Испытание огнем (СИ). Страница 11

— Это кто такие? — кинул я, кивнув в их сторону.

Он побледнел так сильно, что аж кожа прозрачная стала, и выдавил: — Не твоё дело, мужик. Проезжай дальше, ну!

Доехали до Грязных Прудов — конечная точка. Я загнал машину во двор старой хрущёвки, недавно перекрашенной в яркий жёлтый цвет. Никак зашевелился на сиденье, тихо зарычал, и я удивлённо глянул на него — ты чего, лохматый? Он уставился в зеркало заднего вида, уши торчком. Я перевёл взгляд туда же и увидел, как люди в чёрных куртках вышли из-за угла и направились в нашу сторону. Они же или просто похожие на них до жути, трудно разобрать. Шагали не спеша, молча, как зомби, шаг в шаг, и от этого зрелища скрутило все внутренности — ну никакого позитива, чёрт возьми.

— Это за тобой, что ли? — бросил я клиенту, обернувшись назад.

Парень молчал, тяжело дыша, будто ему резко перекрыли кислород. Лоб блестел от выступившего пота, глаза в пол, в ответ — ни слова.

— Парень, тебе помощь нужна? — спросил я, глядя на него в упор.

— Не-а, — сказал, как отрезал. — Сам выкручусь, не лезь.

— Да ладно тебе, кто они такие-то? — не отставал я и голос мой стал жёстче.

Он выдохнул, будто решился наконец, однако глаз не поднял.

— «Братство Огня», — пробубнил тихо, почти шёпотом. — Сектанты, придурки полные.

— А что за секта? — спросил я, стараясь звучать равнодушно.

— Огню поклоняются, — зашептал он быстро, будто боялся, что его услышат. — У них главный — Азар, говорят, он вообще не человек, прикинь? Шашлычником где-то работает, а по слухам, людей сжигает заживо. Знакомого моего, Лёху, они недавно... ну, это,...в жертву, вроде бы, принесли, поджарили где-то. Я не хочу также, понял?

Я замер, хмыкнул — ну и хрень, аж в голове не укладывается, но комментировать не стал. Совпадение? Что-то многовато их в последнее время.

— А ты им зачем сдался? — спросил я, впившись в него взглядом.

— Долг за мной, — он отвернулся, нервно сглотнув. — Бабки давали, а я не вернул. Теперь расплаты хотят, и не просто денег — Лёху-то они не пожалели, а я, похоже, следующим буду, если не отдам.

Я смотрел на него: весь скукожился, как будто в сиденье провалиться пытался.

— Беги, — сказал я резким голосом. — Я их задержу. Или давай за город вывезу?

— Не прокатит, — он покачал головой, и посмотрел на меня потухшим взглядом. — Найдут. Они всегда находят, как черти какие-то, везде их глаза, понимаешь?

Он сунул мне несколько мятых купюр, рванул дверь и выскочил. Побежал в переулок, только пятки засверкали. Никак гавкнул пару раз ему вслед — так звонко, аж эхо по двору прокатилось. Эти, в чёрных куртках, были уже рядом, шагах в десяти. Один повернул голову, лица не видно — только тень под капюшоном, и вдруг в нос ударил запах дыма, лёгкий, но едкий, как от костра.

Я завёл мотор, сердце колотилось, будто сейчас выскочит. Никак уставился на меня своими умными, всё понимающими глазами. Слишком умными для пса.

— Никак, а ты что скажешь? — пробормотал я ему. — Валить пора, да?

Я крутил баранку «Калины», развозя пассажиров по вызовам из приложения — то бабка с сумками до «Чёлковской», то тётка с ребёнком до «Речного».

За окном гудел Москов: пробки, сигналы, светофоры, а у меня из головы никак не выходили слова того тощего парня про «Братство Огня». «Поклоняются огню, Азар у них главный, Лёху зажарили в лесу» — звучало как сказка для психов, но въедалось в мозг и не отпускало. Никак дремал на пассажирском сиденье, свернувшись калачиком, и я время от времени бросал на него взгляды — ты-то что думаешь, лохматый, это всё реально?

***

Взял заказ — мужчина в сером пальто, лет сорока, сел сзади, буркнул:

— До «Фауманской», и поскорее, если можно.

— Без проблем, — ответил я, выруливая на дорогу. — Пробки только, сами видите.

— Да уж, Москов, — хмыкнул он, уткнувшись в телефон. — Вечно тут суета.

