Кузнец (ЛП). Страница 37

У нее был ответ, даже если она не знала, какой именно.

Все менялось — и хотя это пугало ее, она не могла сдержать волнения.

Улыбнувшись ему в последний раз, она покинула кузницу, прижав к груди руку, которую он поцеловал, прямо над бьющимся сердцем.

14



Хакон вытер пот со лба, на сердце у него было легче, чем за последние дни. Его зверь был… если не успокоен, то, по крайней мере, утих, затаившись в засаде. Несколько дней, проведенных в обществе леди Эйслинн, успокоили его гложущее недовольство и вернули энтузиазм к работе.

Даже ворчание Фергаса не смогло испортить ему настроение. Главному кузнецу не на что было по-настоящему жаловаться, по крайней мере, когда Хакон был достаточно вдохновлен, чтобы завершить свою работу и большую часть работы Фергаса с запасом времени.

Если бы в его поведении не было так много кислого, Хакону было бы легче быть дружелюбным. Он взял за правило делать перерывы на улице и болтать с гончарами. Капитан Аодан не раз заходил сюда, чтобы примерить новый нагрудник, который предложил изготовить Хакон, и несколько его рыцарей последовали его примеру.

Оглядываясь по сторонам, пока Хакон измерял и делал углем отметки на металле, капитан Аодан заметил:

— Это самая чистая кузница, которую я когда-либо видел.

Фергас хмыкнул, стоя у своей наковальни.

— О, я так и думал, что это не твоих рук дело, старая крыса, — пошутил капитан.

— В том, как все было, не было ничего плохого, — прорычал Фергас в ответ.

— Нет, не было. И в этом способе тоже нет ничего плохого.

Главный кузнец погрузился в угрюмое молчание. Капитан Аодан бросил на Хакона понимающий взгляд и приготовился к примерке.

Хакон даже подружился с Хью, угрюмым главным поваром. Починка рукоятей ножей и заточка лезвий были постоянной необходимостью, и Хакон был рад сделать это ради нескольких дополнительных костей для Вульфа.

Вдохновленный их блестящей наследницей, Хакон стал полезным. Он заслужил свое место за столом и, где мог, включался в ночные разговоры.

Он не был уверен, что Брижитт его уже простила, хотя вскоре другие служанки снова потеплели к нему. Хакон попытался оглядеть каждого, оценить их качества, но его взгляд был неотрывно прикован к высокому столу.

Не раз он ловил взгляд наследницы. Она мило улыбалась ему, что только делало его зверя еще более решительным. Он не позволял себе думать или говорить что-либо вслух, но чудовище приняло решение.

Вынув пчелиный воск из ушей, Хакон снова привык к шуму.

Или приспособился бы, если бы он был.

Оглядевшись, он увидел, что Фергас прекратил стучать молотком и ошеломленно уставился в окно. Гончарный завод по соседству тоже замолчал.

Хакон повернулся к окну и увидел огромную тень, занимающую двор замка.

Сжимая желудок, он поспешил наружу, не совсем уверенный, что верит своим глазам.

Посреди двора замка стоял Белларанд, его черная шерсть впитывала солнечный свет, просачивающийся с затянутого тучами неба. На спине у него сидел Алларион, его фигура была скрыта пурпурно-черным плащом, серебристо-белые волосы падали на спину звездным каскадом.

Когда Хакон вышел на дневной свет, пристальный взгляд Аллариона упал на него, отчего волосы у него на руках встали дыбом.

— Добрый день, Хакон.

— Привет, Алларион. Что привело тебя в Дундуран?

Ноздри тонкого носа фейри раздулись, и, взмахнув плащом, Алларион спешился. Хотя он был на волос ниже Хакона, его древнее присутствие делало его бесконечно крупнее, его магия пропитывала каждый уголок двора.

— Я пришел подать прошение о поместье Скарборо. Похоже, здесь пропадают послания, поэтому я пришел сам и не планирую уезжать, не повидавшись с Дарроу. — Его губы сжались. — Возможно, мне больше повезло бы с отцом.

