Мечников. Луч надежды (СИ). Страница 44

— Алексей Александрович! Хвала Грифону и всем лекарским богам! — послышался голос нагоняющего меня Широкова. — Я нашёл вас!

А Николай-то что здесь забыл⁈ Группа «3В» должна сейчас праздновать свою победу на экзаменах, которую только чудом и можно назвать.

— Добрый день, господин Широков, — кивнул я. — Зачем вы меня искали?

— Мы с господином Разумовским уже третий час пытаемся вас разыскать. И в квартиру заглядывали, и по всей территории академии прошлись. Вы будто сквозь землю провалились, — выпалил Широков.

— Николай, ближе к делу! — велел я. — При чём тут Александр Иванович? В госпитале опять появился срочный пациент?

— Именно! — закивал Широков. — Очень тяжёлый, мы пока не можем решить, что с ним делать. А я сегодня решил записаться на суточное дежурство, поэтому помогаю господину Разумовскому всем, чем могу. Но когда мы узнали, что к нам попал ваш брат…

— Что-что? — я схватил Николая за плечи. — Вот с этого и нужно было начинать. Какой брат? Как он выглядит?

— К-кирилл Александрович Мечников, — заикнувшись от неожиданности, ответил Широков. — Здоровенный такой, весь покрыт гнойными наростами. В сознание не приходит, имя своё назвать не может. Мы определили, что он ваш родственник, только по документам, которые были у него в кармане.

Покрыт гнойными наростами⁈ Всего несколько часов назад Артур видел Кирилла в особняке Мансуровых, а теперь он лежит в губернском госпитале и даже не может прийти в сознание.

Ох и подозрительно всё это!

— Ведите меня! — воскликнул я. — Я сейчас его осмотрю.

Мы с Широковым бегом добрались до госпиталя. На этот раз я решил не следовать стандартным правилам приличия и даже проигнорировал главного лекаря Разумовского, шедшего к нам навстречу по центральному коридору.

Ничего, объясню ему своё поведение позже. Сейчас нужно осмотреть Кирилла. Пока что у меня только два варианта. Либо сюда подбросили другого человека и подложили ему документы моего брата, либо же Кирилл пострадал из-за действий местных Мансуровых.

Как ни крути, а его предали. Скорее всего, он сам попался на удочку саратовских интриг.

Я влетел в палату, где лежал Кирилл Мечников. Широков уже давно от меня отстал. Я подскочил к кушетке и бегло осмотрел покрытое примочками тело молодого мужчины.

Это он. Нет никаких сомнений. Передо мной Кирилл, и судя по разгорячённой коже, у него уже началась лихорадка. Я даже градусник не стал искать. И так ясно, что температура приближается к сорока градусам.

Широков не преувеличивал. Лицо, грудь, руки и ноги Кирилла были обезображены. Весь покрыт фурункулами, карбункулами и другими разновидностями гнойных высыпаний.

— Это сепсис… — прошептал себе под нос я.

И развивается он ненормально быстро. Если ничего не предпринять, мой старший брат умрёт уже сегодня вечером.

Глава 22

Мой старший брат без сознания. Всё его тело покрыто гнойными высыпаниями, а в его крови, судя по всему, циркулируют патогенные бактерии. При этом менее чем через сутки я должен попасть в особняк Мансуровых, чтобы найти Викторию, которой, возможно, и вовсе не окажется в Саратове!

Я уже прикинул на крайний случай совсем отчаянный вариант. Если план с Мансуровыми не удастся, я со всех ног рвану в подвал своего служебного здания и попробую переместить сознание Токса в себя как во временное хранилище. Создам дополнительный резервуар с нервными клетками. Разумеется, на пользу мне такой план не пойдёт, но если шансов не останется, я продлю время его жизни хотя бы на несколько дней, чтобы решить ситуацию иным способом.

Но в данный момент я должен разобраться, что происходит с Кириллом. Такое впечатление, что его окунули в чан с гноеродными бактериями. Такое даже представить сложно, но никак иначе я не могу объяснить, откуда у него за столь короткий срок развилась эта инфекция.

