Секретная невеста (ЛП). Страница 44

Я опускаю взгляд, сердце болезненно сжимается.

— Мы не ссорились, — тихо говорю я. — Просто… кажется, мы не на одной волне. Это сложно объяснить, пап.

Если бы я знала, насколько одиноко любить собственного мужа без ответа, я бы с самого начала держалась на расстоянии. Воспринимала бы этот брак как деловую сделку, какой он и является. Я бы предпочла, чтобы он был холоден, чем то, что он делает сейчас — проявляет такую доброту, что я не могу не влюбляться сильнее, зная, что он никогда не ответит мне тем же.

Лежать рядом с ним и слышать, как он во сне шепчет чужое имя, разбило мне сердце. Он даже не понимает этого. Не знает, что эта сцена не дает мне покоя.

Отец вздыхает и аккуратно заправляет прядь моих волос за ухо.

— Я видел, как этот человек отдал тебе свои исследования, способные перевернуть всю отрасль, просто чтобы наша компания первой выпустила этот автомобиль под собственным брендом, до завершения слияния. По понедельникам он заходит ко мне в мастерскую, пачкает руки, следит за тем, чтобы все шло по плану. И я тебя уверяю — он делает это не ради меня. А по субботам он сидит с тобой и мастерит всякие мелочи для дома, просто потому что это заставляет тебя улыбаться. И каждый раз, как ты отлучаешься, он тут же хватается за телефон, проверяет почту, отвечает на звонки, пытаясь наверстать упущенное время.

Я моргаю, потрясенная.

— Лекс приходит к тебе по утрам в понедельник?

Он кивает и жестом указывает на наш прототип.

— Многие из этих деталей были разработаны Windsor Motors, но Лекс снял с них свой логотип ради нас.

Отец усмехается и снова принимается за работу.

— Любовь не всегда громкая и очевидная, Райя. Иногда она прячется в деталях, за слоями защиты. Ее не всегда выражают словами — но от этого она не становится менее настоящей.

Я никогда не чувствовала себя более растерянной. Я знаю, что он старается. И все же чувствую себя такой неблагодарной, потому что хочу большего. Потому что хочу, чтобы он любил меня так же, как я люблю его.

Я никогда не была эгоистичной. Но с ним... С ним я стала именно такой.

— Я понимаю, пап, — тихо говорю я. — Я все понимаю.

— Но при этом, ангел, ты заслуживаешь быть любимой так, как тебе нужно, — продолжает он. — Это то, что я понял с твоей матерью. Ты бы не поверила, но я терпеть не могу танцы. Я танцую только потому, что это делает ее счастливой. И я бы этого не узнал, если бы она мне не сказала.

— Общение, — шепчу я, понимая, к чему он клонит.

Только вот проблема не во мне. Я не тот, кто боится говорить. Я не могу заставить Лекса открыться, если он сам этого не хочет. И все же… Я не могу избавиться от ощущения, что между нами всегда будет стоять Джилл.

Я вздыхаю и возвращаюсь к работе, не злясь на Лекса, но чувствуя пропасть между нами еще острее, чем раньше. Я скучаю по нему. Но, пожалуй, я скучаю даже тогда, когда он рядом.

Отец и я одновременно поднимаем головы при звуке стука, и я замираю, когда Лекс входит в комнату, его взгляд скользит по моему лицу.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — говорит он тихо. В его голосе слышится усталость, поражение.

Я отворачиваюсь и запускаю диагностику панелей, не в силах смотреть на него. Я не злюсь, но и сама не могу до конца понять, что именно чувствую.

— Знаете что, пожалуй, мне пора домой, — говорит отец, вытирая руки. — Увидимся в выходные. Не забудьте запереть лабораторию, ладно?

Спустя пару секунд он уже уходит, оставляя нас наедине. Я никогда раньше не видела, чтобы отец так быстро покидал лабораторию, и если бы не мое настроение, я бы, наверное, улыбнулась.

Лекс тяжело вздыхает и обнимает меня сзади, прижимая подбородок к моей макушке.

— Райя, — шепчет он. — Я принес тебе молочный коктейль с шоколадом и соленой карамелью.

Я бросаю на него взгляд, пытаясь не показать, что этот жест меня тронул, хотя мы оба знаем, что так и есть. Он усмехается и протягивает мне стакан. Я отвожу глаза, но все же делаю глоток.

