Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1 (СИ). Страница 28

Толокно! Я к своим пятидесяти совсем позабыл не только его вкус, но даже и название. А сейчас мне вдруг вспомнилась его коричневая картонная коробка с желтым утенком, пьющим из красной чашки в белый горошек. И вслед за этой картиной мне припомнился и его необычный вкус, а также то чувство насыщения, которое я неизменно испытывал, выпив всего стакан этой высокобелковой смеси, разведенной в обычной воде.

— С удовольствием, Валентина Петровна, — улыбнувшись, ответил я. — Умираю от голода! — Я нагнулся и стал стаскивать с себя сандалии. — Ой, совсем забыл! Я же вам портсигар Аркадия Михайловича принес. Он его в лесу обронил. — И я протянул Серегиной бабушке серебристую коробочку.

— Спасибо, мой милый, — ласково ответила Валентина Петровна, кладя портсигар на трельяж. — Спасибо тебе за все! А что ж у тебя майка такая грязная? Давай снимай, я простирну. — И она протянула руку. — Давай-давай, а то мои все в больницу к деду уехали, а мне и занять себя нечем.

После этих слов я решил не упорствовать и, покорно стянув майку, отдал ее Валентине Петровне.

— До чего ж ты худющий, Егор! — покачала головой Серегина бабушка. — Мало каши, поди-ка, ешь. Ну давай, иди руки мой, а потом за стол. Я пока толокно наведу.

Забежав в ванную и приведя себя в относительный порядок, я уселся на кухне рядом с Серегой и с удовольствием принялся пить теплый и аппетитный напиток, заедая его большим куском сладкого тульского пряника.

Глава 17

Серега в это время уже закончил со своей порцией и во все глаза смотрел на меня. Когда его бабушка вышла с кухни в ванную, чтобы заняться моей майкой, он торопливо сказал:

— Егорыч, спасибо тебе, дружище. Офигеть! Я до сих пор не верю, что мы его нашли. Врач сказал, что еще час-полтора и все… — Серега глянул на меня округлившимися от волнения глазами. — И то, что ты его согрел, это капец как помогло.

— Да я тут не при чем. Это же ты его нашел, Серег, — попытался выкрутиться я.

Мне не хотелось привлекать излишние внимание к своей персоне со стороны окружающих. Они должны считать меня обычным одиннадцатилетним мальчишкой. Иначе начнутся неудобные вопросы, на которые очень сложно будет найти вразумительные ответы.

— Если б не ты, я бы вообще туда не поехал! — оживленно возразил Серега. — Так бы и сидел дома, как пень. Круто, что тебе эта идея в голову пришла!

— Я просто хотел помочь, Серег. Если бы у меня кто пропал, ты бы поступил точно так же, — ответил я, с аппетитом пережевывая очередной кусок тульского пряника.

Мой друг ничего не ответил. Похоже, что он еще не совсем отошел от пережитого потрясения. Его задумчивый и слегка растерянный взгляд скользил по окружающим предметам. Надо было срочно выводить Серегу из этой навалившейся на него хандры.

— Вкуснотища какая! — с улыбкой ответил я, дожевывая пряник.

Серега тут же заулыбался в ответ и пододвинул ко мне квадратную картонную коробку, на которой было написано «Сувенирный пряник», а в центре красовалось стилизованное под хохлому изображение какой-то сказочной птицы. Сняв с нее крышку, он указал на большой круглый пряник, который был разрезан на дольки. От него оставалось еще больше половины.

— Бери, Егорыч. Толокна еще сделать? Или, может, чаю? — Серега отвлекся от своих мыслей и с интересом посмотрел на меня.

— Только если ты тоже будешь.

— А давай! — Мой друг радостно потер руки и сделал нам еще по порции толокна.

Когда напиток был готов, и мы снова принялись за еду, я тихо спросил, поглядывая в сторону ванной:

— А бабушка твоя почему в больницу не поехала?

— Сердце у нее сегодня побаливает, — встревоженно ответил Серега. — А туда ехать больше часа, да еще и с одной пересадкой. Так что сказала, что сегодня дома побудет, а завтра уж съездит.

— Так что ж она майку то мою взялась стирать? Ей же нельзя!

Я вскочил с табуретки и собрался было идти в ванную, но Серега меня остановил.

— Она все равно без дела сидеть не будет, Егорыч. Так ей спокойнее. Иначе еще больше разволнуется.