Раз он смог преодолеть путь до Саратова, заселиться в особняк и даже перекинуться парой слов со старшими Мансуровыми, значит, в тот момент он чувствовал себя более-менее сносно. А такие гнойные образования появляются не быстро. На их формирование может уйти от нескольких дней до месяцев после возникшего сепсиса.

Через пару минут меня нагнал Александр Иванович Разумовский.

— Господин Мечников, — тяжело дыша, произнёс он, — простите, я пытался с вами связаться. Мы не можем понять, ваш ли это брат? Мы не ошиблись?

— Это он, — кивнул я. — И жить ему осталось недолго. Нам придётся действовать вместе. Снова. Кстати, где ваш практикант?

— Широков? — переспросил Разумовский. — Снаружи ждёт. Я его не пустил.

— Пусть войдёт, — велел я. — Участвовать в процессе не будет, но понаблюдать за происходящим ему явно не помешает. Такое он мало где сможет увидеть.

— Не спорю, я сам такого ещё никогда не видел! — заявил главный лекарь. — Всё тело вашего брата сочится гноем, будто он… Простите, эмоции взяли верх. Просто я действительно впервые вижу человека в таком состоянии.

Я знаю, что хотел сказать Разумовский.

«Будто он — прокажённый». Чем-то Кирилл в данный момент и вправду напоминает пациента, страдающего лепрой. Но тут дело явно не в этом специфическом заболевании. Скорее всего, по его сосудам сейчас летают миллиарды стрептококков и стафилококков, которые вылезают наружу через кожу, создавая подобные нарывы.

— Пенициллин в наличии есть? — уточнил я. — В данный момент я не занимаюсь своим заводом лично, поэтому не знаю, кто у нас закупает препараты.

— Есть, Алексей Александрович, — кивнул Разумовский. — Мы стараемся закупать его регулярно. Он уже многим пациентам жизни спас.

— Тогда приготовьтесь, что ему два раза в день придётся вводить этот антибиотик, — произнёс я. — Дней десять — не меньше.

Я планирую уничтожить все бактерии в его крови обратным витком, но всё равно остаётся риск, что спящие формы некоторых микроорганизмов останутся, а затем возникнет рецидив.

Именно поэтому лучше перестраховаться и провести полноценный курс антибиотикотерапии.

Кроме того, нужно обязательно объяснить, как проводить дезинтоксикационную терапию. Чтобы Кирилл выжил, необходимо постоянно разбавлять его кровь. Иначе концентрат токсинов необратимо повредит его головной мозг и другие органы.

Я раздал все необходимые указания, после этого Разумовский позвал нашего общего студента — Николая Широкова, и тогда мы приступили к лечению Кирилла.

— Александр Иванович, нам придётся поделить обязанности пополам, — произнёс я. — Вы займётесь поддержкой печени и почек. Вливайте в них как можно больше лекарской энергии. Я же уничтожу все бактерии обратным витком.

— А при чём здесь почки и печень? — поинтересовался Разумовский.

— Когда бактерии погибают, из них выделяется огромное количество токсичных веществ, которые нужно срочно утилизировать через главные органы выделительной системы. В моей статье, которую я готовил в соавторстве с Ярославом Мечниковым, содержится информация на эту тему. Ознакомьтесь. Это вам ещё обязательно пригодится.

Более подробно объяснять нет времени. Пусть сконцентрируется на почках и печени, а через кожу и лёгкие я уже выведу токсины самостоятельно.

Главное — поскорее привести Кирилла в порядок. Я ещё должен выяснить, кто с ним это сделал. Если всему виной Мансуровы… Что ж, мало им не покажется. Они уже запустили свои лапы во все ответвления моей семьи. Больше так продолжаться не может.

Пока мы с Разумовским восстанавливали тело Кирилла, Николай Широков решил задать вопрос:

— Простите, господин Мечников, я не сильно вас отвлеку от дела, если спрошу кое-что? Кроме вас вряд ли кто-то сможет пролить свет на то, что меня интересует.

Свою магию я уже практически автоматизировал. Мне даже не нужно контролировать процесс, поэтому я без проблем могу побеседовать со своим студентом.

— Спрашивайте, Николай, — кивнул я. — Что вас интересует?

— Вы сказали, что у пациента сепсис, — произнёс Широков. — Но что это такое? Лично я ещё никогда не слышал об этом заболевании.