Когда она любит (ЛП). Страница 29

— Дай мне посмотреть, — упрямо требует она. — Иди сюда, или я приду к тебе.

— Не двигайся, — рычу я.

Это действительно пустяк. Единственное, что раздражает, - это то, что порез рассекает одну из моих татуировок. Темная фигура в капюшоне, левитирующая над грудой костей.

Мой отец.

Глаза Клео блуждают по ране и изображению под ней. — Твоя татуировка испорчена.

Я пожимаю плечами. — Добавляет характера, тебе не кажется?

— Тебе нужно, чтобы я тебя зашила?

— Думаю, ты можешь причинить больше вреда, чем пуля.

Ее щеки становятся розовыми. — Невежливо. Ну, по крайней мере, пусть это сделает доктор.

— Все в порядке. Я могу сделать это сам в ванной.

Она поджимает губы, но не спорит.

В душе вода некоторое время течет розовая, но я знаю, что порез не вызывает опасений. Я прижимаю ладони к стенке душа и позволяю воде стекать по моей спине.

Она в порядке. Доктор позаботится о том, чтобы ее выздоровление прошло без осложнений. На данный момент нет никаких логических причин для беспокойства.

В желании ударить стену тоже нет ничего логичного, но вот я здесь.

Какого черта я так взвинчен?

Я беру кусок мыла и натираю кожу.

Соберись, Мессеро.

Когда я выхожу из ванной, Клео уже переоделась в футболку и неподвижно лежит на кровати. Ее взгляд устремляется на меня, и ее глаза расширяются, когда она понимает, что на мне только пара боксеров.

Интересно, как бы она отреагировала, если бы я подошел к ней и поцеловал ее прямо сейчас?

Она бы не оттолкнула меня. То, что произошло сегодня, разрушило ее стены. Возможно, даже полностью разрушило их. Но сегодня мне не хочется играть в нашу игру. Не тогда, когда она слаба и уязвима.

— Я посплю на пуфике, — предлагаю я, проводя пальцами по мокрым волосам.

Она качает головой. — Ты тоже ранен.

— Я же говорил тебе, что ничего страшного.

— Раф. — У нее сводит челюсти. — Кровать огромная.

Она протягивает руку и откидывает одеяло с другой стороны. — Просто залезай.

Я долго смотрю на нее. Она не отступает.

Ладно. Если она настаивает, я не собираюсь с ней спорить. Я обхожу кровать и забираюсь внутрь. Мгновение спустя она выключает свет, и нас окутывает темнота. Вскоре ее дыхание замедляется и становится глубже. Некоторое время я лежу, глядя в потолок и перебирая в памяти старые воспоминания, которые сделали меня тем, кто я есть. Воспоминания о моей матери и моем отце. Воспоминания о той светлой спальне и моих босых ногах на гладком деревянном полу.

Я перестану, когда ты прекратишь ныть, мальчик.

Я тяжело выдыхаю и закрываю глаза.

ГЛАВА 21

РАФАЭЛЕ

Я захлопываю дверь машины и вдыхаю хрустящий утренний воздух, смешанный с запахом реки. Сегодня будет долгий, мать его, день, и я проснулся с желанием сжечь немного энергии, прежде чем приступить к работе.

Прошло уже три дня с момента нападения, и от этой гребаной истории оказалось труднее избавиться, чем я ожидал. Наверное, потому, что мы до сих пор не знаем, кто дергает за ниточки.

Неро заезжает на парковку спортзала на своем черном джипе и машет мне через окно.

Мы входим в здание, единственные, кто здесь находится, ведь еще нет и шести утра. Владелец, Майк, сидит за стойкой регистрации, что-то делает на своем компьютере, и он пропускает нас внутрь, не выходя поболтать. Он знает, что в такую рань мы здесь только в том случае, если что-то случилось.

Я начинаю разминаться на сумке.

— Есть новости?

Желание покончить с тем, кто стрелял в Il Caminetto, не покидало меня с тех пор, как произошел этот инцидент.

Те двое, которых я убил, были фрилансерами, наемными убийцами, которые работают на тех, кто готов им заплатить. Они были профессионалами, и их бизнес-модель основана на осторожности. Мы не пытались отследить их, но пока ничего не добились.

Неро ткнул пальцем в сумку рядом с моей. — Четверо наших лучших ребят ищут, но пока ничего нет.

— Кто, черт возьми, мог попытаться провернуть такое? Я бы предположил, что это Ферраро, но он обычно действует более тонко.

