Развод в 40. Я не прощу измену!. Страница 3

Володя вскидывает руку, хватает меня за шею. Сжимает. Мне не хватает кислорода. Пугаюсь, что сейчас он начнет меня душить. Муж отталкивает меня от себя, как будто я вызываю у него брезгливость. Вскрикиваю, больно ударившись затылком. Перед глазами все начинает плыть.

– Милая моя, ты охренела? Руки распускать да голос на меня повышать? Забываешься. Думай, с кем разговариваешь! Твое дело жрать готовить, убирать, не вякать лишнего и не бесить меня. Все! Больше никаких прав у тебя нет!

Всегда замалчивающая и гасящая конфликты, я ощериваюсь. Измены, да еще и побои я терпеть точно не стану!

– Милый мой, а не охренел ли ты? Думаешь, я стану перед тобой пресмыкаться из-за денег? Ты меня перепутал с «Семеном Петровичем».

Муж противно ржет. Наигранно, откинув голову назад.

– Давай, вали! Кому ты нахрен нужна? В сорок лет! Посмотри на себя в зеркало. Старая, стремная. Бабища.

– Ну, на тебя же «Семен Петрович» позарилась. Хотя тебе сорок пять. Тоже не мальчик.

– У меня деньги. Статус. Я могу исполнить любую мечту. А ты? Что можешь дать ты? Борща приготовить? – Володя в два шага оказывается рядом. Нависает, упираясь ладонью в стену. – Запомни, Женя: ты без меня никто. Пустое место. Ты и двух дней без меня не протянешь.

Я не успеваю придумать ответ, как в комнату влетает Кирюша. Бросается отцу в ноги и от души пинает его по колену.

– Не обижай мою маму! – рычит, а в следующий миг комнату пронзают крики: болезненный сына и испуганный мой.

Как в замедленной съемке слежу, как Володя в ярости толкает сына. Кирюшка падает и ударяется об пол.

Падаю на колени рядом, захлебываясь слезами. Сгребаю в охапку своего малыша и судорожно проверяю на повреждения. Покрываю личико поцелуями, попутно утирая слезки.

– Не плачь, мамочка, – всхлипывая, Кирюша пытается улыбнуться. – Уже почти не болит…

– Прости, малыш…Прости, мой хороший…

– Кир…

Вскакиваю на ноги и прижимаю сына к себе.

– Не приближайся! За сына я убью!

– Жень, выключай истеричку. Давай поговорим. Ничего такого страшного не произошло…

Оставляю его слова без ответа. Не сводя взгляда с чудовища, отступаю в коридор.

Меня колотит. Внутри все вибрирует от страха и ярости.

Володя и раньше тыкал в меня тем, что я «ничего не делаю», а он – успешный бизнесмен и весь такой из себя молодец. Но никогда не переходил границы.

И он никогда не поднимал руку. А сейчас…

Он ударил сына! И даже не пытается извиниться перед ним! Как будто Кир – то самое пустое место, как и его мать, то есть я!

Сдергиваю с вешалки наши куртки, хватаю ботинки, шапки и сумку. И пулей вылетаю из квартиры прямо босиком.

– Женя! Женя! – орет муж на весь подъезд, а сын лишь сильнее жмется ко мне и цепляется за футболку, пряча личико на плече. – Вернись немедленно! Ты пожалеешь!

Я многое прощала мужу: грубость, невнимательность. Не обращала внимания на холодность и отстраненность. Я списывала скверный характер Володи на большую загруженность, сложности в бизнесе и усталость. Ведь когда-то он любил меня. Если бы я не была в этом уверена, я бы ни за что не вышла за него замуж.

Но закрывать глаза на измены и, тем более, то, что поднял руку на моего сына…Не буду! Я твердо убеждена: мужчина, поднявший руку на женщину и ребенка уже не мужчина. И ударив однажды, он ударит еще раз.

Что ты там сказал? Я старая, страшная, ничтожество без тебя и никому не нужна?

Мы еще посмотрим, кто кому не пара, Володенька…

Глава 3

Женя

– Мамочка, – всхлипывает Кир, вздрагивая всем телом. – Я не хочу к папе. Я его боюсь…

Сглатываю проклятия в адрес однозначно бывшего мужа вперемешку со слезами за своего мальчика. За него сердце болит сильнее всего. Его папаша только что разрушил такой хрупкий детский мир. Просто разбил вдребезги. Как и мое сердце, любовь и, подумать только, двадцать лет брака! Он ведь даже «вольную» на рождение ребенка дал только пять лет назад, потому что все эти годы строил, мать его, бизнес! А я всегда была рядом, но в его тени.

