Случайное наследство леди попаданки (СИ). Страница 28

– Я понимаю, что вымогать деньги неправильно, – тем временем рассказывал Руан, – но Людвиг очень плохой и жадный человек. Моя кузина работала в его конторе переписчицей и рассказывала о нем. Людвиг постоянно удерживал деньги из зарплаты сотрудников, карал за любую провинность. Например, как-то моя сестра из-за дождя опоздала на работу. Всего на тридцать секунд! И он отказался платить ей зарплату за весь этот день. А своему секретарю не дал выходной, когда тот отравился на одном из приемов. Да и другим работникам он тоже гадил, когда мог. Заставлял сто раз переделывать одно и то же. Штрафовал за свои ошибки! Вот пусть теперь раскошелится!

М-да, Людвиг оказался скотиной и скрягой. Руан считал, что поступает правильно, и, честно признаться, я его понимала.

– Это опасно, вас могут поймать, – предостерег Винсент.

– Не думаю. Нас могли раскрыть, когда Жерар играл призрака старого графа. А сейчас дье Эвили должны узнать о том, что в столицу с практики вернулся молодой некромант, который учится в академии на последнем курсе. Они обратятся к нему, а точнее ко мне, и я «сниму проклятие».

– Ученик? А что не профессионал? – с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался Винсент.

– Потому что денег на реквизит нет. Эти же… диплом потребуют. А еще нужно будет создать впечатление обеспеченности: дорогая одежда, просторная приемная, обставленная антикварной мебелью, строгий секретарь, – раздраженно объяснил актер. – Где мы это все возьмем? Простой студент – это совсем другое дело.

– И предъявлять претензии, если что-то не понравилось, некуда, – добавила я.

– Точно! Все уже почти получилось на самом деле. Сегодня вечером или завтра дье Эвили должны будут пригласить меня в гости и попросить об услуге. А дальше – мой выход!

– Считаешь, что тебе удастся произвести на Людвига хорошее впечатление? – недоверчиво спросил Винсент. – Вообще, с чего ему обращаться к недоучке?

– Потому что других вариантов нет, – развел руками Руан. – Все некроманты сейчас в южных провинциях, там случился мощный магический выброс, мертвецы поднялись. Никого из темных магов в столице нет. Даже преподаватели и студенты из академии уехали. И еще недели две, а то и три никого из них точно тут не будет! Это верная информация. Что же до умения произвести впечатление, для меня проще простого! Я ведь талантлив!

– Пф… – фыркнул Винсент, – бахвальство!

– Неужели? – съязвил актер, вскочив с лавочки, – а что вы на это скажете?

Он чуть присел и сделал жест рукой, словно сдергивает с себя покрывало. И… повзрослел!

На лбу Руана пролегли еле заметные морщинки, резче обозначились скулы, щеки и подбородок покрыла отросшая щетина, глаза окрасились зеленью и чуть засветились. Мужчина – а сейчас это был молодой мужчина – сомкнул и медленно разомкнул ладони, и между ними из зеленых сполохов образовался человеческий череп. Если бы я не знала, что это иллюзия, то подумала бы, что он настоящий!

– Позвольте представиться, – актер говорил совершенно иначе: чуть ниже тоном, с еле заметным акцентом, немного растягивая слова, – Аруан Уарселор, шестой курс столичной академии магии, факультет некромантии.

Длинные костистые пальцы левой руки Руана лениво поглаживали череп, словно ласкали животное.

– Чем обязан? – продолжал актер. – Сразу предупрежу, что оказывать услуги по упокоению восставших мертвецов и нематериальных сущностей я не имею права, пока не получу диплом.

У меня натурально отпала челюсть. Просто невероятно! Как же быстро он преобразился! Как виртуозно наложил чары! Никаких дорогостоящих спецэффектов не надо.

– Что ты с таким талантом делаешь в столичном театре?! – с восторгом и возмущением спросила я. – Это же просто удивительно! Невероятное преображение!

– Спасибо… – засмущался Руан, образ с него слетел, рассыпавшись мелкими брызгами развеянных заклинаний.

– Настоящие некроманты так не выглядят, – вынес вердикт Винсент.

Видно было, что демонстрация умений актера впечатлила и его тоже, но он попытался найти недостатки.