— Сомневаюсь, что это Ферраро, — говорит Неро, отпрыгивая от качающейся сумки. — Я разговаривал с Джо с тех пор, как это случилось, и, похоже, они как никогда готовы заключить перемирие. Они слышали о стрельбе, и Джо поспешил отрицать свою причастность.

— Ты ему доверяешь?

— Доверяю.

Я взглянул на Неро. Он хорошо разбирается в людях, так что у меня нет причин сомневаться в его оценке, но если не Ферраро, то кто?

— Братва, возможно, все еще держит обиду на то, что мы не позволили им вложить деньги в ресторан, — говорит Неро.

— Это меня не удивит, но я сомневаюсь, что они рискнут довести войну до порога из-за одной сделки.

— Их сила растет. Я слышал, им удалось пробиться на ипподромы в Джерси.

— Мне на это наплевать. Пока они не вторгаются на территорию Гарцоло, они могут делать там все, что захотят.

Неро наносит несколько ударов по сумке. — Кстати говоря, я навестил его вчера.

Гарцоло - один из очевидных подозреваемых, особенно после нашей последней встречи. — И?

— Он был в своем доме в Хэмптоне с женой. У них была вечеринка. Множество свидетелей. Никто из них не видел, чтобы он принял хоть один звонок. Все говорили, что он выглядит спокойно.

— Мы должны внимательно следить за ним. Если это его работа, он попытается снова. — Я наклоняю голову в сторону ринга. — Давай устроим спарринг.

Мы пролезаем под канатами и занимаем позицию.

— Как, черт возьми, они узнали, что мы с Клео будем там?

Неро бросается на меня, но я легко ухожу с дороги. Он крупнее меня, но у меня есть преимущество в скорости.

— Это должен был быть кто-то из ресторана или Андрес, — говорит он. — Только они знали, что ты обчистил заведение и что ты будешь в столовой практически один. Кто бы ни стоял за этим, он не рискнул бы напасть, если бы был полный зал.

Я подпрыгиваю на месте, ища выход. — Я доверяю Андресу.

Владелец Il Caminetto - не тот человек, который станет действовать за моей спиной. Он знает об этом лучше.

— Он не стал бы пытаться сделать что-то подобное. Ты уже поговорил с персоналом?

— Да. Они все кажутся хорошими.

— А что насчет группы? — Я наношу удар.

Неро уворачивается. — Я еще не говорил с ними, но это хорошая идея. Насколько я знаю, они часто там играют. Я свяжусь с ними.

Я провожаю его взглядом, пока мы кружим друг вокруг друга. — Хорошо. Держи меня в курсе.

Его челюсть сжимается.

— Мне жаль, Раф. У меня уже должно быть больше информации. Я знаю, что это важно. Мы найдем ублюдка, ответственного за это, обещаю тебе.

Я хрюкаю в ответ и чуть не задеваю его подбородком.

Он отпрыгивает назад. — Как Клео?

— Выздоравливает.

С момента нападения мы спим в одной постели, так что, думаю, хоть что-то хорошее из этого вышло.

Но я не стал затягивать с этим. Пока. Как только она почувствует себя лучше, я собираюсь поскорее завершить нашу маленькую игру.

— У нее все еще болит голова, поэтому врач рекомендовал еще несколько дней постельного режима.

На этот раз мой удар приходится на почку Неро, и он резко вдыхает воздух. Я даю ему секунду, чтобы прийти в себя, и наношу еще два удара по ребрам.

— Черт, Раф, — ворчит Неро, отступая назад.

Я снова делаю выпад вперед, замахиваясь кулаком на голову Неро. Он уворачивается и наносит сильный удар по моим ребрам. Я стону, но не отступаю, быстро восстанавливаюсь и наношу еще несколько ударов в брюхо Неро. Мы продолжаем заниматься спаррингом до тех пор, пока пот не стекает по моему лицу, а мышцы не начинают гореть от напряжения.

Сразу после спарринга я должен был ехать в Олбани, но когда мы с Неро закончили, у меня возникло необъяснимое желание увидеть жену.

Я сажусь в машину и смотрю на реку Гудзон. Моя голова слишком закручена в ней.

После нападения стало только хуже. Когда я увидел истекающую кровью Клео на земле, мне показалось, что кто-то вспорол мне грудную клетку и приставил холодный, неподатливый ствол пистолета прямо к сердцу. Она не могла умереть. Возможность того, что ее больше нет, приковала меня к месту, вселяя страх. Не помню, когда в последний раз что-то так на меня влияло.