меня, какие травы от чего помогают. Мне это знание пригодится.

Глаза старухи заблестели:

— Дельное предложение. Только учти, сынок, травы — дело тонкое. Мало вырастить, нужно знать, когда собирать, как сушить, как готовить.

— Расскажете?

— Расскажу. Всю науку передам, коли внимательно слушать будешь.

Мы договорились, что на следующей неделе я приеду к Матрене в лес, посмотрю, где она живет, какие травы выращивает. А пока поможем ей разбить правильный лекарственный огород рядом с моим домом.

— Только учти, — предупредила старуха, собираясь уходить, — травное дело не терпит суеты. Все должно быть в свое время, по природному закону.

— А что это за закон?

Матрена остановилась, оперлась на палку:

— Закон простой, да мудрый. Все в природе связано. Луна на растения влияет, солнце силу дает, земля питает, вода жизнь несет. А человек должен не нарушать, а помогать природе.

— И как помогать?

— Семена сеять на растущую луну, чтобы сила вверх тянула. Поливать в вечерней заре, когда растения пить хотят. Сорняки полоть аккуратно, не всех подряд, некоторые пользу приносят.

Я старался запомнить ее слова. Многое из сказанного имело научное обоснование, хотя и было выражено народным языком.

— А еще что?

— Еще землю не мучить химией разной. Она живая, как человек. Перекормишь — заболеет. Недокормишь — захиреет. Нужна мера во всем.

— Это правильно, — согласился я. — Я тоже стараюсь органические удобрения использовать.

— Вот видишь, умный ты парень, — одобрила Матрена. — Не зря люди про тебя хорошо говорят. Значит, сработаемся.

Провожая старуху до калитки, я думал о том, что встреча с местной знахаркой может оказаться очень полезной. Ее знания народной медицины, помноженные на мои агрономические навыки, могли дать интересные результаты.

Кроме того, Матрена пользовалась в селе огромным авторитетом. Если она публично одобрит мои методы, это укрепит мое положение в местном сообществе лучше любых официальных наград.

— До свидания, Матрена, — попрощался я. — Жду вас в понедельник. Начнем с разбивки грядок.

— До свидания, сынок. И помни, травы любят ласковое слово. Разговаривай с ними, как с людьми. Они все понимают.

Старуха медленно побрела по дороге, опираясь на палку. Я проводил ее взглядом, размышляя о предстоящем сотрудничестве. Еще одна ступенька в моем восхождении по ступеням местной иерархии.

Глава 11

Потрескавшаяся земля

Как это часто бывает, внезапно пришла засуха. Еще вчера небо затягивали тучи, обещая долгожданный дождь, а сегодня солнце безжалостно палило, выжигая влагу из почвы.

За окном едва занималось, но я увидел, что снаружи кто-то уже явился ко мне. На пороге стоял Громов, взъерошенный, в помятой рубашке.

— Виктор Алексеевич, беда, — сказал он без предисловий. — Метеостанция передает, что дождей не будет еще минимум две недели. А у нас яровые начинают желтеть.

Я быстро оделся, и мы поехали на поля. Картина оказалась хуже, чем я ожидал. Листья пшеницы и ячменя поникли, стебли потеряли упругость. Почва растрескалась, обнажив корни растений.

— Сколько времени без дождя? — спросил я, присев на корточки возле увядающих колосьев. Хотя уже сам прекрасно помнил, что жара стоит минимум две недели.