Развод. Предатели (СИ). Страница 37

Как только я прекратила отождествлять себя и свою жизнь с Ланским, его образ перестал казаться самым ярким и перекрывать собой остальной мир. Вот дети – да, их предательство до сих пор терзало, выворачивая из груди целые куски обожженной плоти, и порой от тоски хотелось выть и бросаться на стены, а бывший муж с каждым днем оказывался все дальше от центра моей Вселенной.

После того, как с ремонтом было окончательно завершено, пришло время заниматься расстановкой мебели и оборудования. В этом мне помогали сотрудники. Они с удовольствием принимали участие в оснащении кабинетов, подкидывали дельные идеи и вносили посильную лепту в создание образа клиники.

Ну и конечно, не обошлось без Никиты.

Он приходил ближе к вечеру, после основной работы. И мы часами напролет могли обсуждать, например, куда лучше поставить стол. Двигали его, переставляли, смотрели. Потом пили чай, обсуждая как прошел день, потом снова возвращались к столу, и снова его двигали, пока не достигали идеального результата.

Никита уже оброс и не светил глянцевой лысиной, а я стала не так замкнута и мрачна, как прежде. Мы много говорили. У него оказалась крайне насыщенная жизнь – и по стране хорошенько помотало, и в разных областях себя пробовал прежде, чем найти ту, что пришлась по душе, и к спорту был неравнодушен, и к активному времяпрепровождению. Поход – запросто, пешеходная тропа на сотню километров – с удовольствием, спуск по реке на байдарках – как же без этого. А в молодости и на Эльбрус поднимался, и с парашютом прыгал, и затонувшие корабли исследовал.

Рядом с ним я себя чувствовала так, будто всю жизнь провела у плиты, да с тряпкой в зубах, а теперь внезапно обнаружила, что где-то там, все это время кипела другая жизнь.

Было странно, немного горько, и в то же время восхитительно. Я даже на эмоциях согласилась съездить на рыбалку, хотя ни разу в жизни не держала в руках удочку.

Еще он умел рассказывать анекдоты. Иногда такие неприличные, что от стыда краснели уши, но удержаться от смеха было попросту невозможно. И я смеялась, прикрывая рот ладонью, порой аж до слез.

И вот в один из таких моментов, когда я хохотала над очередным шедевром про Василия Ивановича и Петьку, раздалось суровое:

— И что здесь происходит?

На пороге стоял Ланской, которого не пойми каким ветром занесло в мою клинику.

Глава 18

В последнее время что-то было не так.

Вроде уже весна на носу, солнце светило по-особенному, и несмотря на то, что было еще холодно, молодые девки начинали ходить в коротких юбках.

Дома все как обычно. Молодая жена, очередной новомодный ремонт. Дети привычно мотали нервы.

Артем, как всегда полный дури под завязку, а порой даже чересчур, постоянно путался под ногами. Непонятно с чего он вдруг воспылал любовью к родному гнезду. И если раньше постоянно где-то мотался, иногда неделями напролет не показываясь дома, то теперь практически каждый вечер торчал в гостиной у телека.

Нервная Марина, вечно пребывающая на грани истерики. Что-то у нее не ладилось в учебе, вот и срывалась постоянно то в вопли, то в слезы. Ланской, если честно, не особо вникал в ее школьные проблемы. Уже большая, пусть сама разбирается.

С Владом так и не ладилось. Не смотря на требования Николая, сын отказывался не то, что приезжать для знакомства с мачехой, но и лишний раз общаться. На входящие отвечал сдержано, коротко и сухо, а сам вообще никогда не звонил. Это злило. Как можно игнорировать отца? Совести вообще нет!

Что еще?

Изжога процветала, но Ланской делал вид, что не замечает ее. Только когда сильно припрет, вспоминал о таблетках и проглатывал целую горсть.

Но хрен с ней с изжогой, не она беспокоила уже который день.

Что-то было не так на работе, и он никак не мог понять, что именно.

