Кузнец (ЛП). Страница 10

Неприятно знакомый спазм в животе сопровождал мысль о том, что однажды она станет сеньором Дарроу. За последние десятилетия эйреанская знать начала придерживаться более пирросского стиля наследования, от отца к старшему сыну, благодаря королю Мариусу, наполовину пирросси, и его кузенам-пирросси, которые теперь доминировали при дворе в столице Глинны. Имея, пусть и младшего, брата, Эйслинн всю свою жизнь предполагала, что бремя ответственности никогда не ляжет на ее плечи, даже если она все равно выполняла многие обязанности в отсутствие Джеррода.

Единственной новой ответственностью, которая ей по-настоящему нравилась, была задача, которую совсем недавно поставил перед ней отец: объединить всех иных людей, которые собирались поселиться в Дарроуленде. Когда-то, более пятидесяти лет назад, нелюди были обычным явлением в человеческих королевствах Каледон, Эйреан и Пиррос. Однако большинство бежало во время войн за престолонаследие, когда королевская семья Эйреан раскололась и многих унесло течением в попытке уничтожить друг друга. После десятилетий борьбы раскол был устранен только союзом дальних кузенов, наполовину пирросского принца Мариуса и полноправной эйреанской принцессы Игрейны, ныне короля и королевы Эйреана. Однако, несмотря на тридцать лет относительного мира с момента их помолвки, иные народы до сих пор не вернулись в Эйреан в сколько-нибудь значимом количестве.

Так было до тех пор, пока ее подруга Сорча не вернулась после тяжелого испытания, выйдя замуж за полуорка из диких земель юга. Орек был милым и делал ее подругу безумно счастливой. Его присутствие и союз с Сорчей открыли возможность принять обратно больше иных людей, чему ее отец стремился способствовать.

— Наличие прочных связей с другими может только укрепить владения, — так он считал.

У нее уже были идеи о том, где иные люди могли бы поселиться, несколько избранных мест недалеко от различных городов и деревень за пределами Дундурана. Ее отец счел разумным для них обосноваться поблизости, но не непосредственно на территории существующих деревень: они не могли заставить своих подданых немедленно принять новоприбывших. Тем не менее, если верить слухам из таверн, мантикоры, например, уже были довольно популярны.

Количество иных людей, прибывающих в Дарроуленд, начало расти, и Эйслинн была взволнована открывающимися перспективами. В ближайшее время ей нужно будет съездить в поместье Брэдей, чтобы Орек представил ее всем вновь прибывшим.

Другие ее обязанности были гораздо менее… приятными. Или совсем неприятными, а именно, встречать гостей и организовывать банкеты. Всегда находился какой-нибудь лорденок или магистрат, ожидающий, что его развлекут и с ним поболтают. Это был своего рода обмен мнениями, в котором Эйслинн всегда чувствовала себя на шаг позади. Она не совсем понимала легкость, с которой некоторые без приглашения врывались в чужие дома и ожидали, что все остановится ради них. Отвратительно.

— Простите меня, милорд, но, возможно, мы все почувствуем себя увереннее в вашем решении, если ваша наследница окажет любезность и уделит внимание нам, а не рисованию.

Перо Эйслинн замерло, как и весь разговор. Она подняла глаза и обнаружила, что все уставились на нее со смешанным выражением лиц. Потребовалась практика, но теперь она была довольно хороша в определении эмоций, и помогло то, что большинство из тех, что в настоящее время были направлены на нее, были похожи — общее раздражение.

— Я еще даже ничего не сказала, — проворчала она себе под нос.

Говоривший мужчина, барон Морро, величественно восседал за столом напротив нее, его борода подергивалась. От пристальных взглядов и внезапной тишины ей захотелось вжаться в кресло, но Эйслинн держалась прямо и встречала каждый пристальный взгляд.

— Никогда не отводи взгляд первой, — наставляла ее мать, — тебе не нужно быть воинственной или грубой, но и не дрогни.

Эйслинн считала вдохи, прислушиваясь к совету матери. Рядом с ней ее отец наклонился вперед, сложив руки на полированную поверхность стола.

