Повторение пройденного (СИ). Страница 22

Глава 24

— Немцы пойдут на штурм Ленинграда через три-четыре дня, не больше Максим Антонович — им нужна грандиозная победа. Вот только захватить город, который превратился в огромный укрепрайон, набитый артиллерией, невозможно. По крайней мере, с наскока это не выйдет, нахрапом не получится. Нужно топить бомбами линкоры и крейсера, разрушить береговые батарее и железнодорожные транспортеры с пушками, потому что до тех пор, пока есть снаряды, овладеть Ленинградом невозможно. А боеприпасы имеются, и много — на всех хватит.

Кулик не стал говорить командарму, что эти дни самые главные, после чего на фронте наступит долгая позиционная война. Как и то, что 4-я танковая группа позарез нужна Гитлеру на московском направлении, ведь «Тайфун» начнется в начале октября. Так что немчуру серьезно поджимает само время, а резервов у них нет, к формированию не приступили, надеясь победить в войне имеющимися силами. И желательно к началу наступления зимы — совершенно авантюрный план войны со страной, размеры и расстояния которой видны на карте, достаточно только взглянуть, и пройтись с линейкой, правильно оценив масштабы и проверив наличие хороших дорог.

— Твоя задача удержать тридцатикилометровый фронт в междуречье Тосно и Мги, даже чуть меньше выйдет. Пограничники сейчас в Войтолово, продвигаются вдоль рокады железной дороги. Вот ее, и идущую параллельно грунтовку надо удержать любой ценой, другого прямого пути на Мгу нет — вокруг все заболочено. Сюда выдвигай две дивизии, я их передаю со своей армии. Полк 310-й на месте, другие два вместе с артполком подойдут завтра-послезавтра, теперь перегон чуть ли не до мгинской стрелки идет, пару суток выиграно. А вот 386-я дивизия станет твоим правым флангом, и сменит горнострелковую бригаду, ее батальон уже в Сологубовке. Однако нужно продвинуться чуть дальше, в болота, и держать все дороги и немногочисленные деревеньки, превратив последние в опорные пункты. Везде соорудить засеки, выставить мины, опутать колючей проволокой — и чтобы никакого внезапного прорыва! Ты меня понимаешь?

— Так точно, товарищ маршал Советского Союза, прекрасно понимаю, приказ выполню! Тут маневр для врага ограничен, селений немного, едва с десяток, а дорог еще меньше, и все через болота и леса идут.

Антонюк тоже склонился над картой, на которую штабные нанесли обстановку. Германская 20-я мотодивизия отступила на добрый десяток километров, и теперь продвижение вперед резко застопорилось. Воевали немцы умело, держались в каждой деревеньке упорно, выставив пулеметные расчеты в заслон, вот только пограничники их обходили, да и минометы имелись. А вот у противника с боеприпасами «напряженка», вырвались из Горы и Мги «налегке», попав в окружение и понеся значительные потери, оставив часть артиллерии и транспорта. Так что какое-то время воевать с ней будет легче, из мотопехоты она в обычную инфантерию превратилась, причем в дивизии «ослабленный» штат — два полка пехоты, а не три.

— Все селения держи крепко, но красноармейцев в болота на позиции не сажай — выморишь понапрасну. Любой пригорок для этого используй, снабжение горячим питанием бойцов пусть обеспечат, спрашивай по всей строгости нерадивых. И держать оборону, держать…

Кулик усмехнулся, потер пальцами виски, голова раскалывалась. Посмотрел на командарма, отрывисто спросил:

— Ты чего в малиновых петлицах, будто в интенданты подался?

— Никак нет, товарищ маршал, у меня обычный цвет, как у вас.

На лице Антонюка проявилось выражение бескрайнего удивления, а Григорий Иванович потер глаза. Взглянул на собственные петлицы, покачал головой. Нет, не ошибся, тоже «малиной» отдают, красный цвет будто «сгустился». Теперь стало понятно от чего это, и почему болит голова приступами, порой нестерпимо, до темноты. Спросил:

— У меня глаза часом не красные?

— Они у вас кровью изрядно налились, товарищ маршал, от сильной усталости такое часто бывает.

