Газлайтер. Том 28 (СИ). Страница 25

Я смотрю вниз. Огромоны уже близко. Вот и Гюрза заметила их и вскинула брови.

— Неужели Гагер правда заказал меня?

— Скачите в лагерь. Немедленно. Я разберусь с ними.

Но она внезапно спрыгивает с Бруснички и легко хлопает кобылу по боку:

— В лагерь. Быстро.

Кобыла фыркает и тут же срывается с места. А Гюрза разворачивается ко мне. Я нависаю над ней с грифона, ветер бьёт в лицо, леди упрямо поднимает голову — прямо в небо, прямо на меня, и говорит:

— Я не из тех, кто прячется, король Данила. Я — дочь лорда Питона.

Она вдруг делает паузу и добавляет, уже тише, смутившись:

— Но, если вы соблаговолите, я не откажусь от вашей помощи, король Данила.

Что ж, мне всё равно нужен язык. Так что соблаговолю — куда уж я денусь. Я спрыгиваю с грифона, раскрывая за спиной теневой парашют. Приземляюсь мягко, почти бесшумно — лёгкий толчок, амортизация, и я уже на ногах. Тут же ловлю на руки Настю: она спрыгивает следом — горячая, растрёпанная, в шортиках и майке, вся насквозь пропитанная адреналином. Улыбается. Глаза горят, как у ребёнка, которому разрешили поиграть с динамитом. Чем-то Светку напоминает своим задором… Ого, неужели я соскучился по бывшей Соколовой? Ничего, как только Славика родит, снова не даст скучать.

Из-за холма выпрыгивают на своих «рывках» огромоны. Десяток удивился при виде нас с Настей. Я как раз опустил жену, и она обратилась в волчицу. Мохнатые воины явно не ожидали, что здесь будет кто-то, кроме остроухой леди на прогулке. Но парни не теряются.

Один выступает вперёд. Громила, весь в чёрной, взъерошенной шерсти, морду не разобрать — только глаза, налитые кровью.

— Значит, тут и сам король Данила?

— Автографы не даю, извини, — отвечаю спокойно. — Слушай, а вы же вроде мните себя расой воинов. Разве воинам положено убивать женщин?

— Воинам положено выполнять приказы, — рявкает он и делает шаг.

Не обычный — «рывок». Снова любимый приём огромонов: один шаг — и ты летишь вперёд, как снаряд. Ломают всё, что стоит на пути.

Но не в этот раз.

Вместо рывка вперёд его кидает назад — прямо в своих. Он сбивает троих, один падает с нечеловеческим воем — фонтан грязи, разлетевшиеся зубы, брызги крови.

Вожак поднимается, злой, как оса. Рвёт копытами землю. Делает новый рывок. В этот раз — вбок. Сносит ещё двоих огромонов. Только после второго облома вожак вдруг замечает, что у него на плече что-то торчит. А это — стальной капкан, облитый псионикой.

— Что это за дрянь⁈ — орёт он.

Я улыбаюсь:

— Сюрприз, фака. Я захватил твой разум.

Обычной псионикой шкуру огромонов, бывает, сложновато преодолеть, но вот если пробить её напитанным псионикой аномальным металлом — то меньше сил уходит. А этот огромон — очень хорошо зарос, и чистой псионики потребовалось бы море.

Вожак продолжает вытворять рывки. Он месит своих, топчет, сбивает — и вот собственные подчинённые уже разбегаются в ужасе от своего командира, а тот преследует.

Настя фыркает:

— Ну вот. А я хотела хоть одного побить…

Пожимаю плечами:

— Ещё не вечер. Нам еще идти за одним лордом-дроу.

Возле Молодильного Сада, Примолодье

Леди Гюрза стоит чуть в стороне, не вмешиваясь, будто зритель в театре абсурда. Только вот сцена перед ней — не комедия, а безумный танец ярости и хаоса.

Огромон — чёрный, словно сажа, весь как сгусток ярости — раз за разом сносит своих же. Он летает по полю в погоне за побитыми и растерянными бойцами. Ор, треск, хруст костей и непонимание в звериных глазах: что происходит?

Это делает король Данила.

Сам человек-менталист стоит чуть в стороне, неподалёку от пасущегося грифона, — и посмеивается. Не злорадно, не из злобы. Это какое-то странное веселье, как у ребёнка.

— Вас это забавляет? — спрашивает Гюрза.

— Ну весело же, леди, — произносит он, заметив её обеспокоенность. — Вам просто не смешно, потому что вы не телепат.

