Разрушенные клятвы (ЛП). Страница 19

Лекс качает головой, встает и наливает мне виски без льда. Я опрокидываю его в один глоток, уже заебавшись от всей этой херни.

— Зейн, — голос Ареса осторожный. — Если бы это была любая другая девушка, возможно, такое сработало бы. Но только не она. Бабушка никогда не позволит тебе быть с Харрисон. Не после всего, что они нам сделали. Уже много лет ее дедушка переманивает наш персонал, срывает сделки, да и просто открыто поливает бабушку грязью. Если бы речь шла о ком-то другом, равном по статусу, она, возможно, еще выслушала бы тебя. Но Селеста? Единственный способ жениться на ней — это отказаться от наследства. Зная это, не лучше ли просто оставить все как есть?

— Возможно. — В его словах есть правда: быть вместе будет слишком сложно, слишком дорого.

Но мои чувства к ней никогда не были логичными. Она как наркотик. Я знаю, что без нее мне было бы проще, но я все равно тянусь к ней. Я жажду Селесту Харрисон каждой клеткой, каждым ударом сердца. Это уже не вопрос выбора — она в моей крови, в моем сердце.

— Впрочем, все это не имеет значения, — тихо бросаю я, вытягивая еще две карты. — Между нами ничего нет. Никогда не было.

Братья и Ксавьер смотрят на меня так, будто ни черта мне не верят. Да и я, блять, сам себе не верю.

— В этом мире полно женщин, которые подходят тебе куда больше, — осторожно говорит Ксавьер. — Может, тебе просто стоит дать кому-то из них шанс? Или, на худой конец, просто выбить Селесту из головы хорошим трахом.

Я морщусь. Вытрахать ее из своей головы? Может быть. Я никогда ни с кем не был, кроме нее, и, возможно, именно поэтому я так по ней двинулся. Так или иначе, мне нужно ее забыть. Чистого листа, на который я надеялся, не существует, и я не могу стереть нашу историю.

Глава 17

Селеста

— Этот дом идеально тебе подходит, — говорит Лили, пока мы осматриваем очередной особняк. — Близко к твоему офису, огромный сад, частная подъездная аллея, потрясающая кухня, шикарный бассейн, куча спален. И еще столько естественного света! Тут практически ничего не надо переделывать, разве что немного подкрасить кое-где.

Я рассеянно киваю. Из всех домов, что мы видели, этот — единственный, который я захотела посмотреть дважды. И все же я не могу заставить себя радоваться. Все, о чем я думаю, — это взгляд Зейна, когда он увидел меня с Клифтоном. Прошло шесть недель, а я до сих пор не могу его забыть. Наша ссора тогда ясно показала, почему нам нельзя быть вместе, но я все равно не могу отпустить его, даже несмотря на то, что этот дом — идеальный повод для этого.

Я никогда не видела его таким злым. У Зейна всегда был вспыльчивый характер, но, несмотря на нашу вражду, его гнев никогда не был направлен на меня. В тот раз он выглядел… раненым. Разочарованным. И я не знаю, что с этим делать. Сказать, что мне трудно ему доверять, — значит ничего не сказать.

Я никогда еще так не боялась ошибиться в человеке. Зейн всегда был хитер, и меня до смерти пугает мысль, что если я поддамся чувствам, то в итоге останусь с разбитым сердцем. Он не раз был в шаге от того, чтобы сломать меня. Если я сама отдам ему власть надо мной, это меня уничтожит.

— Боже, эта кухня просто мечта! — Лили вздыхает и делает круг, сияя от восторга. Я стараюсь поддержать ее настрой, но все, что вижу перед собой, — это Зейна на этой кухне, его широкую спину, пока он готовит, а я сижу на барной стойке и наблюдаю за ним, словно повторение той сцены у него дома. У меня бешено колотится сердце от одной мысли о том, как он оборачивается и улыбается мне.

Я пытаюсь прогнать эти мысли, но не могу перестать думать о нем дольше, чем на пару секунд.

Стоило ли мне объяснить, кто такой Клифтон? Интуиция подсказывала, что нет. Если бы я сказала хоть что-то, Зейн тут же сделал бы его своей мишенью, так же, как когда-то меня. Очевидно, что он что-то от меня хочет, и он не потерпит, чтобы кто-то встал у него на пути.