– На самом деле некромант для этого дела должен быть именно таким! – заспорила я. – По крайней мере, в представлении людей, ни разу не видевших темных магов. Если в этом образе его увидят Людвиг и Тьянмира, они сразу решат, что имеют дело с профессионалом.

– Да! Они не устоят! – обрадовался актер.

– Руан, – грустно оборвала я, – все не так просто. Видишь ли, если тебя и Жерара раскроют, то я тоже пострадаю.

– Что?

– Да, потому что задумка с духом Дориана принадлежит мне.

– Так вы… – в глазах Руана мелькнула понимание.

– Илаида дье Эвиль, вдова старого графа.

– О! Так это была ваша идея с духом!

– Верно. Однако то, что сделали мы с Жераром, оценивается с точки зрения закона, как мелкое хулиганство. Розыгрыш. А вот то, что вы с ним задумали – это мошенничество. И тут предусмотрено гораздо более серьезное наказание. Но проблема не только в этом. Видишь ли, Людвиг и его сестра не смирились с тем, что мне досталась доля наследства. Заявление из полиции они забрали, но намерены отомстить

Я быстро поведала о сложных взаимоотношениях в семье дье Эвилей и в конце добавила:

– Мне даже подумать страшно, что будет, если они узнают, что дух Дориана не настоящий. Цена ошибки слишком велика.

– Тогда тем более их нужно припугнуть! – сделал совершенно противоположный вывод Руан. – Если Людвиг задумал мстить, то появившийся «призрак» поставил крест на его планах.

– А если ты его якобы изгонишь, у них будут развязаны руки, – погасил энтузиазм актера Винсент.

– Значит, надо убедить их не мстить. Сказать, что, если они задумали что-то подобное, дух старого графа опять появится, – не сдавался Руан.

– И станет появляться снова и снова, – ядовито протянул мой телохранитель, – пока вас не схватят и не посадят за решетку.

– Нет, что вы! Какой в этом смысл? Даже если дье Эвили решат пойти к тому студенту, который не изгнал духа до конца, то как они меня найдут? Даже если найдут, то вряд ли повторно заплатят. Наоборот, Людвиг будет скандалить и доказывать, что работа выполнена плохо, надо переделать. Он такой скряга, лишней монеты никогда не заплатит. Второй раз план с призраком не сработает! Но если дело не довести до конца, то дье Эвили обратятся к настоящему некроманту, а тот скажет, что никакой нематериальной сущности не было.

М-да, переубедить парня будет непросто. Да и после такой убедительной демонстрации, откровенно говоря, не особенно хочется переубеждать. Шанс, что их раскроют, действительно небольшой.

– Руан, послушай, – предприняла новую попытку я. – Это неправильный путь. Людвиг, заплатив некроманту, попытается восполнить потраченное, начнет еще больше штрафовать невинных людей в своей конторе…

– Да он и без этого всегда повод находит, чтобы меньше заплатить, – зло сказал актер.

– Кроме того, – не растерялась я. – Один раз получив легкие деньги, очень велик соблазн свернуть на кривую дорожку. Обманул дье Эвилей, потом еще кого-то, и еще…

– Я понимаю, – кивнул Руан, – и в ином случае никогда бы на такое не решился, но Людвиг – вредный, бессердечный скупердяй. Он заслужил!

– А знаешь, сколько жадных людей среди предпринимателей и дельцов? – спросила я и тут же ответила: – Много. Очень много, и ты сам это знаешь. Каждый из них, если так посмотреть, заслуживает наказания. Получается, ты возьмешь на себя роль судей, присяжных и карающей руки?

– Скорее уж грабящей, – хмыкнул Винсент.

– Это не грабеж, а…

– … восстановление справедливости, – закончила я фразу Руана. – Сколько преступлений можно так оправдать? Каждая новая сделка с совестью будет все дальше отодвигать твою человечность. Ты ведь сам понимаешь, куда это может завести.

– Легко рассуждать о честности, когда живот от голода не сводит, – хмуро сказал Руан.

Это звучало настолько искренне, что меня переполнило сочувствие. Я бы могла просто дать денег, но сомневаюсь, что актер примет мою помощь.