Замерзшие лилии (СИ). Страница 44
Как ни странно, но Таурус смог поразить всех нас, будущих «лилий» еще раз. За две недели до положенного жертвоприношения, он решил позволить каждой из нас насладиться последними днями жизни и выйти замуж. Выбирать супруга предстояло из тех молодых мужчин, которые в настоящий момент собирались стать рыцарями Ордена. Оказалось, что подготовительный отряд по-прежнему существует, и мы с девушками вольны выбирать. Таурус, поразмыслив, дал нам два дня, чтобы познакомиться со всеми желающими, и принять решение. Мы могли выйти замуж или отказаться.
- Какой смысл будущим рыцарям жениться? – Задала резонный вопрос Мелинда, оставшись самой бойкой среди нас. – Они ведь готовят себя к служению Ордену, зачем им жена, тем более на такой короткий срок?
- А зачем мужчине нужна женщина? – Таурус неприятно расхохотался. – Каждая из Вас – последний шанс насладиться плотскими удовольствиями до того момента, как будут произнесены все обеты.
- Это мерзко! – Мы ошарашено уставились на Лидию, которая впервые подала голос. – Я не позволю ни одному мужчине прикоснуться к себе!
- Воля Ваша, госпожа Ирмис, - Таурус кивнул девушке, после чего перевел взгляд на меня. – Вам же настоятельно рекомендую выбрать супруга.
- Для чего? – Вырвалось невольно у меня.
- Потому что я приказываю Вам, госпожа Нора, - сейчас в голосе властителя слышалась сталь. – Не выберете супруга сами, я сделаю это за Вас.
И оставив ошарашенную меня осмысливать озвученные слова, мужчина вышел из комнаты.
А через час начались «смотрины», на которых я увидела человека, о существовании которого вообще забыла. Ущипнула себя за руку и несколько раз моргнула, понимая, что действительно вижу взволнованного Кассия, который направляется прямиком ко мне.
Надежда, похороненная под пеплом отчаяния, восстала подобно птице из сказок, которую когда-то в детстве читала мне нянюшка.
И когда Кассий, тихо прошептав, что сможет помочь мне, повысил голос и спросил, стану ли я его женой на то короткое время, что позволяет нам Орден…
Я посмотрела на Тауруса, с интересом наблюдающим за происходящем, вспомнила его угрозу и, переведя взгляд на другого мужчину, который, затаив дыхание, ожидал моего ответа… кивнула в знак согласия, пытаясь вытравить из себя ощущение предательства по отношению к Севиру.
Глава 27. Севир
В здание миссии Ордена я ворвался подобно вихрю. Быстро обмылся, смывая с себя недельную пыль и грязь, сбрил так надоевшую за последнее время бороду, потому что мчался с границы Силезии практически без остановок. Приведя себя в порядок, схватил со стола все необходимые бумаги и поспешил в Овальный кабинет – место, где меня ожидали Таурус и остальные члены Совета Ордена.
Разговор предстоял не из легких. Учитывая то, что мастера, которых мы собрали по столице и ее окрестностям, не успевали изготавливать огнеметы, нашим отрядам рыцарей катастрофически не хватало оружия. А оно было необходимо словно воздух: для войны с наемниками Уайны, которые сражались, чтобы посадить на престол «истинного короля». И, увы, подобные огнеметы были у них в достатке, что выяснилось еще в момент нападения на Порт Перл. По этой причине я не смог удержать город во власти Ордена, допустил прибытие наемников, несмотря на гибель многих наших кораблей и людей, и едва не погиб сам. Также предполагалось, что возможно нападение армии Мартиники, которая выжидала удобный момент. Переговоры с королем Силезии, который был не прочь пойти на нас войной, завершились благополучно только благодаря переданному золоту в обмен на новый мирный договор. Из-за этого казна Тристии существенно опустела, а учитывая приближение войск наемников Уайны и слухи о том, что вместе с ними воюет «истинный король» со своими приближенными, дела складывались откровенно скверно. В тех провинциях, где еще действовала власть Ордена, периодически случались народные волнения, которые приходилось давить силой.
