Дикая (СИ). Страница 20

Анфиса странным образом меня избегала, если можно так выразиться, учитывая, что из дома ей некуда было деться. За завтраком я ее не видела, она засуетилась с домашними делами в сарае. Это опять показалось мне необычным.

Во время завтрака мать с отцом смотрели на меня с особой подозрительностью, иногда переглядываясь между собой. Я спокойно жевала хлеб, запивая его свежим молоком.

Когда шум стих, и все разбежались по своим делам, кто куда, на кухне остались только я и мать. Анфисы не было видно, и я подхватила брошенные мужчинами тарелки на столе, принимаясь все убирать. Мать никуда не спешила, начала мне помогать. Покосившись на нее, я встретила ее очередной пристальный взгляд.

Наконец, она не выдержала, спросила требовательно:

— Где ты вчера была?

Я пожала плечом.

— В Ильчине.

— Зачем?

— Нечаянно увезла в кармане ключ от сарая Алешиных, — соврала я.

Врать я не любила, но в последнее время я так часто это делала. О моей истории с Никитой дома по-прежнему никто не знал. У меня не было другого выхода.

Прищурившись, мать помолчала какое-то время. Лишь грохот тарелок выдавал ее нервозность.

— В браке с Колчиным ты приобретешь свой дом, — произнесла она, не поворачиваясь. Со своего места я видела, как сгорбилась ее худощавая спина над тазом. — Ты будешь в нем полноправной хозяйкой. Что хочешь, то и делаешь…

Подойдя к матери, я мягко отодвинула ее в сторону, забрав губку и принимаясь мыть посуду. Она молча отошла, пытливо глядя на меня.

— Дома тебе будет хуже, — наконец, изрекла она свою главную мысль, ради которой затеялся весь разговор.

Ничего ей не отвечая, я мыла тарелки, аккуратно раскладывая их на полотенце. На душе было пусто.

— Вы предлагали Дуняше замужество? — остановившись, я прямо взглянула на мать. Ее карие глаза прикрылись на мгновение, словно это имя ей было очень больно слышать.

— Нет. И Анфисе не предлагали. Это было нашей главной ошибкой. Мы разрешили жить им привычной жизнью в отчем доме. Не подумали об их будущем. И Дуняша… Дуняша всегда была не такой, как все мы. Она отличалась от нас.

— Ни Архип, ни Демьян, ни Анфиса. Никто не вступил в брак. Почему именно я?

— Потому что иначе ты совершишь непоправимую ошибку. Ты опорочишь свое имя, и имя нашей семьи.

Внезапно мать подошла близко и погладила меня по щеке. Своей кожей я почувствовала ее мозоли и сухие обветренные подушечки. Как бы мне хотелось, чтобы она больше отдыхала. Но когда я уеду из этого дома, работы у нее только прибавится.

Тонкие бесцветные губы матери зашевелились в осторожном шепоте.

— Ты не нужна ему. Он совершенно тебе не подходит.

— О чем ты? — слабо возразила я, стремительно покраснев.

— Ты думаешь, что он тебя понимает. Но это не так.

— Мам…

— Я знаю про твою влюбленность в Алешинского мальчишку. Это глупо. Он ничего не сможет тебе дать несмотря на то, что у него так много. Он не сумеет тебя защитить.

— От чего? — в моем голосе сквозила горечь.

— От окружающего мира.

Если бы мы жили по-другому, как все, мне бы не пришлось защищаться, подумала я. Но вслух ничего не сказала.

— Женщинам трудно в мире.

— Женщинам трудно в нашей семье, — возразила я. Но под суровым взглядом опустила глаза.

Меня удивило, что она знала. Отец точно не в курсе, он бы не молчал. Если бы он узнал, что я целуюсь и обнимаюсь с парнем, он бы меня на месте прибил. Интересно, почему она ничего ему не сказала? Почему так долго молчала, не запрещая мне ходить туда?

— Колчин — хороший вариант, — снова заладила мать. Я практически не противилась.

Ведь я и сама всю ночь размышляла об этом. Понимала, что местами она права. Как Дуняша, я не осмелюсь бежать, а как Анфиса жить в доме и терпеть бесконечные унижения не хочу. Может, я и впрямь, буду по-своему счастлива с Колчиным? У нас могли бы родиться прекрасные дети…

— Все мы будем поблизости. Ты всегда сможешь приходить сюда.

