Рассвет Оникса (ЛП). Страница 17

Успокоить его было не менее важно, чем наложить швы.

Огромный кусок плоти был вырван прямо между ребрами. Под мышцами почти виднелась кость.

— Это худшее, что ты видела, пташка?

— Даже близко нет. Как ты и сказал, просто небольшая стычка. Я быстро наложу швы. — Я говорила спокойно, пока он открывал глаза и смотрел, как я собираю свои принадлежности.

Он слегка отшатнулся, когда моя ткань впервые коснулась раны. По десяткам других шрамов на его руках и торсе я понял, что это была не первая его схватка. И все же, когда он снова вздрогнул, я почувствовала необходимость отвлечь его, как он сделал это для меня в ту первую ночь в подземелье.

— Как ты выбрался? — спросила я, очищая рану. — Я подумала, может, что-то случилось…

— О, пташка. Ты волновалась за меня? Боялась, что найдешь мою голову на колу?

Мой рот открылся, но я не смога быстро придумать остроумную колкость. Я действительно беспокоилась о нем или, по крайней мере, о том, что его судьба означает для моей собственной. Его брови взметнулись вверх, и он быстро отвел глаза. Но мелькнувшее в них недоверие удивило меня.

Несмотря на это, он уклонился от ответа на мой вопрос, явно не желая делиться своим способом побега.

Эгоистичный урод.

— Они знают, что ты выбрался из замка… или вернулся в него? Почему ты вообще еще здесь? — спросила я.

— Когда я подцепил эту гадость, у меня было не так много других мест, куда я мог бы пойти. — Он поморщился, когда я выскребала грязь из особенно помятого участка его бока.

— Значит, ты вернулся в замок, из которого только что сбежал? Я подумала, что такой человек, как ты, просто продолжит бежать.

— Значит, кто-то очень глупый?

— Это ты сказал, а не я.

Он нахмурился.

Но я не могла перестать проверять дверь лазарета. Не ворвется ли в любой момент Барни, Берт или другой солдат и не убьет ли его? Или меня, за то, что я ему помог?

Я должна была работать очень, очень быстро.

— Если ты не заметила, пташка, на многие мили здесь нет ни одного города или деревни. Какие у меня шансы бежать несколько дней с такой травмой?

— А ты не боишься, что они поймают тебя здесь?

Пока я работала, он гримасничал и пожимал левым плечом.

— Я не самый главный приоритет для солдат. Мы на войне, ты же знаешь.

Я сглотнула, надеясь, что он прав.

Он с удивлением посмотрел в мою сторону, приподняв бровь.

— Можешь не волноваться. Они не накажут тебя за то, что ты меня зашила.

— Ты этого не знаешь, — прошипела я, вновь устремив взгляд на дверь.

— Тогда зачем помогать мне? Если ты думаешь, что это может стать твоим смертным приговором?

Мое лицо покраснело. Он был прав. Это была ужасная идея.

— Потому что. Тебе больно. А я целитель.

Его взгляд пробежался по моему лицу.

— Ты очень нравственная, пташка. Что такая, как ты, делает в подземелье Оникса?

В раздумье я втянула нижнюю губу в рот. Но он успешно сбежал из своей камеры. Я искала выход, и вот он нашелся. Может быть, он обменяет секрет на секрет. Это казалось достойной валютой для такого королевства, как это.

— Мой брат украл кое-что у короля, и я заключила сделку, чтобы спасти ему жизнь, — сказала я, не сводя глаз с его раны.

После слишком долгого молчания я поднял голову и увидел, что лицо мужчины ожесточилось.

— Почему?

Меня захлестнуло чувство вины.

— Что почему? Он мой брат. Я не могла позволить ублюдкам из Оникса убить его.

Его глаза буравили меня. В них смешались холод и любопытство.

— Почему ты решила, что твоя жизнь стоит меньше, чем его? — Его слова прозвучали совсем не так, как я ожидала.

— Я… Я не… Все не так. — По какой-то причине мое лицо покраснело.

Когда я росла, я всегда завидовала Райдеру. Мужчины хотели дружить с ним, женщины — быть с ним. Пауэлл и моя мать обожали его. В их глазах он не мог ошибаться. С этим пришло невероятное чувство уверенности в себе, которое, в свою очередь, делало его еще более успешным во всем, за что он брался.

