Курсант Сенька (СИ). Страница 44

— Слушай, Петр, — сказала Зина, когда они шагали домой по знакомой тропинке, — а ведь интересно мы живем.

— Это верно. Скучать не приходится.

— Помнишь, в молодости все в город рвались? А теперь и думать не хочется.

— А на что нам город? Здесь и дело по душе, и народ хороший, и воздух — дышать можно. А там что? Одна беготня.

— Да и Сенька потом, когда вернется после армии. Может здесь решит остаться хотя бы на время…

— Поглядим. Молодежь нынче другая пошла — им подавай все новое.

— А может, и правильно. Пусть мир поглядит, себя покажет. А потом к родным местам потянет.

Дошли они так до своего дома — небольшого, но ладного, с палисадником, где уже проклевывались первые весенние цветы. Зина полной грудью вдохнула вечерний воздух, достала из кармана ключ и поняла, что сейчас свалится от усталости, как подкошенная. Но все равно улыбнулась мужу и пошла в избу — завтра новый день, новые заботы.

Даже не знаю, что и сказать… У нас тут вроде как обычная проверка казармы намечалась, а превратилось всё в настоящий балаган. Ну, как всегда… Здесь, несмотря на всю строгость, частенько творится такое, что хоть смейся до слёз, хоть вздыхай и руки опускай. Впрочем, что проверка намечалась — это я загнул. Оказалась она у нас внеплановой, а мы, курсанты, всё внеплановое на дух не переносим. Оно и понятно почему — у нас на это настоящая аллергия.

— Семёнов! — рявкнул старшина роты, влетая в казарму словно ураган. — Где твои дружки-разбойники?

Я как раз начищал сапоги, готовясь к вечерней поверке. Овечкин же развалился на своей койке, Рогозин сосредоточенно штопал свои вещи, а Форсунков что-то старательно выводил в общей тетради.

— Товарищ старшина, все на месте! — отрапортовал я, вскакивая в стойку «смирно».

— Через час проверка! Полковник Белкин собственной персоной пожалует! — старшина обвёл нас тяжёлым взглядом. — И чтоб у меня всё блестело, как в музее! Усёк?

— Так точно! — хором отозвались мы.

И едва старшина скрылся за дверью, Колька повернулся на бок и присвистнул.

— Ну, братцы-кролики, приехали. Белкин — это вам не шуточки. Говорят, он может найти пыль даже в пустом стакане, а муху разглядеть на потолке с закрытыми глазами.

— А что мы, не готовы разве? — удивился Пашка. — Казарма у нас всегда в ажуре.

— Ага, особенно после того, как Лёха вчера решил стирать носки прямо в тумбочке, — усмехнулся я.

Тот сразу виновато поднял голову от тетради.

— Да я же всё убрал начисто! И вообще, я тогда думал, что никто не заметит…

— Форсунков, ты иногда такие вещи придумываешь, что лучше бы вообще голову не включал, — подметил Колька, поправляя подворотничок.

Вот мы и принялись наводить глянец. Казарма и без того была в образцовом состоянии — жизнь по уставу научила нас всем премудростям. Койки заправлены «под линеечку», тумбочки выстроены по ранжиру, полы натёрты мастикой до зеркального блеска. Но для проверки полковника и этого было мало — требовался настоящий парад.

— Сенька, проверь-ка, не торчат ли нитки из подворотничков, — попросил Колька.

— Сейчас, — ответил я ему и принялся осматривать форму.

Но тут Пашка, который протирал окна до хрустальной прозрачности, вдруг замер и прошептал испуганно.

— Ребята, а что это там, на подоконнике?

Мы все как один повернулись и увидели… кота. Самого обыкновенного белого кота, который преспокойно устроился за окном и деловито умывался лапой.

— Откуда он взялся? — ошарашенно выдохнул Леха.

— Да какая разница! — взвился Колька. — Лишь бы не полез к нам в казарму! Представляете, что устроит Белкин, если увидит кота в расположении?

— А он и не лезет, — заметил Пашка. — Сидит себе снаружи, дела свои кошачьи ведет.

Но не тут-то было — кот, словно подслушав наш разговор, вдруг поднялся, сладко потянулся и… одним прыжком оказался на подоконнике внутри казармы! Форточка-то была приоткрыта.

— Караул! — завопил Леха. — Лови его скорее!

