Рассвет Оникса (ЛП). Страница 16

Я старалась не замечать угрожающих взглядов солдат, входящих в парадный зал, и не смотреть с тоской на то, как их семьи встречают их в конце долгого дня, чтобы вместе разделить трапезу. Я отчаянно скучала по Райдеру, Ли и своей матери. Мне было интересно, где они и беспокоятся ли они обо мне так же, как я о них.

В коридорах становилось все темнее, так как на замок опускалась ночь, и мне нужно было найти выход не через главные двери замка, которые усиленно охранялись. Не успели мы обогнуть окутанный тенями угол на пути к подземельям, как мое внимание привлекли тихие звуки, доносившиеся из закрытой двери в конце коридора.

Из-под деревянных панелей виднелся слабый отблеск свечей, а небольшая щель в раме позволяла звуку доноситься в мою сторону. У двери не было охраны — может, это еще один выход?

Я взглянула на Барни.

— Могу я взглянуть на эту картину? — спросила я, кивнув на ближайшую к таинственной комнате картину. Взглянув на нее, я вздрогнула. На картине был изображен довольно богатый обнаженный мужчина, держащий в руках свое… достоинство.

Барни побледнел от смущения.

— Ну… конечно.

Я почувствовала, что мое лицо покраснело, но посчитала, что это к лучшему. Его дискомфорт от того, что он, должно быть, принял за мой сексуальный интерес к этой преувеличенной картине маслом, вероятно, был единственным, что помешало ему сказать — нет.

Я приблизилась к открытой двери, глядя на наименее очаровательную картину с изображением обнаженного мужчины, которую я когда-либо видела, на случай, если Барни посмотрит в мою сторону. Я уже собиралась попробовать ручку, когда до меня донесся резкий голос, произнесенный на низких тонах.

— При всем уважении, Ваше Величество, это то, что вы сказали в прошлый раз, а сейчас мы теряем людей с ужасающей скоростью. Я не могу обучать людей так быстро, как они исчезают.

Ваше Величество? Он говорил с…

В разговор вмешался другой голос, гладкий, как шелк, и кипящий от жара.

— И без всякого уважения — тебе придется. Не заставляй меня ставить в пример еще одного твоего лейтенанта. Ты знаешь, как мне это нравится.

Король Рэйвенвуд.

Так и должно быть.

Я выпрямилась, сердце заколотилось в груди.

— Можете зверствовать, с кем хотите. Это не поможет нам вовремя найти то, что нам нужно. Это значит, что мне придется искать новых лейтенантов.

— Разве не за это я тебе так хорошо плачу?

— Как насчет того, чтобы отдохнуть от поисков хотя бы неделю, достаточно долго, чтобы…

— Нет — ты знаешь слова провидца так же хорошо, как и я. Время на исходе, Командир. У нас осталось меньше года.

Провидец? Что может…

Грубая рука Барни обхватила мою руку, и я подпрыгнула почти на фут в воздух от этого прикосновения.

— Достаточно, завтра картина все равно будет здесь, — сказал он с жестким и холодным выражением лица. Но в его глазах было больше беспокойства, чем чего-либо еще. Неужели он тоже слышал тайный разговор? Когда он оттаскивал меня, другой мужчина — тот, которого король назвал командиром, — вздохнул, и я услышала, как заскрежетал стул.

— Раньше с тобой было веселее…

Мы с Барни вышли на прохладный ночной воздух и пошли прочь от затихшего спора. Последнее, что я услышала, — мрачное хихиканье, которое словно волна разбилось у меня в груди.

Глава 6

На следующее утро, когда Барни проводил меня, я с удивлением обнаружила, что в зельнице уже кто-то есть. Я изучила человека, читающего за прилавком: у него были седые волосы с несколькими прядями черных волос, борода с проседью и длинное худощавое телосложение. Он смотрел на меня строгими глазами, под которыми я заметила темные мешки.

— Ты, должно быть, Арвен.

— Даган? — спросила я.

Он отрывисто кивнул и вернулся к своей книге.

— Вы тоже здесь работаете?

Он посмотрел на меня так, словно я его беспокоила. Что, вероятно, так и было.

Мои щеки запылали от ощущения, что я досаждаю.

— Иногда, — пробормотал он, после чего снова потерял ко мне интерес.

