Гений АЗЛК (СИ). Страница 38

Ну а работа больше дарила хлопот, чем радости. В понедельник меня вызвали, кто бы мог подумать, на расширенное заседание коллеги Министерства сельского хозяйства. Слушая первый час протокольно-ритуальные спичи о руководящей и направляющей роли КПСС в развитии агропромышленного комплекса страны, натурально засыпал, поймав себя на мысли о том, что лучше бы предупредил секретаршу, что уезжаю в Минсельхоз, а сам забурился пораньше домой тешиться с Валентиной. Потом стало интереснее. Выступал академик из АН СССР, которому честная наука была важнее идеологических установок, и плевал он на «руководящую-направляющую» с высокой колокольни.

— Урожайность картофеля на колхозных полях, как правило, не превышает 20 тонн клубней с гектара, причём в результате привлечения студентов и другой неквалифицированной рабочей силы, а также неправильного хранения, потери доходят до 40–60% от выращенного урожая. В то же время на приусадебных участках и в садоводческих товариществах выходит из расчёта до 100 тонн! И практически ничего не сгнивает. Разумеется, гектарами наши частники не владеют, тем не менее, всего 1–2% от использованных для посева картофеля земель, находящихся в индивидуальном пользовании, дают более 50% объёма это продукта, доходящего до стола трудящихся.

Ну, тут он Америку не открыл. Индивидуальное фермерское хозяйство или малое капиталистическое с несколькими наёмными работниками в разы эффективнее социалистических гигантов. Как в том анекдоте: «Что такое колхоз-миллионер? Тот, долги которого исчисляются миллионами».

Он засыпал нас цифрами по производству винограда, выращиванию фруктов, цветов… Цифры — разные, картина — одинаковая. Как я и ожидал, его довольно грубо перебил чиновник из отдела идеологии ЦК, которому председательствующий слова не давал.

— Вы что же предлагаете, товарищ? Отказаться от ленинской политики партии по коллективизации? Распустить колхозы и вернуться к кулачеству?

— Я предлагаю взвешенное отношение. Не поддерживать на плаву убыточные колхозы-гиганты, лучше уж вернуться к закупке зерна в Канаде, а заняться разукрупнением, до создания сельхозартелей от 25 до 100 работников, где труд каждого виден и может быть оценён, а лодыря просто выпрут пинком ниже спины. Ильич бы не возражал против такого решения, огульная коллективизация с гигантоманией пришла в период сталинской коллективизации, причём партия осудила её методы. Я могу продолжать без помех?

— Конечно, продолжайте, — согласился министр, председательствующий на собрании.

Короткая перепалка между идеологом и реалистом оживила происходящее.

Академик много ещё чего сказал дельного, в заключение отметил, что продолжающиеся вливания в огромные хозяйства далеко не всегда приносят ощутимую пользу. Хронически отстающие монстры надо разукрупнять, малые кооперативы насыщать сельхозтехникой, соответствующей масштабу и характеру их работы.

Ближе к технике — теплее. Но АЗЛК ни разу не относится к сельхозмашиностроению.

Время близилось к 18−00, коллегия закрылась, утвердив расплывчатое решение «изучить пути дальнейшей интенсификации сельского хозяйства», я намылился домой, но меня перехватил первый зам министра и утянул к себе. Визит в далёкое от моих интересов министерство вдруг обрёл черты полезного.

Оказывается, для малых сельхозкооперативов в Советском Союзе совершенно недостаточно техники. И если тракторами их можно обеспечить за счёт увеличения производства Т-25, остального до печального мало. В частности, колхозы и совхозы снабжаются грузовиками ГАЗ-53 и ЗИЛ-130, явно избыточными. Не вызывают восторга малые полноприводные машины — УАЗ-469 и ВАЗ-2121.

— Смотрите, Сергей Борисович, в чём загвоздка. В СССР не изжита проблема приписок с тонно-километрами, соответственно, с излишками топлива на ЗИЛах и ГАЗах. Поэтому бензин А-76, поставляемый колхозам и совхозам в любых требуемых количествах, столь любим автомобилистами. Покупая «москвич», многие немедленно ставят дополнительную прокладку под головку блока цилиндров, снижая компрессию, и заправляют машину 76-м бензином — полный бак за бутылку «чернил» или даже за спасибо. Некоторые понятия не имеют, как на АЗС пользоваться пистолетом.