В столице было еще более неспокойно: находясь в Силезии, получал донесения, что после новостей о проведении ежегодного жертвоприношения двенадцати девушек Омаду, мятежниками была неоднократно предпринята попытка восстания. По городу по-прежнему распространялись листовки, призывающие сместить Тауруса и вернуть власть «истинному королю».
В своих посланиях наставнику на протяжении последнего месяца я пытался отговорить его от проведения жертвоприношения. Мне никогда не нравилась эта традиция – отправлять невинных молодых женщин замерзать в ледяных пещерах, и я не раз высказывался против, но Таурус был непреклонен.
Сегодня мужчина был в прекрасном расположении духа и очень тепло поприветствовал меня. Остальные магистры были более сдержанны, особенно Люциус, который, наконец, получил желаемую должность в Совете и невероятно гордился этим фактом.
После доклада относительно Силезии, я перешел к сути: настоятельно просил отменить жертвоприношение или заменить девушек на животных, мотивируя тем, что столица на грани восстания. Таурус переменился в лице:
- Ты уже видел девушек? – Казалось, что в его глазах мелькнула с трудом сдерживаемая злость.
- Нет, магистр, - покачал головой, поскольку такая мысль даже не приходила мне в голову. – Я поспешил с докладом сюда, поскольку если мы хотим удержать Тристию от пропасти, нужно кардинально изменить всю проводимую политику.
- Что же ты предлагаешь, Севир? - Голос Люциуса сочился сарказмом. – Увеличить жалование рыцарям по примеру «истинного короля»?
- Увы, это не поможет , а только нанесет ощутимый удар по казне. – Перевел взгляд на Тауруса. – Почему запасы продовольствия, которые находятся у нас, не раздаются людям? Народ голоден и зол, и все охотнее прислушивается к призывам мятежников!
- Мы должны заботиться о рыцарях! – Возразил Таурус, - они будут сражаться за нас, если город окажется в осаде!
- А если люди будут умирать от голода, они быстрее пойдут войной на нас всех и сами откроют воротам войскам мятежников! – Пытался достучаться я до наставника. – Кроме того я призываю Вас к тому, о чем мы говорили ранее…
- НЕТ! При мне этого не будет! – Теперь Таурус разозлился не на шутку. – Севир, ты обязан быть на моей стороне, а не высказывать крамольные мысли!
- Я на Вашей стороне, мой господин и наставник! – Невольно повысил голос и вышел из себя, хотя никогда не позволял себе подобного.
Сделал паузу, во время которой несколько раз выдохнул, возвращая себе спокойствие и уверенность. Первое правило, которое усвоил еще в детстве: нельзя показывать свои эмоции и слабость.
- Ты устал, - Таурус подошел ко мне и положил руку на плечо. – Зная тебя, предположу, что и не спал толком уже давно. Отдохни, мой мальчик, а вечером за ужином мы еще раз поговорим.
- Скопилось много дел, - вспомнил свой письменный стол, заваленный бумагами.
Кроме того мне хотелось краем глаза увидеть Нору, хотя бы издалека, потому что тоска в груди была невыносимой. После того, как я оставил ее утром - сонную, желанную, после ночи любви, все стало в разы хуже. Мне было мало, катастрофически мало ее поцелуев, ласк, тихого шепота…
Каждый день я загружал себя делами так, чтобы не думать и не вспоминать, но желание обрушивалось на меня с невероятной силой каждую ночь. Хотелось забыть о том, что мир летит в тар-тарары, и быть с Норой. Погружаться в нее, ее горячее тепло, чувствовать на себе мягкие руки и слышать, как она шепчет слова любви.
Сейчас, смотря в заботливые глаза Тауруса, я чувствовал себя предателем, но ничего не мог с собой поделать. Я увяз в собственной слабости и любви к Норе, и более всего на свете хотел провести еще не одну ночь рядом с этой женщиной. Положил левую руку в карман штанов и легонько сжал раковину, что была со мной все время после поездки в Порт Перл. Каждый раз, когда становилось совсем невыносимо, я сжимал ее, чувствуя, что так становлюсь немного ближе к Норе.