— От повышенного давления тоже, — усмехнулся Кулик, и добавил, — и еще есть хворости, что такое помутнение вызывают. Но сейчас война идет, и лечится мне недосуг, воевать нам с тобой надобно. Завтра начнется…

Григорий Иванович уставился на карту, словно ища в ней ответ на мучавшие его вопросы. Расстегнул воротник кителя, но потянув руку к коробке с папиросами, остановил движение:

— Сосед справа у тебя 20-я дивизия НКВД, маршал Ворошилов еще второго числа распорядился ее тебе в армию передать, чтобы Мгу прикрыть, но пока то да се, и выдвижения…

Тут осекся, не говорить же, что когда дивизия была в вагонах, немцы рванулись к Шлиссельбургу, и затянувшуюся переброску отменили. Но сейчас она вовремя выгрузилась, ночью, и сразу была брошена в драку, не дожидаясь сосредоточения — бои под Красным Бором пошли жестокие, встречные, в Смольном осознали, что в эти дни главная угроза исходит с востока, а отнюдь не с запада. Но так и он швырнул в сражение подходившие подразделения 310-й и 286-й дивизий, не дожидаясь сосредоточения. И успел — опередил немцев с их мероприятиями, выиграв сутки. Идет темповая борьба, и кто успеет быстрее перебросить силы, тот упрочит свое положение. Но если немцы лихорадочно тасуют как карты в колоде имеющиеся у них дивизии, то у Красной армии другие проблемы — в наращивании резервов взамен истребленных соединений. Так шесть дивизий потеряны в Лужском «кольце», то, что от них осталось — «ошметки». Но прибыла 54-я армия, к тому же теперь Сталин может подбросить подкрепления на одно дело, очень важное. И в этот момент его оторвали от размышлений, в дверь постучали, и вошел связист, воентехник с «кубарями». Четко доложил:

— Товарищ маршал Советского Союза. Связь с Ленинградом восстановлена, на линии товарищ Жданов и маршал Ворошилов…

Легкий танк Т-26 выпускался в Ленинграде много лет, его производство было хорошо отработано. И даже с началом войны из оставленного задела, который ржавел на задних дворах, и сохранившихся механизмов, изготовили более сотни таких машин, уже снятых с вооружения, причем постарались им усилить бронезащиту путем «экранирования». Нехватка танков осенью 1941 — зимой 1942 годов была настолько велика после понесенных летом катастрофических потерь, что их функции частично выполняли имевшиеся в большом количестве пушечные бронеавтомобили БА-10. Вот только и тех, и других с каждым месяцем в частях оставалось все меньше и меньше — неизбежные потери зримо росли, а производство Т-50 в Ленинграде так и не началось толком, выпуск прекратился после изготовления полусотни машин…

Глава 25

— Сейчас Андрей трудно сказать, где перейдут в наступление немцы. В принципе, им нужно два дня, не больше, чтобы перебросить войска, что окружали нашу Лужскую группировку. Войска генерала Астанина надо было или выводить раньше, когда обозначилась явная угроза на флангах, либо оставить их сражаться в окружении и приковать к себе как можно больше сил. А с подходом 54-й армии нанести сильный деблокирующий удар. Но что сделано, то сделано, ситуацию не изменить, но для выхода моей армии они как раз и дали пару лишних суток, иначе бы фашисты давно бы Мгу взяли и к Ладоге прорвались, не дерись наши под Лугой так упорно.

Кулик говорил демонстративно спокойно, даже с безразличием, видя, как напряглись Жданов и Ворошилов, видимо понимали, что вина как раз на них. Его выдернули из Мги самым беспардонным образом, пришлось ехать вечером с охраной, причем уже через Колпино — раз сухопутный коридор пробили, то почему бы им не воспользоваться, благо железнодорожный мост через Тосно оказался мало поврежденным, и к тому же спешно навели понтонный мост взамен взорванного саперами. И вот началась ночь седьмого сентября — он уже почти двое суток в этом времени находится. И картина событий разительно изменилась, стоило начать принимать решения на основе послезнания — и ведь получилось, вырвал у фортуны шанс.