— Если вам нужны мои заверения, барон Морро, будьте уверены, что моя дочь внимательно слушает и уловила каждое слово.

Морро фыркнул из-под своей впечатляющей бороды, чересчур длинные усы подергивались под носом. Эйслинн отвела взгляд, прежде чем зациклилась на неровном срезе волос у его губ.

Ее отец жестом попросил ее говорить.

— Я не рисую, — объяснила Эйслинн, — я набрасываю планы нового моста, который мы намерены построить вверх по реке вместо существующего, чтобы разгрузить и расширить промышленную часть Дундурана. Занимать руки работой помогает мне слушать.

Она посмотрела на отца, который кивнул ей, чтобы она продолжала.

— Что касается ваших жалоб, к сожалению, взносы растут, но это не дело рук моего отца. Корона ввела более высокие сборы со всех сеньоров, а это, в свою очередь, касается всех землевладельцев. Ставка моего отца самая низкая в регионе. Мы идем на уступки в Дундуране, чтобы облегчить бремя для вас и ваших людей. Если мы запросим еще меньше, то не выполним королевские требования, и отец рискует впасть в немилость. Король Мариус уже присматривает своим родственникам владения подальше от Глеанны. Если он увидит такую возможность, есть все шансы, что король заменит моего отца кузеном из Пирросси, который стребует с вас максимум или даже больше. Так что нет, барон Морро, нам эти поборы тоже не в радость, но пока корона не изменит курс, всем придется терпеть.

Эйслинн втянула воздух, слегка запыхавшись, и попыталась не дать щекам покраснеть. Судьба, она пыталась быть лучше в этом вопросе. Быть более краткой.

Ее отец кивнул.

— Вот и все.

После тяжелой паузы собрание продолжилось, когда Морро решил не настаивать на этом вопросе. Тон вассалов понизился теперь, когда было заявлено очевидное.

Эйслинн снова взялась за перо, но идеи приходили не так быстро из-за смущения, сковывающего грудь. Она подавила желание по-настоящему рисовать каракули.

Когда заседание закрылось, она встала вместе со своим отцом, чтобы поклониться и поблагодарить совет за созыв. Все пожали друг другу руки, обменялись любезностями, и вассалы ушли в том настроении, которое Эйслинн сочла приличным, учитывая тон встречи, когда она прибыла.

— Им нужно говорить и быть услышанными, — объяснил ее отец, когда она спросила его об этом после посещения ее первого заседания совета. — Иногда это все, что им нужно. Представь себе, что с кипящего чайника снимают крышку, выпускают часть пара и дают воде спокойно закипеть.

Ее отец умел обращаться с метафорами, которые Эйслинн находила бесценными.

Меррик откинулся на спинку своего кресла, как только ушел последний вассал, и Эйслинн присоединилась к нему за столом.

— Ну, давай посмотрим, что ты там нарисовала, — сказал он.

Эйслинн бросила на него притворно хмурый взгляд, прежде чем подвинуть к нему блокнот по столу.

— Это мои первоначальные идеи для моста.

Ее отец пролистнул страницы с ее моделями, измерениями и заметками, и Эйслинн затаила дыхание. Ей нравилось погружаться в свои проекты. Замок был усеян ими, как неудачными, так и успешными. Она спроектировала более эффективную систему орошения садов замка, работала с кузнецами и чертежниками над созданием более эффективного механизма для подъемного моста, разработала планы изменения маршрута дымоходов, чтобы не допускать попадания дыма на кухню, и многое, многое другое.

Однако этот мост. Он был ее самым большим начинанием на сегодняшний день и повлиял бы на многих жителей Дундурана. Она хотела, чтобы он изменил их жизнь к лучшему. Она хотела помочь всем, чем могла. Возможно, Эйслинн и не была красивой, грациозной дворянкой, как ее мать или королева Игрейна, но она могла и будет использовать свои таланты и умения, чтобы улучшить Дарроуленд, насколько это в ее силах.

— Достаточно широкий, чтобы три повозки могли стоять в ряд?

— В город, за город и мимо. Несколько гильдмастеров и торговцев жаловались на то, что отсутствие дополнительной ширины замедляет проезд.