Дикая (СИ). Страница 21

В нашем краю зарядили затяжные дожди, дорога до Ильчина превратилась в окончательное месиво. В лесу было лучше, потому что вся земля была усыпана иголками от хвойных деревьев и листьями. В доме Алешиных я почти перестала появляться. Мать боялась, что я передумаю и откажусь выходить за Колчина, если часто буду видеть Никиту.

Последний всячески избегал меня, а если мы пересекались в их доме, то он смотрел на меня с таким презрением, словно я была грязью под его ногами. Трудно было к такому привыкнуть, после стольких лет дружбы и влюбленности.

На тему предстоящей свадьбы он время от времени бросал неприятные колкости, обвиняя меня в абсолютной бесхребетности. В последний раз я не вытерпела и с вызовом бросила ему в лицо, что я совсем не против выйти замуж за взрослого и рассудительного человека. Вдоволь посмеявшись надо мной, он ушел.

Что еще хуже, в их доме стала появляться и Леська.

Иногда мне казалось, Ник специально назло мне тащил ее в дом. Они весело хихикали в гостиной перед телевизором, пока я осатанело занималась уборкой или готовкой. Мне уже не было так больно, как в самом начале. Но меня задевало, что он специально хотел меня унизить. Парень выбрал для этого весьма изощренный метод. А уж с каким видом гарцевала передо мной Леська и описывать не буду…

В последние недели перед свадьбой у меня начался мандраж. Мне вдруг стало казаться, что я как овечка, идущая на убой. Правильное ли решение я приняла? И был ли у меня вообще выбор? Что я творю вообще? Куда меня несет?

Мать добавляла мне работы, стараясь отвлечь. Я то и дело оставалась с Анфисой наедине. Та чувствовала себя некомфортно, явно от меня что-то скрывая. Думать и гадать времени больше не было, поэтому я решила все выяснить

— Ты странная, — заявила я ей как-то, пока мы раскидывали сено в сарае, меняя подстилки у наших коров. Коровы пыхтели и махали хвостами, отгоняя мух.

На улице по-прежнему шел дождь, и работа в тепле и сухости приносила мне удовольствие. Привычная работа. Работа в отчем доме. Совсем скоро я буду вынуждена уехать отсюда в другое место.

Дернувшись от меня, словно я ее ударила, Анфиса сжала древко вил. Ее глаза забегали.

— Что ты от меня скрываешь? Разве не можешь признаться? — я практически зажала ее в углу.

Сестра смотрела на меня чуть ли не с мольбой. Молчала, как партизан, кусая губы и нервно раздувая ноздрями.

— Ты его любишь? — прямо спросила ее. — Колчина.

На все еще красивом лице отразилось искреннее изумление.

— С ума сошла?!

— Возможно. Я не знаю. Ты точно что-то скрываешь от меня. Я заметила это с самого первого визита Алексея.

— Алексея… — как зачарованная повторила сестра. Ее глаза расширились, а губы задрожали.

— Анфиса! Какого черта! — я даже выругалась, хоть и никогда не позволяла себе такого в ее присутствии. — Ты меня пугаешь! Я планирую выйти замуж через пару недель, но мне кажется, что ты влюблена в моего жениха. Как я смогу поставить свою подпись, зайти в его дом и лечь в его кровать, если у тебя есть к нему чувства?!

— Но я не…

— Как я смогу родить от него детей, зная, что твои надежды рухнули?! Как я смогу смотреть в твои глаза, Анфиса?!

— Да какие надежды… Ты все неправильно поняла…

— Так объясни! Чего ты загадочно молчишь и стыдливо прячешь глаза?! Между вами что-то было?

Я все наседала и наседала на нее, и она не выдержала моего натиска. Всхлипнув, упала на раскладной стульчик, который использовался для дойки коров, спрятала лицо в ладонях. Темно-рыжие волосы упали водопадом, скрывая ее от меня.

— Анфиса…

Осторожно присев перед ней, я сжала тонкое плечо.

— Анфиса, я могу отойти в сторону, если любишь, я…

— Да что ты заладила с любовью?! Терпеть я его не могу! — воскликнула она с брезгливостью, подняв раскрасневшееся лицо. — Мы с ним не знакомы близко, я видела его чуть больше твоего. Какая любовь?!

— Я не знаю, ты просто ничего не говоришь, — неуверенно протянула я.