Гюрза ошарашенно переводит взгляд на него:

— Но я менталист! Технически разве между ними есть разница?

— Вся разница — в наших условностях, — отвечает он, не отвлекаясь от происходящего.

В этот момент в её кармане оживает связь-артефакт. Девушка достаёт прибор, не отрывая взгляда от происходящего, и подключает ментальный канал.

— Дочь, — неожиданно раздаётся гулкий голос лорда Питона. — Багровый Властелин поручил мне оборону Примолодья. Нынешний лорд-губернатор оказался никчёмным и лишился доверия Его Багровейшества. Где ты находишься?

Гюрза медлит. Считает удары сердца. Затем, максимально ровным голосом, отвечает:

— Я в лагере короля Данилы.

Пауза. Молчание.

А потом — рёв:

— У этого грёбаного человечишки⁈ У того, кого приставили возрождать Молодильный Сад⁈ Тот Сад, который я когда-то не смог восстановить⁈ Что ты там делаешь⁈ Если есть возможность — убей его! Сейчас же! Отсеки ему голову!

И Гюрза в растерянности смотрит на стоящего к ней спиной короля Данилу.

Глава 8

Провинция Нобунага, Япония

Ода Нобунага играет в го. Его неизменный партнёр за доской — личный помощник Такеша. Обычно именно за неспешной партией обсуждаются дела: мировые события, настроения конкурентов, угрозы провинции. Вот и сейчас, расставляя чёрные и белые камни, Такеша произносит:

— Что касается Филинова…

Нобунага, передвигая камень, поднимает взгляд:

— Филинова? А что с ним?

Такеша встречается с ним глазами:

— Мой господин, вы ведь обещали ему замок на японской земле, разве не помните? Но передавать его пока так и не торопитесь.

Нобунага задумывается, глядя в центр доски:

— Да, я действительно обещал. И замок тот у меня в распоряжении уже давно… Тот самый из провинции Нюго, что предполагалось отдать Филинову. Небольшой, каменный, на берегу. Только, если честно, я не ожидал, что Филинов вообще доживёт до этого дня. Его, по идее, должен был убрать Ци-ван — хотя бы в отместку за Золотого Дракона. Или те самые иномиряне с Южного Полюса — разве Филинов не ввязался в войну с ними? А они ведь очень сильны, раз смогли подмять под себя Капитолий Рима.

— Всё верно, — кивает Такеша. — Но Данила Вещий-Филинов, по донесениям, расправился с монашеским орденом в Антарктиде подчистую. Более того — король Чили признал его официальным другом государства. А Ци-ван, после того как его прокатили на Золотом Драконе, говорят, надолго затих. И, простите, господин, но ходят слухи, что Император Поднебесной обделался прямо в воздухе. Что там произошло между Филиновым и Ци-ваном — до сих пор загадка.

Нобунага отводит руку от доски и поднимает бровь:

— Что?.. Филинов уже давно расправился с антарктическими монахами?

Такеша отвечает спокойно, выкладывая чёрный камень с приглушённым щелчком об доску:

— Уже несколько недель назад, мой дайме.

— Почему я только сейчас слышу об этом⁈

— И не впервые. Я докладывал тогда, но вы спешили к новой наложнице.

Ода Нобунага хмурится. Вспоминает ту наложницу. К такой, разумеется, грех не спешить. И всё же лицо его искажает лёгкая досада.

— Что ещё по Филинову? — спрашивает дайме, нахмурившись. — Он чего-то добился? Вырос в титулах?

Про себя Нобунага вздыхает. Жалко расставаться с замком в провинции Нюга… Хорошее место, удобное, с садом. Но именно он русскому графу по чину — точнее, по титулу — как раз подошёл бы. А другого свободного поместья среднего уровня сейчас и нет.

Такеша кивает, продолжая партию:

— Филинов значительно усилил позиции в Российском Царстве. Его земли растут, как мхи после ливня. Осваивает рудники, плавильни во Франции. Это та редкая руда, нужная для проводимости артефактов.

— Плавильни?.. — Нобунага вздыхает с завистью. — Хорошее приобретение. Особенно сейчас, когда ценность артефактов выросла после открытия магических технологий другого мира…

— Именно, дайме, — подтверждает Такеша. — Кроме того, виноградники в Римской провинции, что Филиновы недавно приобрели, стали плодоносить чаще обычного. Речь о редчайших сортах. Вина с тех лоз считаются эталонными. Доходы с виноградников точно выросли после того, как урожай усилился благодаря его главной супруге-друидке. А ещё Филинова признали королём…