Разрушенные клятвы (ЛП). Страница 23

— Да, — шепчет он, — звучит по-детски. Но если все будет так, как я хочу, очень скоро ты будешь называть меня совсем иначе.

Я хмурюсь, не понимая, о чем он, но он только качает головой и опускает губы к моим.

— Ты забрала у меня первый поцелуй. И первый раз. А теперь ты — моя первая девушка. Интересно, сколько еще первых раз я отдам тебе? Я готов отдать их все, если ты захочешь.

Я даже не успеваю ответить — он скользит внутрь, едва на сантиметр, и из моей головы выветриваются все мысли. Все, что остается, — это он. Это то, что он делает со мной. Зейн Виндзор, возможно, станет моей погибелью. Но, черт возьми, какой прекрасной смертью это будет.

Глава 20

Селеста

Я хватаю телефон со стола, едва сдерживая улыбку, когда на экране вспыхивает имя Зейна. Последние несколько дней кажутся чем-то нереальным. Мы переписываемся без остановки, и каждый вечер он заходит ко мне, пусть даже на пару минут, неизменно принося свежий букет.

Быть девушкой Зейна Виндзора — это опыт, к которому никто не мог меня подготовить. Я знаю, что значит быть объектом его внимания, когда он полон ненависти, но теперь... Теперь он полностью сосредоточен на мне, и это ощущение сбивает с ног. С каждым днем мои тревоги тают. С каждым поцелуем он залечивает раны, которые сам же и оставил.

Ин-Зейн: Поужинай со мной сегодня? Приготовлю тебе то самое рагу из ягненка, как в наш первый раз. Только в этот раз мы поедим в обсерватории. Несколько деревьев наконец-то зацвели — тебе понравится.

Я усмехаюсь и быстро набираю ответ.

Я: Я захвачу десерт!

Ин-Зейн: Неземная, ты и есть мой десерт.

Я прикусываю губу и сжимаю бедра, предвкушая вечер. Несмотря на то, что мы виделись каждый день, дальше поцелуев дело пока не заходило. Работа отнимала все время, да и он никогда не оставался надолго. Но я давно считаю часы до выходных. Думаю, он тоже. И, что странно, мне действительно нравится моя работа, но сегодня я впервые радуюсь пятнице.

— Селеста?

Руки дрожат, когда я в спешке блокирую телефон, услышав голос дедушки. Стыд и чувство вины сжимаются в груди. Я не могу на него смотреть.

Он с силой кладет на мой стол изысканную открытку, излучая чистую ярость.

— Анна Виндзор прислала мне приглашение на торжественное открытие Bellevue, эта коварная ведьма. Она издевается надо мной. Этот отель должен был быть нашим.

Я беру плотную карточку и нахмуриваюсь, пока дедушка вновь и вновь говорит об Анне Виндзор и ее злобных выходках. На этот раз я даже согласна с ним — это действительно издевка. Внутри открытки прилагается личная записка: Загляни посмотреть на отель, который ты так и не смог заполучить.

— Почему вы так ненавидите друг друга? — раздраженно спрашиваю я. Задавала этот вопрос уже сотни раз, но каждый раз он дает мне только часть правды — ровно столько, чтобы я понимала, насколько глубокие там раны, но не больше.

Дед какое-то время молча смотрит в окно, его злость потихоньку уходит.

— Неважно, что тебе придется сделать, Селеста. Узнай, какой актив они нацелены купить следующим, и, черт возьми, сделай так, чтобы он стал нашим. — Он вновь смотрит на пригласительный, потом рвет его в клочья и бросает на мой стол. — А этот ее внук… такой же коварный, ты это знаешь не хуже меня. Найди способ обыграть его хоть раз. Мне это уже осточертело.

Я устало вздыхаю, когда он выходит, и не знаю, что чувствовать. Раньше я тут же бросилась бы копаться в планах Зейна, но сейчас… Сейчас мне просто плевать. Все, чего я хочу, — это поехать к своему парню и забыть про работу.

Именно так я и поступаю.

Но слова дедушки все же крутятся в голове, пока я подъезжаю к дому Зейна. Вздохнув, беру бутылку Каберне Совиньон, которую прихватила с собой. Цвет лака на моих ногтях в точности совпадает с оттенком моего любимого вина. Почти так же идеально, как и его название — Вечер каберне с моей половинкой. Я только надеюсь, что Зейн не спросит про мои ногти, потому что будет жутко неловко сказать ему, как называется этот цвет. А если он еще узнает, что я купила его ради него… о, мне этого не пережить.