Спорить с Серегой я не стал и уселся обратно. К тому же, в этот самый момент из ванной вышла Валентина Петровна с моей выстиранной майкой, которая сейчас выглядела почти, как новенькая.

— Вот посмотри, совсем другое дело, Егор! — с гордостью заявила она, еще раз оглядев майку со всех сторон.

— И как это у вас так получилось, Валентина Петровна? — удивленно спросил я, пытаясь запихнуть в рот остатки пряника.

— У меня свои секреты, — с хитринкой в голосе ответила Серегина бабушка. — Осталось сходить во двор и вывесить ее сушиться.

Дело в том, что в нашем подъезде у квартир на втором этаже балконов не было. Вместо них был смонтирован козырек от дождя и снега над помещением почты, которая занимала почти весь первый этаж. Поэтому в теплые дни белье сушили во дворе на растянутых между специальными металлическими столбами веревках. А зимой и в дождливые дни приходилось обходиться веревками, натянутыми вдоль длинной прихожей.

— Не беспокойтесь, Валентина Петровна, — тут же остановил ее я. — Я сам майку повешу. Все равно сейчас гулять пойду. А я пока и без майки покатаюсь. На улице-то жара.

— Ну хорошо, — улыбнулась Серегина бабушка. — Ты хоть наелся? Может тебе добавки?

— Наелся, Валентина Петровна. Вон какое пузо огромное, — с удовольствием ответил я, поглаживая себя по животу. — А Сережу отпустите погулять? — Ввернул я между делом.

— Идите, конечно. Только кроликов не забудь покормить. — Последняя строгая фраза предназначалась уже исключительно моему другу.

— Хорошо, баб, — покорно ответил Серега.

Мы быстро помыли за собой кружки, накинули обувь и выскочили в подъезд. Я держал в руках свою многострадальную майку и попутно пытался сообразить, как же мне ее повесить сушиться, если я даже в прыжке до бельевой веревки не всегда достаю.

Когда мы вышли на улицу, все вопросы у меня тут же отпали. Солнце так хорошо пригревало, что я без раздумий напялил на себя сырую майку и решил, что никто не будет против, если она высохнет прямо на мне.

— Егорка, поехали, я быстро кроликов покормлю, а? — попросил Серега. Ему явно не хотелось одному отправляться в сарайку.

— Конечно. Погнали, — бодро ответил я.

Все это время я внимательно осматривал двор и близлежащие гаражи. Но опасности нигде не заметил. Никитин, если он не совсем идиот, должен на какое-то время залечь на дно. Возможно, он даже попытается изобразить видимость примирения со мной. Однако, после того как внимание доблестной милиции к его персоне ослабнет, уверен, он нанесет ответный удар. И этот удар будет очень серьезным. А значит и подготовится к нему следует основательно.

Когда мы с Серегой зашли в его сарайку, я вдруг заметил в углу на верстаке стопку аккуратно сложенных пустых мешков для картошки. Вообще-то их использовали для разных целей, а не только для хранения и транспортировки этого полезного овоща. К примеру, у Сереги их применяли для хранения и перевозки сена. Но у меня сейчас появилась совсем другая идея.

— Серег, ты все еще хочешь научиться драться? — хитро посмотрев на друга, спросил я.

— Конечно, хочу! — оживленно ответил он, повернувшись ко мне от клетки с очередным кроликом.

— А как тебе идея сделать боксерскую грушу? Ты даже не представляешь, как это сильно может помочь в тренировках.

У Сереги тут же заблестели глаза. Похоже, что он уже вообразил себя профессиональным боксером, с легкостью раздающим сокрушительные удары при встрече с отморозками, типа Никитина.

— Ты серьезно⁈ Офигеть! Это же классно! А из чего ее можно сделать? — он мигом позабыл про кролика, который, воспользовавшись моментом, едва не выскочил из клетки.

Серега умело его поймал, загнал обратно и, засыпав в клетку чуть ли не двойную порцию сена, быстро закрыл дверь.

— Нужны будут два таких мешка, — показал я в угол верстака, — прочная веревка, две большие гайки и старый подшипник побольше диаметром. — А повесим мы грушу вон на тот крючок, — и я поднял взгляд на железный крюк, торчащий из верхней подпотолочной балки. — После занятий ее можно будет спокойно снять, чтобы никому не мешалась. Да, и еще нужен будет песок и мелкие опилки. Песок пособираем у нас. Здесь его много. Дядя Боря привез для личных нужд. Он и не заметит, что пару ведер пропало. А опилки возьмем на лесозаводе. Там они целыми кучами валяются.