— Его здесь нет. Вернется только завтра. — Насколько он понял, сеньор Дарроу навещал нескольких своих вассалов, готовясь к своему путешествию на юг после свадьбы Орека и Сорчи, которая состоится всего через несколько дней.

— Я готов ждать. Я дал девушке достаточно времени.

Шею Хакона покалывало от гнева.

— Леди Эйслинн обещала, что рассмотрит твое прошение. Я уверен, что есть веская причина, почему она этого не сделала.

Ни в облике, ни в позе фейри ничего не изменилось, но температура воздуха во дворе упала. Руки Хакона покрылись гусиной кожей.

— Лучше бы так и было. — Он кивнул на ступени замка. — Отведи меня к ней.

— Нет.

Отрицание удивило Хакона не меньше, чем Аллариона. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Белларанд фыркнул и нетерпеливо тряхнул гривой.

— Нет? — Повторил Алларион. В его голосе не было угрозы, но Хакон почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— Нет. Нет, пока твой темперамент не покинет тебя. — Это было всего лишь предположение, что именно так выглядел характер Аллариона, но это настолько отличалось от спокойного, хотя и отчужденного поведения, которое он знал от фейри, что он был готов рискнуть.

Потому что он не стал бы рисковать леди Эйслинн. Он не привел бы к ее двери разъяренного фейри.

Эти ноздри снова раздулись.

— Все предполагают, что я желаю ей зла. Почему? Я ничего подобного не говорил.

— Они полагаются на репутацию.

Алларион нахмурился.

— Фейри не убивали людей сотни лет.

— У них долгая память. Но я не возьму тебя, потому что леди Эйслинн… она друг и хорошая женщина. Она не заслуживает твоего гнева.

Алларион долго смотрел на него, и Хакон напряг колени, чтобы удержаться на месте и выдержать основную тяжесть этого пристального взгляда.

Что бы он ни увидел, фейри в конце концов кивнул. Воздух вернулся к своей мягкой осенней температуре, и Белларанд заржал.

— Очень хорошо. Если ты говоришь за нее, я верю, что это правда.

Хакон постарался скрыть удивление на своем лице, но не думал, что ему это удалось.

— Пожалуйста, — сказал Алларион, — я хочу поговорить с наследницей и решить этот вопрос.

Хакон медленно кивнул.

— Она будет в своем кабинете утром в это время.

— Отведешь меня туда?

Хакон неохотно согласился, развязал свой кожаный фартук и перебросил его через подоконник открытого окна кузницы. Сквозь полумрак он поймал круглые глаза Фергаса.

— Лучше скажи капитану Аодану, что у наследницы есть незванный гость, — сказал он старому человеку.

— Я не уверен, что капитану нужно знать, — сказал Алларион.

— Но он захочет. Он хороший человек. Справедливый. Просто хочет обеспечить безопасность наследницы.

Алларион издал горлом задумчивый звук, но в остальном стоял неподвижно, ожидая, когда Хакон поведет его в замок.

С очередным фырканьем Белларанд развернулся, чтобы рысцой покинуть двор замка.

— Да, все в порядке. Держись подальше от неприятностей, — крикнул ему вслед Алларион.

Единорог взмахнул своим длинным хвостом.

— Осмелюсь ли я спросить, куда он направляется? — спросил Хакон.

— Назад во двор, чтобы внушать ужас и благоговение. Они его любимые.

— Понятно. — Он не понял, но был слишком выбит из колеи, чтобы сказать что-то еще.

Хакон держал фейри в поле своего периферийного зрения, пока вел его вверх по замку. Чудовище внутри него хотело отвести его прямиком в подземелья, чтобы запереть потенциальную угрозу, но Хакон проглотил это идиотское желание. Алларион был прав — он никогда не был агрессивен или угрожал кому-либо, не говоря уже о леди Эйслинн.

Тем не менее, ему не нравилось приводить к ней фейри, хотя бы потому, что дела Аллариона, вероятно, расстроили бы ее. И означали больше работы. Что могло поставить под угрозу их совместный день.

Подземелье начинает казаться хорошим вариантом.