Княжество Семиречье (СИ). Страница 20

— Где⁈ — проревел Светозар Богуславович: — Где этот мелкий дрыщ, я его сейчас…

Так и не узнав, что собирался сделать глава города с двуличным начальником казенной палаты, чиновники и офицеры бросились к Павлинов Светозару Богуславовичу, наперебой пытаясь узнать о случившихся с ним злоключениях.

Через несколько минут, оказавшись на почетном месте за столом, выпив стакан водки и закусив его толстым ломтем буженины с горчицей, градоначальник обрел способность разговаривать, более-менее, спокойно.

— Господа, я требую, да, категорически требую, чтобы все здесь присутствующие, ровно через час выдвигались на освобождение нашего города от иноземных захватчиков. Захват приемной градоначальника (прихожую своего дома глава города сдавал в аренду городской казне, как присутственное место. Считалось, что там градоначальник ведет приём просителей), есть ни что иное, как нападение врага на символ Империи, и каждый патриот просто обязан принять участие в решительном штурме. Всех солдат, приказчиков торговых домов и прочих заведений, всех поставить под ружье, как ополченцев. Каждый благородный человек обязан выступить во главе своего отряда, пусть даже из двух-трех человек. Отряды должны вооружаться сами, кто чем может -ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога, веревка или веревочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди против кавалерии и прочие опасные предметы. Ни в каком случае не ждать со стороны, сверху, извне, помощи, а раздобывать все самим. Командирам отрядов прибыть через час в этот кабинет с запиской о наряде имеющихся сил, и их вооружении. Все свободны господа, жду вас, я сам возглавлю атаку!

Председатель уездного суда, фискальный инспектор и попечитель богоугодного заведения тут же окружили градоначальника наперебой доказывая ему, что по причине неспособности к военной службе и телесной немощи они не имеют сил первыми ворваться в захваченный противником дом, но хотели бы поучаствовать материально, оказав посильную финансовую поддержку, отдав буквально последнее, около десяти рублей с каждого.

Градоначальник не был бы двадцать лет главой города на границе империи, если бы административно не продавил своих чиновников, объяснив, что цена вопроса не может быть менее пятисот рублей с человека, и то, лишь из благорасположения к робким ухилянтам.

— На благое дело, господа, на благое дело! — градоначальник принимал мятые стопки ассигнаций и складывал из-за пазуху, продолжая наливаться водкой и почти не закусывая, а в какой-то момент глаза главы города остекленели, и он просто ткнулся лицом в тарелку, прямо в кучку маринованных груздей. Верные соратники аккуратно перенесли предводителя в номер при ресторане, после чего было решено перенести начало боевых действий на завтрашнее утро и распустить до утра, собравшиеся напротив ресторации отряды «добровольцев», и для этого была весомая причина. Как бы не кривилось местное чиновничество на флаг Великого княжества Семиречья, взвившегося над небольшой башенкой, венчающий дом градоначальника, называя его поганой тряпкой, это, все же, был флаг, подтверждающий наличие за его владельцем определённой силы, и если уж его высокоблагородию угодно отбивать свой дом, то он в своем праве, пусть он и берет всю ответственность на себя.

Представительство ВСК в городе Орлова-Южном.

Ранее утро.

Рассчитывая на мирное разрешение конфликта с градоначальником я показал себя плохим провидцем. Хотелось просто пребольно щёлкнуть зарвавшегося градоначальника по носу, показав, что он не самая хищная щука в местном пруду, но с определённого момента события вышли из-под контроля и понеслись вскачь. К моему удивлению, ночного штурма не было. Хорошо различимая на белом снегу, черная масса людей стянулась к ресторану, больше часа стояла там, а потом, без всякой видимой причины, рассосалась, дав нам еще несколько часов времени.

