Старшая ветвь (СИ). Страница 36

Я увидел, что ветки упавшей сосны начинают шевелиться. Вот они напряглись и уперлись в землю. Сосна еле заметно сдвинулась, как будто она ожила. Затем дерево приподнялось, опираясь ветками о землю.

Оно поднималось медленно, как будто из последних сил.

— Вытаскиваем Брусницына, — скомандовал Никита Михайлович.

Он бесстрашно поднырнул под ветки, не опасаясь, что дерево упадет и придавит его тоже.

Мы вместе вытащили Петра Брусницына из-под дерева.

Тут же Сосновский в изнеможении опустил руки. Сосна рухнула и замерла.

Мы оттащили лесничего в сторону. На его затылке был глубокий порез. Волосы слиплись от крови. Он потерял сознание. Правая рука была неестественно вывернута, но я не мог разобрать, перелом это или просто вывих.

Леонид Францевич наклонился над Брусницыным.

— Каждый некромант немного целитель, — пробормотал он и положил руки на грудь лесничего.

Несколько секунд эксперт стоял неподвижно. Затем выпрямился и взглянул на нас:

— Он жив. Несколько переломов, сильные ушибы. Его нужно срочно доставить в госпиталь.

Продев две крепкие жерди через плащ Зотова, мы быстро соорудили самодельные носилки. Уложили на них Брусницына и почти бегом понесли к дому.

— Грузим его в мой мобиль, — кивнул Никита Михайлович.

Он распахнул заднюю дверь мобиля. Мы втолкнули туда носилки, и в этот момент Брусницын застонал.

— Кажется, он приходит в себя, — озабоченно сказал Леонид Францевич. — Возможен болевой шок.

Брусницын открыл глаза и посмотрел прямо на меня.

— Александр Васильевич, — прошептал он, — я вас очень прошу, не оставляйте лес без присмотра.

— Хорошо, — кивнул я, чтобы не спорить с раненым.

Услышав мой ответ, Брусницын бессильно уронил голову, его глаза снова закрылись.

Никита Михайлович захлопнул дверь мобиля.

— Едем, — коротко сказал он.

— Вам тоже нужно показаться лекарю, — напомнил мне Леонид Францевич. — В вас только что стреляли.

Плечо у меня до сих пор сильно болело, будто после удара палкой, но я покачал головой.

— Нет, вы поезжайте, а я останусь здесь.

— Вы уверены, господин Тайновидец? — спросил Зотов. — В таком случае будьте осторожны и пошлите зов целителям вашего госпиталя. Я не хочу отвлекаться от управления.

— Сделаю, Никита Михайлович, — кивнул я.

Все трое быстро уселись в мобиль, и Зотов резко тронул его с места.

Через минуту машина скрылась из вида, и я остался один в Сосновском лесу.

Ожидая известия от целителей, я успел перемыть посуду и подмести полы в доме Брусницына. Затем сварил себе на жаровне крепкий кофе и с чашкой в руках вышел на крыльцо. Как раз в этот момент мне прислал зов Иван Горчаков.

— С Брусницыным все хорошо, — сразу же сказал он. — Его вовремя привезли к нам.

— Расскажи чуть подробнее, — попросил я.

— Рана на затылке, — ответил Горчаков, — правая рука сломана в двух местах, треснули несколько ребер. Сильные ушибы по всему телу, но внутренних кровотечений нет.

— Магический дар тоже не пострадал, так что с господином Брусницыным все будет в порядке. Какое-то время ему придется полежать у нас, а потом мы его отпустим.

— Хорошо, — с облегчением сказал я, — Вань, я попрошу вас не торопиться с лечением.

— Ему угрожает какая-то опасность? — встревожился Иван.

— Пока не знаю, честно, — ответил я, — просто стараюсь предусмотреть все.

— А как ты себя чувствуешь? — спросил Горчаков. — Леонид Францевич сказал мне, что в тебя стреляли. Ты сильно ранен?

— Пустяки, — ответил я. — Пуля прошла вскользь, просто царапина.

— Надеюсь, ты ее обработал? — спросил Иван.

— Конечно, — соврал я.

После разговора с Горчаковым я почувствовал себя значительно спокойнее, настолько, что мне захотелось заняться каким-нибудь простым делом. Заглянув в огород Брусницына, я увидел, что земля на грядках высохла, растения подвяли.

