Замерзшие лилии (СИ). Страница 32

- Они живут в старом доме моих родителей. Если я уйду, пожалуйста…мальчика назвали в твою честь, Севир, - глаза друга закрылись, поэтому мою реакцию на эти слова он уже не увидел.

                     Королева Силезии, Гертруда оказалась вздорной молодой особой, которая третировала всех, кто был приставлен к ней в услужение. Со мной она разговаривала сквозь зубы, цедила слова и постоянно твердила, что я ужасно знаю ее родной язык. Каждый раз в беседах с ней приходилось пропускать все оскорбления мимо ушей и напоминать себе о том, что эта женщина – ключ к тому, чтобы вернуть домой огромное количество людей живыми. Я презирал самого себя, что приходиться использовать в политических играх того, кто слабее меня и нуждается в защите. И выдохнул с облегчением, когда мирный договор был подписан, а королева была возвращена своему супругу.

Удалось вернуть себе захваченные территории, но на Тристию лег гигантский долг по выплатам, которые придется совершать в казну короля Силезии на протяжении пяти лет.

                    В столицу я возвращался в подавленном состоянии: нас настигли печальные вести  о том, что магистр Листан – человек, вызывавший во мне уважение, покончил с собой, не сумев выполнить свой долг с честью. В отличие от него я сумел сохранить более половины от первоначального войска,  которое сейчас ликовало и предвкушало возвращение домой.

                 Мой верный друг Кит смог выкарабкаться, но был слаб. Придя в сознание, он спросил только одну вещь:

- Ты должен выбить из меня всю дурь и с позором прогнать из Ордена, - голос мужчины был очень тихим и хриплым. – К чему тянуть? Мы оба знаем, что есть два пути: смерть или изгнание.

- Война позволила нам выбрать третий путь, мой друг, - заверил я его, поскольку он был не единственным из тысячи мужчин, кто нуждался в длительном выздоровлении после ранения. – Ты наберешься сил и отправишься домой, заберешь жену и сына и переедешь туда, где никто не будет Вас знать.

- Севир, я виноват, - слабо запротестовал он.

- Ты герой, Кит, - улыбнулся, пытаясь донести до него ситуацию. – Благодаря тебе, мы смогли захватить королеву, чтобы выторговать выгодный мирный договор. Так что согласно моему приказу, - помахал перед его носом бумагой, - ты, мой друг, отправляешься на досрочную пенсию с выплатой пожизненного жалования. И выходишь из Ордена рыцарей, поскольку здоровье не позволяет тебе выполнять свои обязанности в дальнейшем. Также освобождаешься от всех обетов, и можешь со спокойной совестью жить со своей семьей.

             Некоторое время он переводил взгляд с бумаги, которую я держал в руке на мое лицо, пытаясь понять, говорю ли я правду.

- Станешь крестным? – В глазах друга сейчас плескался такой коктейль из эмоций, что  у меня внутри словно дрогнула натянутая пружина.

- Только адрес оставь, приеду в гости, - пожал его руку и велел отдыхать.

- Спасибо тебе! – Мы оба знали, как сложно мне было принять правду о нем.

           Но если бы не мои чувства к Норе, от которых я не мог избавиться,  вся ситуация с признанием Кита могла повернуться в другую сторону, неблагоприятную для всех.

             Столица встретила нас весьма прохладно. То и дело слышались неодобрительные  улюлюканья, но я старался сохранять выдержку, отдав приказ  войскам не поддаваться на провокации населения. Глаза пробегали по толпе, обступившей нас по обе стороны от дороги. Глупо, но я лишь позже понял, что подсознательно выискивал глазами не потенциальных мятежников, а Нору. Когда же в нас полетели тухлые овощи, я мысленно понадеялся, что среди этих потерявших  страх жителей нет нужной мне женщины. Впервые на моей памяти пришлось  угрожать мирному населению. Зачинщики и сочувствующие были достаточно быстро схвачены. Несколько особо активных мужчин,  попытавшихся вступить в бой с вооруженными трофейными огнеметами рыцарями, были убиты. Остальные отправлены по домам.

