Оборотень по объявлению. Подарок. Страница 8
Но на третий мой шаг начинает двигаться Руданский, и я цепенею.
Он двигается просто невероятно! Никогда не видела, чтобы столь высокий и мускулистый человек так перемещался. Есть в нем какая-то животная грация и ощущение опасности.
Возникает ощущение, словно ко мне направляется хищник.
Я боюсь, но чувствую в себе силы сопротивляться. Не дамся живой. Буду драться руками и ногами, кусаться, но не сдамся.
Меня тут радует только одно: Руданский явно не собирается делить меня с парнями. Против такой толпы у меня не будет и шанса. А так, может, и удастся чем-нибудь вырубить засранца.
Не железный же он, в конце концов?
– Лера, ты меня раззадориваешь, – говорит Руданский, подбираясь ближе.
Я же пячусь на ребят, а они отступают все дальше, словно боятся, что я до них дотронусь. Словно я прокаженная какая-то. Один даже чуть не падает из строя, когда я протягиваю руку, чтобы убедиться в предположении – до того выгибается вперед.
– Стоять, – тихо приказывает Руданский.
И эта команда действует и на стену, и на меня. Я замираю, настороженно глядя на него.
Начинаю ужасно нервничать. Меня не столько сковывает ужас, сколько злость. Холодно просчитываю в голове варианты, как смогу навредить ему перед отправкой на небеса.
Хочется побольше.
До бутылок на столе мне не добраться, а вот до статуэтки справа – вполне.
Руданский ловит мой взгляд, и в его глазах застывает вопрос.
– Без глупостей, – приказывает он низким голосом с хрипотцой.
– Глупо было полагать, что вы адекватный, – говорю я.
И тут он замирает. Прижимает подбородок к шее и смотрит на меня с прищуром. Задумался о чем-то, и от этого мне только страшнее.
Я все-таки подбираюсь к статуэтке и хватаю ее двумя руками.
Ого, какая весомая! Да такой черепушку можно проломить.
– Боишься меня? – спрашивает он неожиданно.
– А нет повода?
– Разве ты не сама пришла?
– Меня украли из собственной квартиры!
– О как. В платье и при полном параде? И за тебя анкету в «Доборотень» заполнили, наверное.
Тут Руданский что-то засекает в стене из своих парней и подозрительно смотрит туда.
– Федя, есть что сказать? – спрашивает он.
И тут же появляется мужчина со шрамом вместо брови.
– Глава, ребята только доставили вашу пару в целости и сохранности. Она даже сама дала на себе бант завязать.
– Только ради разговора о цветочном магазине! И анкету в «Доборотне» я тоже ради этого заполняла. Думала, вы адекватные. Вы же просто сумасшедшая семейка. Одна ест розы, второй крадет людей!
Я примеряюсь к статуэтке, пробую ее на вес и замах. За себя буду стоять до последнего.
Руданский неожиданно смотрит на Федю так, словно тот уже труп, и мужчина низко опускает голову в позе покорности. Ведет себя словно слуга, а не человек.
Как можно? Да ни за какие деньги я бы не устроилась на такую работу.
– Мы очень бережно, глава. Для вас старались. Ни волосинки не упало, – говорит Федя.
Руданский снова ведет челюстью. Я заметила, что он так делает, когда злится.
А когда он смотрит на меня, то я вздрагиваю от перемены его настроения.
Руданский выглядит сейчас так, словно хочет завоевать мое расположение. Я же примеряю в руках вес статуэтки.
– Я. Иду. Домой, – говорю я.
Мне здесь делать нечего.
И без Руданского выкарабкаемся.
Глава 12
Егор Руданский
Мои инициативный дед и стая решили устроить мне счастье, выкрав Леру из квартиры?
Вот это точно для меня сюрприз, причем весьма неприятный.
Мои парни, видимо, давно голову на плечах носят. Надоела им, лишняя.
Я-то думал, девчонка своими ногами ко мне пришла, добровольно. Накрасилась, приоделась, упаковалась в бант в честь дня рождения. Поэтому все не мог понять ее капризов.
Ащ-щ-щ! Это неприятно осознавать.
Она еще и домой собралась.
Надо ее немного угомонить, а то уже статуэткой размахивать готова.
