Заложница (ЛП). Страница 32

— Ты дурак, я обещал тебе помилование, если она будет жива, — прорычал Холлисворт сверху. — Твой идиотский план приведет к тому, что ее убьют еще до того, как я до нее доберусь.

— Нет! Я… — Дроид выстрелил лазером, и в воздухе запахло горелой плотью, а Дрейк с мучительным ревом попятился назад. Его массивные руки прижались к груди, когда он упал на землю.

Ева сглотнула. Холлисворт убил своего собственного лакея.

Последователи Дрейка и остальная толпа в страхе закричали, отступая назад и прижимаясь к стенам. Нападение было закончено.

— Это может показаться победой, невеста, — голос Холлисворта снова зазвучал в его дроиде. — Но уверяю тебя, это не так. Чем больше думаю об этом, тем больше мне нравится, что твой новый защитник и его люди тоже остались в живых. — Он помолчал. — Так я смогу убивать их медленно. На твоих глазах. По одному мучительному порезу за каждый метр, на который ты отсрочила их смерть своими глупыми попытками сопротивления. И будешь наблюдать за каждым мгновением, когда они станут умолять, просить и корчиться в агонии, зная, что страдают из-за того, что ты не позволила им умереть быстрой и легкой смертью, когда я дал тебе шанс.

Ее желудок сжался.

— Ева, не обращай на него внимания. — Рука Валдуса обвилась вокруг ее руки, привлекая внимание. — Нам нужно убираться отсюда.

Пока Холлисворт сыпал угрозами, Райкер перекинул Гриффина через плечо.

Она бросила взгляд на землю.

— Но руда?

— Ты слышишь меня, невеста? — Холлисворт все еще разглагольствовал.

— Мои люди собрали все, что смогли. — Валдус потащил ее вперед. — Мы вернемся за остальным.

— Нет! Нам нужно все. Я не смогу сделать сыворотку, если у меня не будет всего этого. — Она уперлась каблуками. Они были так близко. Она была так близко. — Если мы оставим то, что добыли сейчас, это исчезнет в мгновение ока.

— Тогда мы придумаем что-нибудь другое. Это не стоит нашей смерти.

Так ли это?

— Мы должны уйти, — настаивал он. — Остальные заключенные не станут вечно трусить. Мы также не знаем, что у Холлисворта в рукаве. Мы должны воспользоваться этим затишьем и бежать. С тем, что у нас есть. У нас нет времени собирать то, что мы потеряли, а полная упряжка руды в любом случае только замедлит наше движение. Другого выбора нет.

Не успела она возразить, как ее подхватили крепкие руки и стиснули в объятиях. Разбросанная руда становилась все более и более далекой по мере того, как Валдус мчался к ближайшему выходу. Все, что они с таким трудом добывали, все, что давало свободу, исчезало из виду вместе с телом товарища по команде, который пожертвовал всем, чтобы его друзья могли спастись.

Ева не предполагала, что ее отчаяние может стать глубже.

Когда они добрались до выхода, а тщетные крики Холлисворта разнеслись эхом по коридору, она краем глаза заметила, как рука Дрейка дернулась.

Глава 27

— Остановись.

Валдус лишь что-то проворчал в ответ.

— Опусти меня. — Ева попыталась снова. — Ни Холлисворт, ни дроны не смогут проследить за нами.

После того как они нырнули в туннель поменьше, пришлось действовать по той же схеме, что и раньше: бежать группой, а затем разделяться на все меньшие и меньшие группы у каждого ответвления, сбивая с толку всех, кто пытался следовать за ними, пока не остались только она, Валдус и яростный вопль ее собственной безнадежности в голове.

— Нужно было оставить меня. — Слова вырывались наружу, горячие и тягучие. — Лучше бы забрал руду, когда у тебя был шанс.

Его хватка усилилась, но Валдус все равно продолжал молчать.

— Мы потеряли шанс его победить. Тебе следовало отпустить меня.

Ее ноги коснулись земли, и в результате внезапного головокружительного толчка она вцепилась в шею Валдуса, а телом прижалась к нему.

— И оставить тебя с Дрейком? — прорычал он наконец. — Ты видела, что он сделал с твоим другом?

— Я переживала и худшее, — крикнула она в ответ.

— Но не при мне. — Он прижал кулак к груди. — Не тогда, когда у меня была возможность остановить это.