— Потому что если расскажу кое-что, то все испорчу. И ты меня возненавидишь. Потому что я не сказала раньше.

Нехорошее предчувствие закралось в голову, но я молча ждала, когда она продолжит свое признание. Терпеливо смотрела на растерянную сестру.

— Он… Я знаю кое-что… о нем. Эмм… Когда мне исполнилось двадцать пять, я ходила к знахарке.

— К Вертишиной? — зачем-то уточнила я, хотя знахарка, так называемая, в нашем поселке была одна. Но она умерла пару лет назад.

— К ней самой.

— Зачем? Ты болела?

Сестра зло посмотрела на меня из-под густых бровей.

— Да. И болезнь моя называлась старая дева. Что ты смотришь на меня выпученными глазами. Я хотела избавиться от приклеившейся ко мне девственности, не знала как. Думала отвар какой даст или совет…

— Анфиса…

— Хватит. Речь не обо мне, — жестко перебила сестра. — Я хочу закончить этот разговор, раз уж все так приключилось. Так вот. Однажды я увидела у нее в домике Колчина. Я спряталась и подслушала. Он пришел к ней с ужасной бедой, Стешка. Не сможешь ты иметь детей. Да и вряд ли он сможет прикоснуться к тебе в вашу брачную ночь.

— О чем ты? — нахмурилась я.

— Он… он… Колчин ничего не может в постели, — выдавила она сквозь слезы.

— Чего?

— Для таких мужчин есть медицинский термин. Импотент. Никакие дети вам не светят, Стеша. Ты будешь старой нетронутой девой, как и я. Он ничего не может.

Отшатнувшись от нее, как от прокаженной, я в ужасе уставилась на зареванное лицо.

— Зачем я ему?

На мгновение сестра перестала плакать. Вытерла мокрые щеки рукавом.

— Не знаю. Наверное, ему нужна работница. У него большое хозяйство.

Почувствовав, как во мне все сгорает, даже последние надежды на счастливое будущее в окружении детишек и любящего мужа, я оцепенело молчала. Переваривая все в своей голове.

— Ты уверена?

— Да, — шмыгнула Анфиска. — Вертишина все довольно четко произнесла. Она не смогла ему помочь. Мне жаль…

— Почему ты не сказала?! Почему молчала?! За что ты так со мной???

Она снова заревела, пуще прежнего елозя рукавом по лицу. Мне захотелось ее ударить.

— Я испугалась. Отец бы меня прибил, если бы ты из-за моих слов отказалась от свадьбы.

— То есть для них это нормально?! — шокировано переспросила я. — Они знают?!

— Я говорила им об этом, — робко прошептала она. — Они не посчитали это таким уж сильным недостатком.

— Ничего себе! Как это может быть нормальным? Я же даже не по любви выхожу! Неужели им совсем не хочется внуков?

— Стешка, родная… Ну какие внуки… Своих детей хватает, — горько произнесла сестра. — Они просто хотят тебя удачно сбагрить.

— Удачно… — эхом повторила я, все еще пребывая в глубочайшем шоке.

Мы сидели в сарае, притихнув, еще какое-то время. Анфиса тихо заливалась слезами, а я пялилась неотрывно на стену, у которой так уютно прилегла одна из коров. Я просто смотрела на стену. В голове какой-то тугой вакуум. Ни единой разумной мысли.

— Стеша… Ты как?

— На что они меня обрекают? Это же… Это не то, чего я бы хотела. Я мечтала совсем о другом. И я даже дала свое согласие… Как они могли?

Мои глаза наконец отчаянно запекло. Хотелось выть белугой, упасть ничком в стог сена и никогда, никогда не вставать! Меня просто продали, зная его дефект! Ни капли не позаботившись о моем будущем! Они позаботились только о своем!

— Хочешь совет? — отрешенно проговорила сестра.

Шмыгнув напоследок носом, она окончательно успокоилась и взглянула на меня самым серьезным взглядом. Я посмотрела на нее в ответ, ожидая что она скажет.

— У тебя есть целых две недели.

Она покраснела.

— И?

— Ты еще девочка?

— Эмм, да… — я смотрела на нее, как баран на новые ворота, не понимая куда она ведет.

— Самое время это исправить. Только не со всеми подряд, чтобы не пошли слухи. Колчину это вряд ли понравится. Выбери одного. Кажется, ты довольно часто проводишь время с внуком деда Саввы.