А в итоге что? Променял семью на какую-то профурсетку!

– Мы к нему не вернемся, Кир, – твердо заглядываю в глаза сына. – Обещаю. И ничего не бойся. Папа тебя больше не тронет.

Мы спустились ниже на несколько пролетов. Убедившись, что муж за нами не следует (снова дура! Не царское же это дело!), только тогда сажаю Кирюшку на подоконник и одеваю ему курточку, шапку и сапоги. Набрасываю на себя пальто и надеваю ботинки на босу ногу.

Что ж, я ушла от мужа, как говорят, голая и босая. В буквальном смысле. Хорошо, хоть прихватила сумочку с собой, где есть немного наличности и документы. Вот только Кирюшкины остались в папке. В шкафу в гардеробной, который сторожит жуткое чудовище.

Но ничего. Я немного приду в себя и разберусь и с этим.

– Мамочка, а мы куда сейчас?

– К бабушке, – отвечаю не раздумывая. Потому что вариантов-то у меня иных нет. Также, как и свободных денег.

Глупая, что не откладывала финансовую подушку?

Глупая, да.

Но в свое оправдание скажу, что никак не ожидала, что мой муж, с которым я была с самого начала, когда он был нищим, и мы снимали комнату в коммуналке и месяцами перебивались с гречки на макароны с сосисками сомнительного качества, потому что даже курица была для нас дорогой, поведет себя как настоящая свинья.

Это первый случай и последний. Больше я к себе подобного отношения не потерплю.

Я не ушла от него, не бросила в те непростые годы, а поддерживала как могла. Старалась даже из этих надоевших блюд сделать шедевр. Мы здорово экономили на одежде, потому что у меня была машинка, подаренная бабушкой, и я шила Володе рубашки и брюки, выискивая хорошие ткани на распродаже. Я взвалила на себя все: обязанности домработницы, повара, швеи и даже психолога! Я всегда выслушивала его тревоги и переживания. Убеждала, что он лучший. Что он все сможет. Я была его тылом, плечом, на которое он всегда может опереться, и несокрушимой скалой.

Но, спустя годы, видимо, я стала мужу неинтересна. Ведь Володя достиг намеченных целей и даже больше. Другой уровень, где старая жена – это моветон. И, видимо, поэтому появилась молодая красавица «Семен Петрович».

Открываю приложение такси и вбиваю адрес мамы. Вот только форма оплаты «безналичная» не ставится. Недоумевая, лезу в банковское приложение и обнаруживаю, что муж заблокировал мне обе карты.

Чудненько. Оперативно. Теперь понятно, почему он не кинулся за нами. Переживает за свои средства. И решил мне перекрыть кислород в надежде, что я, униженная и сломленная, приползу обратно.

Выкуси, Володенька!

Хорошо, что у меня есть личная карта, открытая много-много лет назад, когда я еще брала заказы на пошив одежды. И там с незапамятных времен лежит пять тысяч рублей, которые подруга насильно скинула мне за срочный пошив платья.

Спасибо, Наташа, ты меня буквально спасла!

Такси приезжает через три минуты, и мы с Кирюшкой буквально уносим ноги.

Выдыхаю только тогда, когда наш дом, наше некогда уютное гнездышко остается за поворотом.

Останавливаю машину, не доезжая до точки назначения. Нам нужно зайти за продуктами – мама давно не живет в нашей квартире, и дома шаром покати.

– Женька? Кононова? – раздается позади знакомый голос.

Оборачиваюсь и наталкиваюсь на ту самую подругу Наташу, катящую тележку перед собой.

– Привет.

– Привет! А ты…,– оглядывает нас с Кирюшкой по очереди. От нее не укрываются домашние брюки, торчащие из-под пальто. – Вы как здесь? Мама твоя приехала, что ли? – осторожно интересуется Наташа.

Я понимаю ее замешательство: мы давно не живем в этом районе и уж точно не ходим в такие супермаркеты. Потому что Володенька не приемлет ничего, кроме премиальной доставки продуктов. Мой муж забыл, как радовался, если удавалось куриную грудку по акции урвать.

Ну, а я не гордая и запросто могу купить макароны и гречку в обычном магазине.