— Я скучаю по тебе, дорогая. Ты почти не бывала дома с тех пор, как мы вернулись из поездки, — говорит он, проводя рукой по волосам. — Мы можем поговорить?

Я киваю, и Лекс начинает мерить комнату шагами.

— Мне стоило рассказать тебе раньше, и я сожалею, что скрывал это от тебя, Райя. Я не знал, как это объяснить, но очевидно, что тебе нужны ответы. Я не хочу, чтобы между нами росла стена, и не собираюсь просто стоять в стороне и позволять этому случиться.

Я беру его за руку и замечаю, как она дрожит.

— Я не хотела давить на тебя, Лекс. Мне просто нужно было немного пространства, чтобы подумать. Я помню, что ты сказал, когда мы обручились, и не хочу просить у тебя большего, чем ты готов дать. Мне просто нужна была небольшая дистанция, чтобы напомнить себе, что у нас есть и чего у нас нет, чтобы не требовать от тебя того, на что ты никогда не соглашался.

— В этом-то и дело, — тихо говорит он. — Я хочу дать тебе весь мир, Райя. Ты заставляешь меня хотеть того, о чем я даже не думал раньше.

Он глубоко вдыхает, дрожащим движением опускает лоб к моему.

— Так что давай поговорим о том, о чем я не говорил уже много лет. Давай поговорим о Джилл.

Я отстраняюсь и заглядываю ему в глаза, вчитываясь в выражение боли в его взгляде. На мгновение меня тянет оборвать этот разговор, потому что я не хочу слышать о женщине, которая смогла превратить моего неприступного мужа в такого, каким я его никогда не видела.

— Джилл была моей девушкой в колледже, и она единственная женщина, с которой я когда-либо встречался.

Мое сердце сжимается, и я обхватываю себя руками, стараясь скрыть свою ревность. Больно слышать, как он произносит ее имя так мягко, словно она все еще занимает в его мыслях особое место.

— Мы познакомились в первый день учебы, на ориентации, и мгновенно нашли общий язык. Она была доброй, веселой, у нас совпадали вкусы буквально во всем — от фильмов до музыки.

Я делаю шаг назад под предлогом того, что делаю глоток молочного коктейля. Я не могу быть так близко к нему, когда он вспоминает другую женщину. Я нечасто заставляю его смеяться так, как он заставляет смеяться меня. А теперь еще и узнаю, что Джилл удавалось это безо всяких усилий.

— Я влюбился стремительно и без оглядки, и это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Понимаешь, я всегда знал, что мне предстоит брак по расчету, и поэтому не видел смысла в отношениях. Мне не хотелось тратить время на человека, с которым я не смогу быть в будущем, поэтому я просто не пытался. До нее.

Моя грудь сдавливает тупая боль. Он влюбился в нее так же, как я в него. Только вот у меня никогда не будет того, что было у нее. Или, возможно, все еще есть.

Лекс делает шаг ко мне и мягко убирает прядь волос с моего лица, но я не могу заставить себя посмотреть на него — иначе он увидит мою боль.

— Я должен был понять, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, знаешь? Именно поэтому я иногда думаю, что ты — тоже обман, — говорит он.

Я смотрю на него, в моей душе вспыхивает смесь любопытства и растерянности.

— Однажды, совершенно неожиданно, нас с Джилл вытащили из наших комнат. Последнее, что я помню, — как засыпаю в своей постели. А потом очнулся с завязанными глазами, прикованным к холодному металлическому стулу. Я слышал ее рядом, слышал, как она всхлипывает, но не мог до нее дотянуться.

Его взгляд становится холодным, когда он берет мое лицо в ладони, и я затаиваю дыхание.

— Я был готов на все, чтобы освободить нас. Я винил себя, был уверен, что это моя вина. Что я втянул ее в это. Я был готов отдать все, лишь бы она была в безопасности.

Мое сердце колотится в груди, нервы напряжены, пока я жду трагического финала. Ведь если Лекс до сих пор так мучается воспоминаниями о ней, значит, конец этой истории был страшным, не так ли?

— Я согласился заплатить миллионы за наше освобождение, и моя бабушка уже готовила передачу денег. Но за день до обмена я услышал разговор. Они говорили о том, что не пришлось бы идти на такие меры, если бы она просто убедила меня на ней жениться.