– Положи, еще поранишься. – Я уверенно подхожу к Лере и протягиваю руку, чтобы забрать фигуру.
Кем она там машет? Горным козлом? Хм…
– Я справлюсь. – Лера орудие не отдает, только сжимает еще сильнее.
Она воинственно поднимает подбородок и говорит, глядя мне прямо в глаза, как многие мужчины не смеют:
– Скажите своим ребятам дать мне пройти.
Ага, как же. Конечно, дам, вот только иллюзию свободы.
Слишком она интересная.
«Доборотень» знает, какие девочки меня заинтересуют. Давно меня так не торкало. А уж зверь так вообще под кожей крутится, просится наружу.
Я киваю Лере. Не буду отбирать игрушку, раз ей со статуэткой спокойней.
Поднимаю руку и делаю знак ребятам вольно разойтись по бару.
Мои парни тут же размыкают стену, рассеиваются по заведению, а Лера явно не верит своим глазам. Смотрит на меня с опаской и потихоньку боком двигается в сторону выхода.
А я делаю знак Феде, чтобы выкатывали торт. На мой день рождения сестренка всегда заказывает десерт в несколько ярусов. Все потому, что я люблю сладкое, и она это знает.
Тот злополучный торт с цветами из Лериного ларька, кстати, она в знак примирения хотела скормить мне после ссоры, но я отказался. В итоге она съела все сама, и пришлось вызывать врача.
Но это другая история. Сейчас важно не это.
Свет во всем клубе гаснет, но я прекрасно вижу, как Лера замирает, ослепленная кромешной темнотой. Это людям ничего не видно, а не нам, волкам.
Играет торжественная музыка, и со стороны кухни начинает выезжать огромный торт с тридцатью восемью большими свечами. В нем этажей восемь, не меньше. С меня ростом.
Надя в этот раз расстаралась.
– Лера, если задуешь со мной свечи на торте и сосчитаешь их, сможешь выйти из клуба, – говорю я.
Я уже знаю, что она дошла до главного выхода и наткнулась на моих парней. Конечно же, ее так просто не выпустят из логова.
Я подхожу к торту, слыша шепот десятков женских голосов:
– Почему она? Что в ней такого? Я тоже так хочу!
Все они готовы задувать со мной свечи до бесконечности. Уверен, и Лера сейчас подойдет. Послушается, ведь по-другому не сможет. Будет заинтригована, польщена, очарована.
Я пообещал ей выход из положения. Она поведется.
Но тут зачем-то начинает работать дым-машина – я это сначала слышу, потом чую, а потом четкая картина в темноте начинает размываться.
Вот идиоты официанты! Говорил же, что мне эти штучки при подаче не нужны.
Проходит десять секунд, двадцать, но Лера так и не появляется рядом. Я сначала чутьем ощущаю холодок, оборачиваюсь.
Да ладно?
Вижу сквозь клубы дыма статуэтку горного козла на полу.
Это что такое?
– Включить весь свет! – приказываю я, нутром ощущая подставу.
Сердце почему-то бьется так, словно я на гору бегом взобрался. Кровь стремительно несется по жилам. Руки сжимаются в кулаки, готовые рвать за свое.
Когда загораются все лампы, я вижу свою стаю, бижутерию, но не Леру.
Где она?
Смотрю на парней вопросительно, они вертят головой по сторонам, принюхиваются.
Я и сам уже втягиваю носом воздух, как ищейка. Сканирую взглядом клуб.
Через пять минут мы переворачиваем его вверх дном, но не находим Леру. Она словно испарилась.
– Глава, мы от главного входа ни на шаг не отходили. Там муха бы не пролетела, – все продолжает оправдываться один из парней.
А я ощущаю эмоцию, которой давно не испытывал.
Я, черт побери, нервничаю!
Глава 13
Валерия
Когда в клубе выключили свет, а потом пустили туман, я растерялась.
– За мной, – раздается шепот на ухо.
Он едва слышен. Наверное, показалось.
Но когда мне в ладонь кладут ленту, я сжимаю ее и начинаю верить в чудо. Ставлю козла недалеко от собрата и быстро двигаюсь за ведущим. Мы идем прямо к входу, и парни расступаются, пропуская меня. Чем-то пшикают и меня, и все вокруг, словно дезинфицируют.