— А как же твои люди? Наш план? Разве не ты сказал мне, что жалость только ускорит смерть.

Валдус крутанулся на месте. Врезал кулаком в стену.

Крошечные осколки камня разлетелись во все стороны, а костяшки пальцев покрылись рваными ранами.

Ужас от того, что он сделал с собой — от того, что она заставила его сделать, — мгновенно погасил ее гнев.

— Стой! — Она схватила его за руку. Но ее хватка тут же ослабла.

Его кулак снова понесся вперед.

— Хватит! — Сменив тактику, она обошла его, проскользнув между его кулаком и стеной.

Та женщина, которой она когда-то была, никогда бы не пошла на такой риск. Никогда бы не поставила себя на линию огня. Но та, которой она становилась, знала, что этот мужчина никогда не причинит ей вреда.

Его кулак застыл на месте, ярость уступила место боли.

— Может быть, ты права, — прошептал он. — Может, мне следовало оставить тебя и Гриффина, взять руду и сказать себе, что пока ты будешь достаточно работоспособна, чтобы дать нам сыворотку от маячка к тому времени, как верну тебя, это будет правильным выбором. — Он опустил кровоточащий кулак. — Но я не мог. Ни за что, черт возьми.

Удивление и что-то бесконечно сладостное зародилось в ней, ее горе и безнадежность улетучились, когда она поняла смысл его слов.

— Моя судьба тебе не безразлична.

Его грудь тяжело и быстро вздымалась.

— Вот… вот почему ты остался рядом со мной. Не только потому что я приманка или у меня есть то, что тебе нужно, — упорствовала она. — А просто ради меня.

Выражение его лица смягчилось.

— Никто из тех, кто имеет возможность узнать тебя, не почувствует ничего другого.

Ее сердце взлетело.

Холлисворт так долго заставлял ее чувствовать себя никчемной. В этот момент не имело значения, что они потеряли руду и их план рухнул, Ева чувствовала себя ценнее всех драгоценных элементов во вселенной.

— Я… ты мне тоже небезразличен. — Сначала робко, но с каждым словом признание давалось все легче. — Даже если я не должна. Даже если каждая здравомыслящая часть меня кричит, что это безумие — ценить здесь что-то, кроме собственного выживания. Я не могу остановиться. — Она подошла ближе, подняла руку и прижала ее к его сильной, красивой, покрытой синяками челюсти. — Даже если это худшая идея во вселенной, я не могу вытеснить то, что чувствую к тебе.

В его взгляде вспыхнули тепло и боль.

Она поняла. Их совместное признание изменило все и не изменило ничего.

Он прикоснулся губами к ее ладони, глубоко вдыхая.

— Что ты со мной делаешь?

— То же, что и ты со мной, — прошептала Ева.

Тепло его полных губ обжигало ее ладонь, разжигая ответное пламя в глубине живота.

— Я не хочу тебя потерять.

Она придвинулась ближе.

— Тогда не отталкивай меня.

— Я позволил эмоциям управлять собой в шахтах, и из-за этого Карвтер погиб. Руда пропала. Я подвел всех нас.

— Смерть твоего товарища по команде — дело рук Холлисворта, больше никого. — Она чувствовала себя стервой, вымещая свое горе из-за потери руды на Валдусе, единственном человеке, который заслуживал только ее похвалы. — А остальные все еще стоят. Готовы сражаться. — Он проявил силу, когда она дрогнула и нуждалась в нем. Теперь настала ее очередь. — Мы что-нибудь придумаем. Здесь выживают, казалось бы, хрупкие существа. Ты сам говорил мне об этом. Мы тоже сможем.

— Какая смелость. — Он притянул ее к себе. Погладил ее висок. — Если бы ты знала, что у меня на уме. Если бы знала, что я хочу с тобой сделать. Перекинуть тебя через плечо. Украсть тебя. Оставить только для себя. К черту миссию. К черту побег. К черту наш договор. К черту все, кроме того, что ты чувствуешь в моих объятиях.

Желание пронзило ее насквозь. Не из-за горячки, а из-за самого мужчины. Еще один новый, необычный опыт.

— Но ты не сделаешь этого, — наконец сказала она, и голос ее окреп от абсолютной уверенности. — Потому что ты тоже нужен своей команде. Потому что они — все для тебя.