Я кивнул, а сам ушёл в мысли — суета не только в Москове, а в жизни вообще. Мир меняется так быстро, что не успеваешь оглянуться: вчера всё было ясно, а сегодня — сектанты, огонь, метки какие-то непонятные.

Жизнь такая же непредсказуемая, как дорога в ночи — едешь, а что тебя ждёт впереди — никогда не знаешь. Может, этот Азар и правда где-то днём жарит шашлыки, а ночью людей, и я каким-то боком, кажется, влезаю в историю, от которой мороз по коже. От этих мыслей внутри всё сжалось, но я не привык отступать. Разберусь. Как всегда.

Высадил пассажира у «Фауманской», он расплатился, хлопнул дверью, а я ещё минуту сидел, глядя на влажный асфальт. «Братство Огня», секта, Лёха на костре — что за ерунда? Или на чём его там жарили? Ну не на мангале же?

Парень говорил так, будто сам видел, что произошло, и теперь трясётся, лишь бы не оказаться следующим. Я тут при чём? Почему шрам напоминает о себе? Метка грелась, и я решил: надо всё-таки на днях выбрать время и заехать к деду Исмагилу, потолковать. Дед с его проницательными глазами и голосом, от которого всё внутри успокаивалось — старик мудрый, повидал столько, что мне и не снилось.

Помню, как пацаном сидел у него на крыльце в деревне, а он рассказывал какие-то странные истории — про тени, что шепчутся в лесу, про огонь, который сам выбирает, кого взять, про людей, что говорили с духами, а потом пропадали. Однажды показал мне старый нож с вырезанными знаками и сказал: «Это прадеда моего, Стас, он с духами огня говорил». Я тогда смеялся, считал всё это сказками, а ночью мне снилось, будто лес горит и кто-то смотрит на меня из пламени. С тех пор прошло уже много лет, а я до сих пор не забыл тот сон.

— Ну что, Никак, — пробормотал, глядя на пса. — Съездим к деду, а?

Пёс приоткрыл один глаз, фыркнул и снова задремал.

— Вот и я думаю, пора.

Взял следующий заказ — девчонка с рюкзаком, лет двадцати, плюхнулась сзади.

— До «Завелецкой», пожалуйста, — сказала она, уткнувшись в телефон.

— Поехали, — ответил я, трогаясь с места. — Как день прошёл?

— Нормально, — буркнула она. — Учёба, беготня, как обычно.

— Да уж, жизнь такая, — сказал я, а сам подумал: у кого-то обычная беготня, а кто-то от сектантов бежит. Как будто мир катится куда-то в пропасть.

Дальше ехали в тишине и в моей голове крутилось: «бытие — как костёр, то ровно горит, то вспыхивает так, что не угадаешь, где обожжёшься. Дед Исмагил, с его седой бородой и кладезем знаний, сможет правильно растолковать мне все эти события. Он точно понимает, что за дичь творится.

Теперь мне казалось, что дед всегда видел больше, чем другие, будто заглядывал за край того, что нам всем не видно. Надо только до него добраться, а пока — крути баранку, Стас, и держись, сколько бы теней ни шепталось за спиной.»***

Я ехал по Звонигородскому шоссе, высадив очередного пассажира, когда телефон завибрировал в кармане. Достал, глянул — Катин вызов. Припарковался у обочины, Никак заворочался во сне, а я нажал «ответить».

— Стас, привет, — начала она бодро и я услышал телевизор на фоне. — Ты что сегодня готовить будешь?

— А что, голодная? — спросил, усмехнувшись. — В холодильнике пусто, что ли?

— Пусто, конечно! — возмутилась она. — Открыла, а там только сыр засохший и полбанки майонеза. Ты где еду прячешь?

— Да нигде не прячу, — потёр я лоб. — Если есть хочешь, свари пельменей, там пачка в морозилке должна быть.

— Пельмени? — протянула она с театральным недовольством. — А ты приготовить их не мог? Я же тебе не кухарка какая-то!

— Вот и свари теперь сама. Где вода - знаешь, плиту найдёшь. — буркнул я, глядя на дорогу. — Я тут работаю, а ты дома сериалы гоняешь.

— Ой, Стас, я девушка хрупкая, — сказала она с лёгкой насмешкой. — Меня для возвышенных вещей создали, а не для кастрюль с пельменями.

— Возвышенных? — хмыкнул. — Это каких? Диван греть и телек смотреть?

— Ну, например! — засмеялась она. — Ладно, давай езжай домой, герой, а то я тут с голода пухну.

— Ладно, героиня, — парировал я, улыбнувшись. — Доеду, разберусь. Не помри там с голодухи.