               Вместо отдыха и сна пришлось допрашивать, запугивать и распутывать целую сеть, которую успели сплести агенты «истинного наследника».  Увы, но за то время, что я пробыл на войне, никто не смог вычислить и схватить тех, кто распространял листовки, порочащие Тауруса и жрецов. Оказалось, что слухи о наследном принце вовсю гуляют по городу и находят в сердцах обычных граждан поддержку. Боялся думать о том, что творится в более мелких городах.

                Страна, проигравшая две войны, менее всего сейчас нуждалась во внутренних распрях. Наследник давнего короля грозил сломать все: устоявшийся ритм жизни, традиции, заветы Омада и  власть Тауруса. Принц своими призывами к борьбе вел к тому, чтобы люди восстали друг против друга, что неминуемо приведет к кровавой гражданской войне.

                Нельзя было этого допустить! Нужно было хоть немного прийти в себя после проигрыша и  найти способ запустить производство огнеметов, подобных тем, что мы привезли с собой.  Навести порядок в брожениях среди рыцарей, которые повторно озвучили свои требования перед возвращением в столицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  Кроме того были отправлены агенты в Уайну, чтобы узнать: оказывает ли поддержку тамошний король «истинному наследнику»? Ждать ли нам новой изматывающей войны, или же того, что наемники Уайны станут армией наследника, с которой он планирует завоевать Тристию?

                 Казалось, что я практически перестал спать и есть. Дел с каждым днем становилось все больше. Столица вновь вернулась к нормальной жизни, листовки практически перестали появляться, а разговоры о поддержке наследника поутихли. Кроме того лучшие ремесленники Тристии смогли воссоздать копию огнемета, обнаружив запасы пороха  еще с королевских времен,   и приступили к испытаниям. Можно было бы перевести дух, если бы не угроза со стороны мятежников, которые ушли в глухое подполье. Все ниточки, которые вели к ним, прервались, а новых зацепок не появлялось.

               Кроме того мне не удалось донести до Тауруса необходимость начать изменения, чтобы привлечь на свою сторону симпатии населения, а в особенности – рыцарей.  Впервые я видел своего учителя в такой ярости! Он в свои годы был чрезмерно худым, седым, но по-прежнему сильным духом и телом. Все мы знали, что он продолжает тренировки, правда в меньшем объеме как раньше. Усердно молится и переживает за будущее страны.  Для него услышать требования рыцарей об отмене обета безбрачия было равносильно предательству Омаду.

- Кощунство! Да как их языки осмелились! – Кричал он, хватаясь за меч. – Вывести всех на главную площадь и отходить плетью!     А лучше – отбить им то, что, как они считают, делает их мужчинами.

- Таурус, они берут пример с других…

- С кого? Тех неверных, что путаются со шлюхами?! Всех уберу, убью! Истинный воин должен быть чист помыслами и думать только о своей стране! Возносить молитвы Омаду, а не размышлять о женщинах! Все они – несут отраву, проникают в кровь и делают нас слабыми! А ты, - он указал на меня, - еще смеешь их защищать!

- Учитель, прошу Вас успокоиться и подумать о том, что я скажу.

        Пришлось долго уговаривать его присесть в кресло, а после изложить причины, по которым следовало перевести рыцарей Ордена в разряд обычного войска, наподобие тех, что воевали на стороне наших врагов. Перечислял плюсы и даже напирал на то, что в случае новой войны нас вполне может ждать бунт со стороны рыцарей.

          Таурус слушал, но не слышал меня, периодически хватался за меч и собирался лично рубить головы тех, кто попирает заветы Омада.

           После этой попытки он ни разу не позволил продолжить наш разговор в этом ключе. Его больше заботили донесения из соседней Уайны, которая постепенно действительно собирала отряды из наемников.

- Ты отправишься в Порт Перл[1] , - заявил мне наставник. – Сам знаешь: через него проходят все корабли, прибывающие из Уайны. Сейчас, в месяц почитания умерших, они попытаются переслать к нам шпионов или аристократишек, которые до этого трусливо прятались от нас. Нужно будет проверять каждого! Так что вся надежда на тебя, мой славный мальчик.