Личный аптекарь императора (СИ). Страница 51

Сначала по языку разлилась горечь, но вскоре она прошла, и я ощутил сильный антибактериальный эффект средства, эфир которого волной разливался по моему телу. Тут же собрав в слюну весь эфир трав, я сплюнул в раковину. Пожалуй, выпив пару глотков этого средства, можно стать стерильным. Оно наверняка разрушило тот гриб, что поселился в лёгких наследника. И, что немаловажно, никак не могло повлиять на его сердце.

Дима Филатов, действительно, талантливый человек, раз смог создать такое лекарство, не имея моих способностей и не чувствуя всех свойств трав, как я. Лекари не помогли бы наследнику, на создание артефакта у них ушло бы довольно много времени, а то, что изобрел Филатов — лучшее, что могло бы быть. Именно он спас наследника, и император должен был наградить его, а не наказывать. Как же лекари смогли всё повернуть и выставить отца Шурика в нелицеприятном свете?

Я позвонил деду и спросил, есть ли новости от бывшего советника императора. Он ответил, что Ермолин не звонил, и сильно сомневается, что удастся что-то выяснить, ведь лекари очень тщательно скрывают свои дела.

Едва я сбросил звонок, как телефон снова зазвонил. Это был Ваня.

— Здорова, Сашка! Ты слышал, что Ленка в лечебницу попала?

— Приветствую. Какая Ленка? — не понял я.

— Та самая, — хмыкнул он. — Орлова.

А-а, теперь вспомнил. Лена Орлова предупредила о том, что Сорокин готовит подставу с большой партией лекарств из манаросов.

— И что с ней?

— Точно не знаю, но говорят, она упражнялась в магии и сама себе навредила. Теперь лежит в тверской лечебнице Распутиных. Думаю её проведать. Не хочешь съездить со мной?

— Можно. Когда?

— Давай через полчаса.

— Договорились.

Прибравшись в лаборатории, я вернулся к лавке, и вскоре подъехал Ваня. В подарок Лене я взял с собой несколько витаминных сборов. Я не знал, в каком именно она состоянии и что конкретно с ней случилось, но витамины всегда пойдут на пользу.

Через час мы остановились у большого пятиэтажного здания лечебницы. На вывеске было написано, что лечебница принадлежит роду Распутиных. Хм, а сколько же всего лекарских родов в империи? Этот вопрос я задал Ване.

— Сколько точно лекарских родов, я не знаю. Их немало по всей империи. Могу назвать только самых богатых и влиятельных: Распутины, Мичурины и Боткины. Патриархи этих родов сидят в верхушке власти и серьезно влияют на происходящее в империи. Знаю, что наши Сорокины являются вассалами Распутиных, а Коганы — Мичуриных. Они могут конкурировать друг с другом, но вот когда нависает угроза над лекарскими родами, быстро объединяются.

— Ясно. Значит, отец, став Личным Аптекарем Императора, встал многим поперёк горла.

— Так и есть. Как говорил мой батя, аптекари ни раньше, ни потом никогда не достигали таких высот, как при твоём отце.

— Всё ясно, — кивнул я и вышел из машины.

Мы зашли в здание лечебницы и подошли к стойке, за которой сидела дама в белом халате, с ярко-красными губами и пышным бюстом. Пока Ваня объяснял к кому мы пришли, я осмотрелся.

Здесь было много людей в белых халатах. Кто-то поддерживал больного за руку и вёл к лифту, кто-то протирал и так блестящие перила лестницы, кто-то распределял пациентов по кабинетам. Я чувствовал, что от них исходит магическая аура, но вряд ли лекарей поставили заниматься такой работой, наверняка это были представители аптекарских родов.

— Госпожа Орлова готова вас принять, — сказала дама, пообщавшись по телефону с Леной. — Сейчас вас проводят.

Она поднялась со своего места и махнула молодому парню, протирающему окна.

— Минджун, проводи гостей до двенадцатой палаты!

Парень бросил тряпку в ведро с водой и торопливо подошёл к нам. Я сразу отметил небольшой рост и узкие щёлочки глаз.

— Добрый день, — учтиво поклонился он. — Пройдёмте, пожалуйста, за мной.

— Добрый, — поздоровался я и уточнил. — А у тебя, случайно, фамилия не Ли?

— Да, вы правы. Меня зовут Минджун Ли.

Ага, это один из рода, с главой которого мы встречались за обедом. Теперь понятно, чем они занимаются в лечебницах лекарских родов. По-моему, это унизительно, но, похоже, другого выхода они не нашли.