— Мам, мне пора к деду Савве, — осмелилась перебить ее пространные излияния.

Она тут же резко вскинула глаза.

— Надеешься на этого мальчишку?

Расставив последнюю посуду, я вытерла насухо руки и встала напротив нее. Пора все разъяснить.

— Мам, между мной и Никитой ничего нет. И не может быть, — прошептала я, сглатывая комок в горле. — Я все понимаю. Мы с ним совершенно с разных миров, я знаю. Тебе не о чем волноваться. И насчет Колчина… Я… не считаю брак с ним чем-то невозможным. Просто это все так неожиданно.

Вздох облегчения раздался по комнате. Мать скупо улыбнулась.

— С ним ты заживешь в достатке.

— Угу, — неуверенно пробормотала я. Взглянув на часы, заторопилась. — Пойду я, а то уже опаздываю.

— Там дождь начался, набрось дождевик и обуй галоши, — неожиданно мягко посоветовала мать.

На этом проявление ее материнской любви закончилось, и она пошла по своим делам.

Хлюпая галошами по мокрой склизкой земле, я шла под накрапывающим дождем в сторону Ильчина, морально подготавливаясь ко встрече с Никитой. Не удержавшись, прошлась мимо двора Алексея Колчина. Встала у фонаря, вглядываясь в чужой дом. Капли стекали по моему дождевику, капюшон хорошо защищал, но узнать меня было не трудно.

Из-за дождя во дворе никого не было, но на секунду мне показалось, что из-за занавески на меня кто-то смотрит. Хозяин дома.

Неприятные мурашки и холодок пронеслись по телу, и я поспешила уйти. Даже оглянуться вдруг испугалась, чувствуя, как жжет между лопаток чужой пристальный взгляд.

Ну и как я пойду за него, если боюсь?

Дом Алешиных казался вымершим, так в нем было тихо. Не решившись пройтись по комнатам, я принялась за обед, как в дверях показался дед Савва.

— Приготовь горячий бульон и иди домой. Пока дороги совсем не размыло.

— А? Горячий бульон? — удивилась я.

— Младший балбес лежит с похмелья, встать не может, — проворчал дед. — А старшего все равно не будет какое-то время.

— А где он? — на автомате поинтересовалась я.

— На охоте, — лаконично ответил Савва.

— В такую погоду? — с неверием переспросила я.

Хотя, если он ушел вчера, например, он мог и не угадать. Но вообще это не удивительно. Кирилл в последнюю очередь бы смотрел сводки погоды.

— Иногда мне кажется, он не охотится, а просто прячется от людей, — рассеянно буркнул Савва. — Себе на уме парень.

На этом словоохотливость Алешина закончилась, и он вышел, оставив меня наедине с кастрюлями.

В душе я обрадовалась состоянию Ника, ведь значит, мне удастся спокойно сделать свои дела и по-тихому удрать домой. Я не хотела его видеть.

Вот только когда со всеми делами было покончено, я постояла какое-то время в дверях, прислушиваясь к звукам. Неторопливо смахнула пыль с перил лестницы. Но Никита не спустился.

Отругав себя разными ругательствами, я поспешила покинуть их дом. На обратном пути я не осмелилась стоять около Колчинского двора, прошмыгнула мимо, как мышь.

***

Никакой подготовки к свадьбе особо не было. Все происходило стремительно. Нас попросту должны были расписать в Ильчине, и на этом все. Никаких гулянок, белого платья и прочих атрибутов мы не планировали. Мы с матерью. Потому что Колчина я видела еще пару раз в присутствии всей семьи за ужином. Его ухаживания (если это были они) казались весьма скупыми и непонятными. Один раз он принес кулек с конфетами, в другой раз баранью ногу. Все это вручалось мне при всех. Мы никогда не оставались с ним наедине, и, честно говоря, я была этому рада. От бросаемых им в мою сторону взглядов у меня тряслись коленки.

Я по-прежнему не могла избавиться от непонятного чувства страха перед ним.

В его присутствии Анфиса вела себя как обычно, и я уже стала сомневаться, что они вообще хоть как-то были между собой связаны. Единственное, она время от времени внимательно и долго смотрела на него, когда думала, что никто не видит. Но во взгляде этом было больше подозрительности, чем влюбленности.