Я бросаю взгляд вниз, прежде чем выйти из машины, и замечаю, что надоедливый гравий, на который я жаловалась, исчез. Вместо него теперь ровные, гладкие камни. Он… он сделал это для меня? Сердце тут же ускоряет ритм, и я не могу сдержать улыбку, направляясь к дому.

Дверь распахивается еще до того, как я успеваю к ней подойти, и Зейн появляется в проеме. На нем один из тех костюмов, в которых он выглядит невыносимо соблазнительно.

— Идеальная пунктуальность, — замечает он, притягивая меня к себе.

Я выдыхаю, когда он целует меня, и все остальное тут же перестает существовать. Все — кроме него.

— Я скучала, — вырывается у меня прежде, чем я успеваю сдержаться.

Зейн отстраняется, его глаза расширяются. Иногда он смотрит на меня так, словно до сих пор не может поверить, что мы действительно вместе. И каждый раз это сводит меня с ума, заставляет хотеть подразнить его.

— Я скучал сильнее, Неземная.

Он осторожно убирает прядь волос с моего лица, на мгновение замирая.

— Что-то случилось? — спрашиваю я.

Зейн лишь качает головой и берет меня за руку. Его взгляд прикован к моему, когда он целует тыльную сторону моей ладони, а затем ведет меня к сканеру у входной двери.

— Давай внесем твой отпечаток, чтобы ты могла заходить, когда захочешь.

Я приоткрываю губы от неожиданности и поднимаю на него взгляд. Это почти то же самое, что дать мне ключ от его дома.

— Разве еще не слишком рано для таких вещей?

Он лишь тихо смеется и, взяв мою руку, прикладывает большой палец к сканеру, водя им, пока устройство полностью не зафиксирует данные.

— Не недооценивай, как долго я уже ждал. Меня раздражает, что я не могу иметь тебя целиком. По крайней мере, в моем доме все должно быть так, как хочу я.

— Так, как хочешь ты? — с улыбкой спрашиваю я, когда он втягивает меня внутрь. — Расскажи мне об этом… или лучше покажи.

Он смеется, переплетая наши пальцы, и ведет меня по дорожке, ведущей к его обсерватории.

— Позже, Неземная. Не переживай, я намерен поклоняться своей богине всю ночь. Ты даже не представляешь, как долго я мечтал о тебе в своей постели, да?

Я заливаюсь румянцем, а он лишь самодовольно ухмыляется, крепче сжимая мою руку. В его глазах сверкает обещание, от которого у меня перехватывает дыхание.

— Но сначала я накормлю нас обоих. День был адски долгим, и я умираю с голоду.

Он приводит меня в розовый сад, где накрыт стол, и на несколько секунд я просто не могу пошевелиться.

— Будто я шагнула в сказку, — шепчу я, боясь нарушить волшебство этого места.

Розы освещены мерцающими гирляндами, вдоль дорожек горят свечи, и все здесь кажется нереально прекрасным.

Зейн обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

— Этот сад принадлежал моей матери. Отец высаживал эти розы для нее своими руками, а последние несколько лет за ними ухаживаю я. Возможно, это звучит странно, но садоводство всегда было чем-то нашим. Ни один из моих братьев и сестра не интересовались этим, поэтому этот сад был только для нас с мамой. Когда я здесь, мне кажется, что она все еще со мной. Может, это глупо, но заботясь о ее розах, я словно сохраняю память о ней.

Он глубоко вздыхает, затем подходит к кусту и опускается на колено, доставая из ведра садовые ножницы. Одним ловким движением он срезает огромную алую розу.

— Когда-нибудь я подарю эту обсерваторию своей жене, — говорит он, поворачиваясь ко мне.

Зейн аккуратно вплетает стебель в мои волосы, закрепляя розу чуть выше уха, так, что она красиво обрамляет мое лицо.

— Прекрасно.

Меня вдруг пронзает острая ревность при мысли о другой женщине, гуляющей здесь с ним за руку. Будет ли он так же срезать для нее эти драгоценные розы, чтобы украсить ее волосы? Странное, необъяснимое желание захватывает меня — я хочу, чтобы это была только я. Это чувство ошеломляет настолько, что я тут же отгоняю его прочь.