Мы поднялись на лифте до четвёртого этажа, и он указал нам на нужную палату. На стук дверь открыла сама Лена и расплылась в улыбке.

— Я так рада, что вы решили навестить меня. Второй день лежу, скучно, — она жестом пригласила нас войти.

Палата больше походила на гостиничный номер: широкая кровать, диван, туалетный столик, небольшой холодильник, на стене телевизор и несколько картин с пейзажами.

— Это тебе, — я протянул ей три пакета со сборами. — Витаминный чай.

— Спасибо, — премило улыбнулась она. — Сейчас же заварю.

— Что с тобой случилось? — спросил я и плюхнулся на диван рядом с Ваней.

— Немного увлеклась экспериментами и забыла создать защиту, — смущенно ответила она, подняла рукава широкой рубашки и показала обожжённые до локтя руки.

Местами кожа была коричневая и грубая, но в основном ярко красного цвета и покрыта мелкими пузырьками.

— Ты здесь второй день, но тебе до сих пор не помогли? — удивился я.

Ей бы хватило глотка моего целебного эликсира, чтобы восстановиться. Похоже, артефакты лекарей не так уж эффективны, как и их магия.

— Каждый час приходит лекарь, чтобы своей маной снять боль, и смазывает ожоги мазями. Отец заказал какой-то артефакт из столицы. Завтра должны привезти. Надеюсь, поможет, — печально вздохнула она, но тут же спохватилась, вытащила из шкафа чайник и пошла в ванную набирать воду.

Мы выпили по чашке витаминного чая со сладостями, поговорили ни о чём и через полчаса засобирались. Как раз в это время пришёл лекарь, чтобы подлечить Лену, которая вскоре после нашего прихода побледнела и старалась не шевелиться. Скорее всего, обезболивающий эффект лекарской маны прошёл, поэтому она снова начала чувствовать всю «прелесть» ожогов.

Она призналась, что точно такие же ожоги у неё на левой ноге и левом боку. Да-а-а, хорошо прилетело. Ну ничего, в благодарность за её предупреждение о Сорокине я совершенно бесплатно сделаю для неё эликсир.

Когда лекарь взял девушку за руку и начал напитывать её своей маной, даря временное избавление от боли, Ваня пожелал Лене скорейшего выздоровления, попрощался и вышел из палаты. Я же взглянул на часы и спросил:

— До скольких пускают посетителей?

— У меня вип-палата, поэтому до девяти вечера. А что?

— Тогда не прощаюсь, — кивнул я и двинулся к двери.

— Ты ещё раз придёшь ко мне? — спросила она мне вслед.

— Да. Привезу тебе подарок, — ответил я и вышел из палаты.

Своей машины у меня пока не было, поэтому я попросил Ваню снова привезти меня в Тверь с лекарством для Лены. Он уже знал, что я многое умею, поэтому с готовностью согласился и сказал, что теперь он спокоен за нее. Ну и правильно.

Я слов на ветер не бросаю.

Ваня подвёз меня прямо к складу. Мы договорились, что он приедет за мной через два часа и я снова заперся в лаборатории. Кроме эликсира для Лены, мне предстояло приготовить снадобье для пациента Когана.

Кстати, этот пациент меня очень заинтересовал. Это уже второй случай, который мне известен, когда манарос пытается вырваться из анобасти, используя для этого тело человека. Скорее всего, были и другие случаи, когда охотники или артефакторы пострадали от подобного.

А, может, и среди аптекарей такое было, ведь в большинстве рецептов Филатовых используются манаросы и даже внутренности маназверей. Правда, в довольно малых количествах и в весьма примитивных средствах, но всё же их использовали. Хорошо, что я могу побороть любой манарос, выгнав его эфир из своего тела.

Чтобы избавить пациента Когана от паразита, поселившегося в его теле, мне следовало создать для того невыносимые условия. А именно отравить носителя. Притом таким сильным ядом, чтобы манарос не приспособился к нему, а попытался тотчас сбежать.

Именно поэтому для лечения мне понадобятся два противоположных средства. Осталось надеяться, что организм артефактора довольно здоровый и крепкий, иначе просто не выдержит таких резких перепадов. Жаль, что в этом мире я не обнаружил эфира пёстрой белладонны. С её помощью я бы создал «живую воду», которая даже мертвеца поднимет из могилы. Конечно, если он умер не больше десяти минут назад.