Удивительное дело: в лесу прошел ливень, который потушил лесной пожар, а над домом лесничего не упало ни капли.

Я решил полить грядки, нашел в траве жестяную лейку, а в бочке у задней стены дома скопилась темная дождевая вода, по которой бегали водомерки. На дне бочки притаился тритон, он настороженно поглядывал на меня.

Я зачерпывал воду из бочки, неторопливо поливал грядки и думал.

Управляющий явно не случайно появился в лесу, и пожар он устроил не потому, что хотел сжечь лес. Скорее, ему нужно было выманить нас из дома.

А затем он дважды выстрелил в меня.

Вряд ли я чем-то успел досадить управляющему лично, мы с ним даже не были знакомы. Значит, он стрелял в меня по приказу темного мага. Получается, темный маг не просто знал обо мне, а очень меня опасался — даже больше, чем Зотова.

С чего бы это? Неужели я случайно напал на его след, сам об этом не подозревая? Я полил последнюю грядку и поставил лейку на место.

Пожалуй, я еще побуду в Сосновском лесу, несмотря на недовольство купца Порфирьева. Уверен, что Никита Михайлович в случае необходимости сможет меня прикрыть.

Потрепанный мобиль лесничего так и стоял возле дома. С таким огородом я с голоду не пропаду, в крайнем случае съезжу за продуктами в деревенскую лавку.

Проведу день или два на природе. Торопиться не нужно. Пусть темный маг сделает свой следующий шаг.

У меня было только одно объяснение того, почему пуля управляющего меня не ранила.

Меня защитил Сосновский лес. Значит, он поможет мне в случае следующего покушения.

А если темный маг окажется настолько глуп, что явится сюда лично, то в лесу мне будет проще его поймать.

Пока я поливал огород, во мне созрела уверенность, что купец Порфирьев не может быть темным магом. Он не был аристократом, к тому же совсем недавно появился в столице.

Нет, купец Порфирьев не маг, но, скорее всего, он связан с этим таинственным персонажем.

А что, если на купце тоже лежит темное заклятие?

Додумавшись до этого, я сразу же послал зов Никите Михайловичу.

— Вы еще не арестовали купца Порфирьева? — спросил я.

— Как раз собираюсь ехать к нему, — ответил Зотов.

— Подождите, — попросил я, — не нужно торопиться. Не думаю, что Порфирьев и есть темный маг, но он может быть жертвой. Если вы соберетесь его арестовать, то темное проклятие убьет его на месте.

— А что вы предлагаете делать, Александр Васильевич? — спросил Зотов. — Я думаю, нужно рискнуть.

— Нет, — ответил я. — Подождите, дайте мне еще немного времени. Кажется, у меня начинает складываться версия.

— Расскажете? — тут же поинтересовался Никита Михайлович.

— Не сейчас, — ответил я. — Дайте мне еще подумать.

— Вот чего я больше всего не люблю, так это ждать, — признался Никита Михайлович. — Но хорошо, я обещал прислушиваться к вашему мнению, и я это и сделаю. Только будьте осторожны, вам опасно находиться среди леса в одиночестве.

— В том-то и дело, что нет, — усмехнулся я. — Вы же видели, что лес защитил меня даже от пули? Защитит и от всего остального. Да я и не собираюсь долго здесь оставаться. Думаю, что скоро вернусь в столицу.

Едва я закончил разговор с Зотовым, как в воздухе прямо передо мной появилась полупрозрачная фигура. Вот она уплотнилась, и я узнал предка рода Сосновских Акинфия Петровича.

— Какого черта здесь происходит? — требовательно спросил Акинфий Петрович. — Кто поджег лес? Что с моим потомком?

— С вашим потомком все в порядке, — ответил я. — Его придавило упавшим деревом, но мы уже отвезли его в госпиталь. Целитель только что прислал мне зов и сказал, что все будет хорошо.

— А кто поджег лес? — прищурился призрак.

Я не стал скрывать от него правду.

— Лес поджег ваш управляющий, Карл Иванович.

— Этот немец? — взревел призрак. — Где он? Я уничтожу его своими руками!

— Он уже мертв, — сообщил я.