Возможно, мне казалось, что если кто-то должен пойти на жертву, то лучше уж я, чем он. Стыд облепил мой язык, зазвенел в ушах. Щеки стали горячими. Я опустила взгляд на рану, которую промывала. Чем скорее я смогу вытащить его отсюда, тем лучше. Пленник внимательно наблюдал за мной, и я, спрятавшись от его любопытных глаз, закончила работу.

Очистив рану и смазав ее мазью, я принялась накладывать швы. Он лежал неподвижно, почти не вздрагивая, пока я прошивала его кожу.

Сейчас или никогда. Я почти закончила.

Я подумала о лейтенанте, о том, что Король Рэйвенвуд находится где-то в этом замке, и тщательно взвесил свои следующие слова. У меня был только один шанс.

— Мне бы пригодилась твоя помощь.

Его брови взлетели вверх, но он ждал, когда я продолжу. Я прокрутила в голове всю правду. Конечно, я не могла доверять этому человеку, но время поджимало. Как только его исцелят, он уйдет, а вместе с ним и мой единственный шанс на свободу.

Словно видя, что я раздумываю, стоит ли открываться, он сказал:

— Ты мне очень помогла — позволь отплатить тебе тем же.

Я сглотнула, борясь со жгучей желчью в горле.

— Помоги мне сбежать. Ты явно нашел способ. Возьми меня с собой, пожалуйста.

Его брови сошлись, но он ничего не сказал. Я закончила накладывать последний шов и начала заматывать рану бинтами.

— Не могу. Извини. У меня тут еще есть кое-какие дела.

Дела?

— Ты беглец, — сказала я, и смех, в котором было больше шока, чем чего-либо еще, вырвался наружу. — Какие у тебя дела, кроме как выбраться живым из этого забытого Камнями места?

Может, это было его эго, может, ему нужно было, чтобы я умоляла его о помощи. Я не была выше этого. Я сделаю все, что нужно. Он усмехнулся и сел, забрав последние бинты из моих рук и закончив работу сам.

— К сожалению, я не могу сказать тебе ничего другого, кроме того, что леса вокруг Шэдоухолда свирепы и полны существ, с которыми я бы не советовал тебе встречаться в одиночку.

— Это я уже слышала. Так вот откуда у тебя эта рана? Что-то цапнуло тебя по дороге?

Из него вырвался смешок, и он поморщился.

— Ты не так уж и далеко ушла от истины.

Он поджал ноги и осторожно встал.

— Подожди, — я указала назад на кровать. — Я еще не закончила. Еще одна мазь.

Он нахмурил брови, но жестом указал на себя, как бы говоря: ладно, тогда поторопись.

Я взяла целебную мазь и пересекла комнату, чтобы встать рядом с ним. Камни, он был высоким. Он возвышался надо мной. Даже покрытый испариной и бледный от потери крови, его красота была болезненной. Сердце разрывалось.

И ему действительно нужно было надеть рубашку. Я неуверенно вздохнула и просунула руки под бинты под видом мази. Его дыхание сбилось от моего прикосновения, и я позволила капелькам своей силы пролиться на его кожу и стянуть разорванную плоть вместе, укрепляя швы и успокаивая отек.

— Почему ты не хочешь помочь мне? Я не буду для тебя обузой. Обещаю.

Я подняла на него глаза.

Его глаза были мягкими, но израненными. Возможно, ему было очень больно из-за ранения.

— Прости меня, пташка. Боюсь, ты нужна здесь.

Я отдернула руки, и его взгляд прошелся по мне, медленный, смакующий и шокирующе интимный. Пространство между нами затрещало.

Использование моих сил всегда немного истощало меня, и я чувствовала, как наваливается легкая усталость. Его глаза сузились, и он шагнул еще ближе, его завораживающий древесный аромат заполнил все мои чувства.

— Ты в порядке?

— Просто устала.

Он кивнул.

— Со мной такое тоже случается.

Мои брови сжались в кулак.

— Ты… устаешь?

Мне показалось, что его щеки покраснели, но прежде чем он успел ответить, громкий хлопок распахнувшейся двери зельницы в соседней комнате отвлек его взгляд от моего. Не теряя ни секунды, мужчина извиняюще улыбнулся мне и высунулся в окно.