Какие-то нестыковки в цифрах, расхождения в графиках поставок, неожиданно всплывающие подробности и условия контрактов. Вроде ничего критичного, и в то же время это напрягало. Тут по капельке, там по капельке и все вместе образовывало какую-то странную лужу, в том месте, где ее отродясь не было.

Не имея привычки пускать важные дела на самотек, Ланской заставлял Бориса по сто раз проверять каждый документ, права, обязанности, штрафные санкции в случае ненадлежащего исполнения. И все неизменно было в полном порядке.

Порой он и сам что-то перепроверял, но результат был тот же – с таким юристом, как у него можно было не переживать о бумажной волоките.

А еще огромный контракт, за который он бился с конкурентами. Уже столько денег ввалил, чтобы отжать его себе, а определенности по-прежнему не было.

Вдобавок он не чувствовал полной свободы действий, потому что часть фирмы оказалась не под его контролем. Влад обрывал любой разговор о бизнесе и не хотел ничего слушать о том, чтобы переделать доверенность на отца. Поэтому приходилось как-то юлить, выкручиваться перед партнерами, которые тоже были недовольны таким раскладом.

А что поделаешь? Ничего! Хотел обезопасить фирму и избежать ее раздела при разводе, а оказалось, что сам себе подложил свинью. Двадцать пять процентов капитала были скованы, четверть мощностей работала не на полную, занимаясь какой-то мишурой, мышиной возней с копеечным доходом.

Однако Николай был уверен, что совсем скоро та часть, которой заправлял он сам, поднимется на новый уровень.

С бывшей женой он практически не общался. Иногда звонил ей, чтобы решить какие-то срочные рабочие моменты, но в основном обходился тем, что отправлял доверенное лицо с бумагами на подпись. На это всем.

И от того было еще страннее, что этим вечером, он сам взял папку с очередным налоговым отчетом и отправился к ней. Даже сам себе оправдания не придумал, просто собрался и поехал.

Дома ее не оказалось. Он даже заглянул в телефонные заметки, чтобы убедиться, что на домофоне набирал правильный номер квартиры. Все верно.

Что-то Ланской не замечал прежде у жены особой любви к ночным прогулкам. Всегда дома сидела, делами занималась. Ее же хлебом не корми, дай что-нибудь приготовить, погладить, перемыть.

И где она? На часах уже почти восемь, на улице темень. Где можно шляться?

Потом он вспомнил о том помещении, которое купил ей под клинику, и о том, как во время редких созвонов Вера говорила, что находится именно там.

Недовольно поджав губы, он достал телефон и набрал номер бывшей жены, но ответа не последовало.

— Зараза глухая, — проворчал он, направляясь к машине.

Можно было махнуть рукой, уехать домой, а завтра в привычном режиме отправить кого-то с документами, но вместо этого Ланской отправился в клинику. К счастью, это было недалеко – буквально через две улицы.

Еще издали он заметил светящиеся окна, а когда припарковался, поднялся на крыльцо и потянул дверь – выяснилось, что она не заперта.

При входе никого не было, но откуда-то изнутри раздавались голоса. Туда он и пошел, по пути придирчиво глядя по сторонам.

Надо признать, тут все изменилось. То, что он покупал, и то, что было сейчас – небо и земля. Похоже, бывшей жене и правда удастся организовать что-то стоящее. Почему-то он был удивлен.

Однако еще большее удивление его настигло, когда он обнаружил Веру в компании с каким-то мужиком, придурковатого вида.

В тот момент, когда он их увидел, бывшая жена была занята тем, что смеялась чуть ли не до слез, прикрыв глаза ладонью.

Ее смех зацепил, и почему-то разозлил.

Она девочка что ли, чтобы вот так неприкрыто хохотать?! Постеснялась бы! В конце концов это неприлично.

— И что здесь происходит?

Стоило Вере его заметить, как улыбка сама сползла с ее губ. И подходила она к нему уже совсем с другим выражением лица, нежели то, что было пару секунд назад.

— Здравствуй, Коль. Ты чего хотел?

Только сейчас, глядя на румяную, как будто даже немного смущенную бывшую жену он понял, что дело не в бумагах, нуждающихся в подписи, а совсем в другом.