К утру же все изменилось. У торгового центра с утреннего поезда разгрузились две моих роты, чтобы, блестя свежеотштампованными бляхами «Судебный пристав» на серых шинелях, ждать дальнейшего развития событий в теплых залах огромного магазина, напротив ресторана, в утепленном возке, нахохлившись, в обнимку со своей фотокамерой на штативе, сидел городской фотограф с помощником, ожидая возможность запечатлеть на фотопластины знаменательное городское происшествие. Наконец, около девяти часов утра, на площади перед рестораном собралось около сотни человек, в основном из числа приказчиков и грузчиков, работавших в заведениях купцов Иконникова, Благодеева и Барышникова, а также их более мелких коллег. Потом пришла и построилась колонной рота запасного полка, состоящая в основном из инвалидов и слабосильных солдат, после чего из ресторана вывалилась группа похмельных городских начальников.

Злой и опухший градоначальник выкрикнул несколько одухотворяющих слов, которые, все равно, никто не разобрал, после чего принял горделивую позу. Достойную древнеримских триумфаторов, и засуетившийся городской фотограф сделал несколько снимков коллежского асессора Павлинова, застывшего с поднятой рукой на фоне марширующих мимо войск и ополченцев.

Сопровождаемые толпой зевак и стайками мальчишек, войска и торговый люд решительно подступили к бывшему подворью градоначальника и приступили к решительному штурму. Под тревожные звуки рожка, раздающиеся с башенки дома градоначальника, силы города Орлова снесли в нескольких местах забор, окружающий подворье, после чего, под восторженный вой сотен любопытных горожан, принялись выбивать заколоченные двери дома городничего и отрывать закрывающие окна, дощатые щиты.

Уже казалось осталось несколько секунд до решительной победы штурмующих, так как входные двери дома панически трещали, а трубач на башне выдавал что-то, уже совсем паническое, когда за спинами толпы зевак зазвучал ответный мотив боевого рожка, толпа подалась в стороны, и к осажденному дома стали выходить с примыкающих улиц, две колонны «судебных приставов» ВКС. Блестя бляхами и держа строй, новоприбывшие военные очень быстро развернулись в шеренги, окружив опешивших штурмовиков города, после замерли, держа винтовки с примкнутыми штыками-ятаганами в положении «на изготовку». Конечно, штурм дома тут же прекратился, а кто будет продолжать крушить двери и окна имея в тылу решительного и, превосходящего численно, противника.

— Военные Российской империи, разрядите оружие и уходите, вас никто не тронет. — я перегнулся через парапет башни бывшего дома городского головы и махнул рукой: — Выпустите их, пусть уходят.

Шеренга, изготовившихся к бою, «исполнителей» дрогнула и разомкнулась прямо напротив, приготовившихся умирать, имперских пехотинцев, и солдаты, опасливо поглядывая по сторонам, нарушив строй, устремились в этот проход, который замкнулся сразу после прохода инвалидной роты, прямо перед носом, устремившихся наутек, группы погромщиков, из числа купеческих работников.

— Остальным погромщикам — если хотите жить, бросайте оружие на землю поодаль от себя, садимся и ждём, к вам подойдут. — гаркнул я с башни и тут-же в мою сторону полетел огненный шар — градоначальник в очередной раз доказал, что в молодости он был ого-го…

Плазма расплющилась о выставленный магический щит, заставив погаснуть камень перстня на безымянном пальце, градоначальник вытянул руку в мою сторону, пространство перед его пальцами засветилось, готовясь обратиться в огненный шар и вновь проверить на прочность мой щит, когда за моим плечом грохнул выстрел и Светозара Богуславовича скрутило, и он рухнул на снег, а от его одежда задымилась.

Я еще только оборачивался, когда сзади лязгнул рычаг винтовки, и новая пуля пробила затылок поверженного градоправителя…

Я ничего не сказал Гюлер, которая гордо встала на парапете башни, явно гордясь меткими выстрелами. Какой смысл пугать девушку последствиями за убийство имперского чиновника восьмого класса, если она меня просто не поймет. На нас напали, она убила нападавшего, простой и примитивный закон выживания в этих краях.