Но больше всего меня пугает не это. Пугает то, что я знаю, что должна держаться от него подальше… но не хочу. Может, я просто мазохистка, но Зейн меня завораживает. Возможно, дело в том, что человек, который столько лет меня мучил, теперь жаждет меня, но я боюсь, что все не так просто.

Когда я смотрю в его глаза, я вижу в них что-то знакомое, что-то, чего раньше не замечала. Когда он прикасается ко мне, в этом нет ни капли фальши. Я не могу не интересоваться им. Не могу не надеяться, что он изменился.

Я вздыхаю и тянусь к карману. Только когда на языке ощущается привкус ментола, я осознаю, что сделала. Опускаю взгляд на пачку мятных конфет, пораженная тем, как тело мгновенно откликается на воспоминание о том, как Зейн когда-то сунул мне в рот точно такую же. Мое лицо заливает жар, по телу разливается желание, смешанное с тоской, которой я прежде никогда не испытывала.

Меня накрывает сожаление и желание броситься к нему, чтобы все объяснить.

Зейн Виндзор всегда был моей слабостью. И теперь, когда мы взрослые, это стало еще большей правдой. Я всегда любила ненавидеть его… но, возможно, за всем этим всегда скрывалось нечто большее.

— Селеста.

Я моргаю, возвращаясь в реальность, и вижу, что Лили смотрит на меня, нахмурившись. Она делает шаг вперед и бережно убирает прядь волос с моего лица, вглядываясь в мои глаза.

— Этот дом — это буквально твоя мечта. Мы словно шагнули в картинку с твоего мудборда. А ты даже не рада.

Я кладу руку ей на предплечье и качаю головой.

— Этот дом действительно идеален, правда? Кажется, это он, — тихо говорю я.

Она улыбается и кивает.

— Думаю, да.

Я отвечаю ей улыбкой, в животе начинает порхать легкое волнение. Она права. Этот дом не просто идеален, я действительно могу представить себя живущей здесь.

— Думаю, я его куплю, — шепчу я, боясь сказать это вслух.

После возвращения из колледжа жизнь в доме родителей была тяжелой. Я с нетерпением жду, когда смогу наконец вырваться. Одна мысль о том, что у меня появится настоящее личное пространство, будоражит меня.

Лили кивает и, порывшись в сумке, вытаскивает бутылку шампанского.

— Я знала. Заподозрила, что это «тот самый дом», когда ты попросила меня посмотреть его снова. А потом убедилась окончательно, когда увидела твой маникюр. Это ведь тот лак, что я подарила тебе месяц назад, да?

Я удивленно смотрю на свои ногти, покрытые серо-зеленым лаком. Я даже не заметила, что выбрала его.

— Пора собирать альпаки, — хмыкаю я, усмехаясь.

Она купила его специально для того дня, когда я найду дом мечты и смогу наконец собрать чемоданы и съехать от родителей.

— Я его покупаю.

Лили достает из сумки пластиковые бокалы для шампанского и ловко вынимает пробку. Мы обе чуть подпрыгиваем, когда она с хлопком вылетает, а затем заливаемся смехом. Она протягивает мне бокал и поднимает свой.

— За новое начало и за уютный дом.

Уютный дом. Я знаю, как много для нее значат эти слова — это то, что она потеряла и так и не смогла вернуть.

— За уютный дом, — тихо повторяю я. — Ты же понимаешь, что это будет и твой дом тоже? Ты всегда здесь желанная гостья.

Она кивает и оглядывается вокруг.

— Ты для меня всегда будешь домом, Селеста. Где бы мы ни были. Ты знаешь это, да?

Я киваю, замечая скрытую тревогу в ее глазах. Лили терпеть не может, когда я ее отталкиваю, но чем сильнее я о чем-то беспокоюсь, тем сложнее мне об этом говорить. Она давно привыкла, что я делюсь своими переживаниями только тогда, когда сама готова, но она всегда чувствует, когда что-то не так. И я знаю, что ей больно, когда я не посвящаю ее в свои мысли.

Что бы она сказала, если бы я рассказала ей про Зейна? Каждый раз, когда я пытаюсь, у меня пересыхает в горле. Я и сама до конца не разобралась в своих чувствах к нему, и хоть я знаю, что Лили никогда бы меня не осудила, я боюсь. Он травил меня годами, и какая-то часть меня испытывает стыд за то, что теперь… даже не знаю, как это назвать.

— Селеста?