Прекрасно. Я занялась сортировкой сушеных трав и чтением нового лечебного текста.

Все, о чем я могла думать прошлой ночью, — это разговор, который я подслушала. Меня не покидало ощущение, что, будь я умнее, я могла бы использовать какую-то информацию из личного спора короля в своих интересах, чтобы помочь моему плану побега. Моему очень плохо составленному, еще не существующему плану побега.

Все, что я успела понять, — это то, что король явно что-то ищет, а время на исходе…

Я не знала, что и думать об упоминании провидца. Еще одна вещь, которую я считала всего лишь мифом. Сила видеть будущее, предписывать нам, простым смертным, волю Камней. Это было нечто большее, чем я могла постичь.

Мой взгляд метнулся к Дагану. Он выглядел так, будто всю жизнь прожил в Ониксе, судя по его грозному хмурому лицу и удобству за столешницей. Может быть, я могла бы спросить его, очень деликатно…

— А вы, — неловко сглотнула я. — Вы знаете…

— Я скоро вернусь, — сказал он и направился к двери.

О. Отлично.

— Хорошо, — вздохнула я, смутившись. Вспомнив вчерашнее, я добавила: — Думаю, Мари надеялась навестить вас сегодня. Если она зайдет, пока вас не будет, мне сказать ей, что вы вернетесь?

Даган выглядел так, словно из его и без того долгой жизни вычеркнули годы. У меня возникло ощущение, что он с трудом переносит хаотичную энергию Мари.

— Не надо. — И с этими словами он ушел.

Примерно через час после этого мои травы были аккуратно разложены не только по цвету и месту происхождения, но и по тому, насколько красивыми они казались мне в детстве. Кардамон явно одержал победу в этой категории, и моя скука достигла своего пика.

Я встала, сцепила руки, занесла их над головой и наклонилась вперед, чтобы размять спину после долгого сидения над сухими листьями.

Мой гул удовольствия от освобождения был внезапно прерван хриплым горловым звуком.

— Не хочу жаловаться на вид, пташка, но, боюсь, мне нужна помощь.

Мой желудок словно споткнулся о скалу. Я знала этот голос.

Я вскочила.

Передо мной стоял мой тревожно-красивый сокамерник. Не мертвый, но и не далекий от этого. На нем были лишь штаны, изодранные на икрах и заляпанные грязью. Его волосы прилипли ко лбу от пота и грязи, а одной рукой он держался за полку.

Сейчас было не до того, чтобы обращать на это внимание, но его грудь и живот были великолепно вылеплены. Блестящие от пота и покрытые мелкими темными кудряшками. Его порезанные руки сгибались, когда он стискивал зубы и удерживал себя в вертикальном положении. Несмотря на явную боль, он одарил меня самоуверенной улыбкой, которая одновременно очаровывала и раздражала. Он определенно поймал меня на том, что я засмотрелась.

Я постаралась отвести глаза, как подобает леди, когда увидела его. Его вторая рука плотно прижата к правому боку. Липкая кровь просачивалась между пальцами и вниз по грудной клетке, стекала по бедренной кости и попадала на пояс.

Я бросилась к нему, но не стала обхватывать его громадную фигуру — даже раненый, он выглядел так, будто мог раздавить меня одной рукой, если бы захотел, — а вместо этого легонько опустила его на кровать в лазарете и захлопнула за нами дверь. Его тело ощущалось в моих руках как холодная сталь. Отсутствие тепла, исходящего от него, беспокоило меня. Слишком холодно и липко.

Он потерял много крови.

Незнакомец закрыл глаза, издав болезненный стон.

— Что случилось? — спросил я, наполняя таз теплой водой и антисептиком. Как он вообще смог выбраться из камеры и бродить по замку? Когда на каждом шагу, в каждом закоулке и коридоре стоят стражники?

— Это просто небольшая стычка. Уверен, ничего страшного.

Тревога ползла по моей шее, как пауки.

— Можешь показать мне?

Он осторожно убрал руку, и я тут же поблагодарила себя за ужасы военного времени, свидетелем которых я была последние несколько лет в Аббингтоне, — не столько ради медицинского опыта, сколько для того, чтобы не задыхаться от ужасов и не пугать пациента.