— В курсе, конечно.

— Но у населения нет и в ближайшее время не предвидится дизельной техники, к тому же солярка дешевле низкооктанового бензина. То есть кооперативы, а они будут считать каждую копеечку, с большей радостью ухватятся за малый дизельный грузовик, тонна-полторы грузоподъёмности, или аналог УАЗика, посовременнее только, тоже с дизельным мотором. Да что я говорю, дизельный ГАЗ-51 был бы воспринят на ура!

— Но запуск зимой… У нас до сих пор туго с зимней соляркой, а комбайны и прочая дизельная сельхозтехника ездят преимущественно по теплу.

— Это госплановский вопрос — увеличить производство зимней солярки. Вас же прошу как директора Конструкторского центра сообщить, какие машины имеет смысл поставить на поток за 2–3 ближайших года. Пусть не принципиально новые, а модернизированные.

— Нет-нет. Инициативным конструированием советский автопром сыт по горло, — я покачал головой, не желая лишний раз сработать на корзину. — Последовательность прямо противоположная: заказчик говорит, что ему нужно, мы предлагаем вариант.

Лицо первого зама, довольно интеллигентное, даже утончённое, наверняка выбился по комсомольской линии, а не из председателей колхозов, приобрело страдальческое выражение.

— Скажу откровенно, Сергей Борисович, нет у нас людей, способных грамотно сформулировать задание. Но ведь на загнивающем Западе малые сельхозпредприятия преобладают, наверняка там накоплен опыт, что закупают фермеры. У вас или в НАМИ должны быть каталоги иностранной автотехники? Скажете: вот пикап марки «Форд», аналог, но с дизельным двигателем, можно запустить в Ульяновске на базе УАЗа, и я начну выбивать финансирование на проектные работы, а потом на запуск в производство.

— Хорошо. Только не в Ульяновске, потому что на выходе получим тот же УАЗ, но по цене двух «фордов». Я подумаю.

— Договорились! Срок не устанавливаю…

— Десять дней. Обещаю.

Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Хоть он и до этого плыл, но, к сожалению, далеко не всегда в нужную сторону.

Глава 16

Закавказские авиалинии

Ту-154 рейсом Москва-Ереван покатил к взлётно-посадочной полосе, содрогаясь от стыков бетонных плит. Подумалось, что на «березине» подвеска лучше отрабатывает неровности.

Валя сидела на почётном месте — у окна. Немного боялась летать, решил отвлечь.

— Чито-гврито, чито-маргалито, девушка-джан.

— Стоп. Это же «Мимино»! Грузины.

— Закавказские авиалинии, персик моей души. Как говорили в КВН, рейс — люкс, в самолёте два туалета.

— В носу и в хвосте?

— Нэт! В аэропорту отправления и в аэропорту прибытия.

Конечно, она не смотрела этот выпуск КВН, он ещё не снят, но приняла хорошо и засмеялась.

— Ты, наверно, видел много фильмов и телепередач, на которые я не попала.

— Даже не представляешь — сколько, «Ахтамар» моего сердца.

— «Ахтамар» — тоже из кино?

— Нинч! Это марка одного из лучших армянских коньяков. Нежны-нежны на вкус, но разит навылет. Как ты!

— Серёжка! Вернись в себя! А то какой-то азиатский словоблуд!

— Прости, дорогая, вхожу в роль и готовлюсь к встрече с армянскими коллегами. И ты готовься, моё словоблудие не идёт ни в какое сравнение с их красноречием, особенно во время тостов. Вскружат голову и увезут. Запрут в глухом горном ауле, где тебя искать, моя богиня Анаит?

— Анаит — это тоже коньяк?

— Нет, правда — богиня. В том числе богиня любви, коллега античной Венеры. Только не надо острот про венерические болезни!

— Не буду. Ты так поэтически излагаешь, батоно Сергей.

— Батоно — это грузины.

— Закавказские авиалинии, Сергей-джан.

Так мы балагурили, она забыла испугаться, когда «по аэродрому лайнер пробежал как по судьбе» (тоже «Мимино») и начал взлёт. Через некоторое время задремала, а я начал приводить в порядок мысли перед визитом в Ереван, напросившись в гости к генеральному директору объединения ЕрАЗ Альберту Айрапетовичу Даниеляну.