Поднялась такая кутерьма! Кот, перепугавшись наших воплей, стрелой метнулся под койки. Мы все четверо кинулись за ним, но белый проныра оказался куда проворнее нас. Носился по казарме как угорелый, а мы ползали на четвереньках, пытаясь изловить беглеца.

— Овечкин, с той стороны заходи! — командовал я, загоняя кота в угол.

— Сам заходи! Я его к выходу подгоняю! — огрызнулся Колька.

— Ребята, он под мою койку нырнул! — кричал Пашка.

— Тише вы! — зашикал Леха. — А то излишнее внимание привлечем!

Но поздно — в казарму уже заглядывали любопытные физиономии других курсантов.

— Семенов, что у вас там стряслось? — поинтересовался Ромка из соседнего отделения.

— Да так, внеочередную уборку проводим, — выдавил я, одновременно пытаясь выманить кота из-под койки.

— Под кроватями пыль вытираете? — усмехнулся Рома.

А в эту самую секунду кот выскочил из укрытия и помчался к выходу. Мы все ринулись за ним, но он ловко проскользнул между ног и умчался в коридор.

— Все! Крышка нам! — простонал Колька. — Теперь по всему училищу носиться будет!

Мы выскочили в коридор и успели заметить, как белый хвост мелькнул за поворотом в сторону лестницы.

— За мной! — крикнул я, и мы помчались вдогонку.

Кот оказался не только шустрым, но и хитрым. Носился по коридорам так, будто знал училище как облупленное. Гонялись мы за ним минут десять, пока не загнали в тупик возле кабинета.

— Все, попался, голубчик! — торжествующе произнес Пашка, осторожно приближаясь к коту.

— Потише, не спугни, — прошептал Леха.

Пашка уже протянул руки, чтобы схватить беглеца, как вдруг дверь кабинета распахнулась настежь, и оттуда вышел… полковник Белкин собственной персоной!

— Курсант Рогозин! — рявкнул полковник. — По какой причине вы находитесь на четвереньках в коридоре?

Пашка застыл в неестественной позе, протянув руки к коту. Мы стояли позади, не зная, куда деваться. А кот, воспользовавшись заминкой, спокойно прошествовал между ног полковника и скрылся в кабинете.

— Товарищ полковник! — попытался что-то объяснить Пашка, но Белкин резко оборвал его.

— Встать! Всем построиться!

Мы выстроились в одну шеренгу, словно перед утренним разводом. Полковник неспешно прошелся перед нами.

— Так-так-так… Семенов, Овечкин, Рогозин, Форсунков, — медленно перечислил он наши фамилии, будто зачитывал приговор. — Вся компашка в сборе. И что же вы мне доложите?

Мы молчали, как партизаны на допросе. Что тут скажешь? «Товарищ полковник, мы кота ловили»?

— Товарищ полковник, — вдруг подал голос Леха, и в его голосе прозвучала такая уверенность, что я невольно восхитился, — мы проводили… э-э-э… учебно-тренировочное занятие по… по скоростному передвижению в ограниченном пространстве!

Я чуть не подавился от смеха, а Колька закашлялся так, что едва не выдал себя. Пашка же уставился на Леху, как на только что прилетевшего с Марса.

Полковник медленно поднял бровь — у него это получалось мастерски.

— Учебно-тренировочное занятие? Весьма интересно. А кто вам разрешил проводить самодеятельные занятия?

— Никто, товарищ полковник, — честно признался Леха, и я подумал, что хоть в этом он не соврал.

— Вот именно. А теперь объясните мне, товарищи курсанты, что это за зверь сидит у меня в кабинете на столе и преспокойно умывается?

Мы переглянулись — значит, полковник все видел! И кот, видимо, чувствовал себя там как дома.

— Это… кот, товарищ полковник, — выдавил из себя Колька.

— Кот! — повторил Белкин с такой интонацией, словно речь шла о диверсанте. — В кабинете училища сидит кот! И откуда же он взялся?

— Из окна, товарищ полковник, — тихо признался я.

— Понятно. Значит, так. — полковник сложил руки за спиной. — Сейчас вы идете в свою казарму и приводите ее в идеальный порядок к проверке. А этого… стратега… — он кивнул в сторону кабинета, и я уловил в его голосе едва заметные нотки веселья, — уберете после проверки. И чтобы больше никаких самодеятельных учений! Усвоили?