Ментальная кухня 3 (СИ). Страница 35

Так…

Технически, до теплохода мы доберёмся быстро, и даже такси брать не придётся. Правда… вот уж не ожидал я, что даже на этой стоянке умудрюсь вляпаться так, что придётся спасаться бегством. Мэтью! Падла! Неужели обиделся⁈

— Бабуль, быстрее, — прошептал я, прикрыв телефон ладонью. — Пожалуйста, — а голос в трубке тем временем уже перешёл на рёв:

— Это ты решил увезти мою жену хер знает на чём, хер знает куда и хер знает насколько?

— Да, — сказал я, на самом деле отвечая на вопрос Баб Зои о том-де, идёт ей платье или не идёт, но-о-о… вышло так, как вышло.

На какой-то момент в трубке воцарилась тишина, а затем:

— Золотой ты человек, Василий Каннеллони! — рассмеялся барон Губарев. — Скажи, куда и сколько перевести…

Глава 16

— Ярыш-Ага, значит, — повторил Агафоныч.

— Так точно.

— А ты в курсе, что по-татарски «Ага» значит дед? — недовольно вскинул бровь барон Ярышкин.

— И что? Значит себе и значит. Или ты хочешь сказать, что оскорбился? Ты у нас, типа, мальчик молоденький?

— Ну…

— Агафоныч, хорош! Давай! Ты же креативный директор! Включайся уже в работу!

— Это не работа! Я на такое не подписывался и вообще…

— Двести тысяч, — перебил я барона.

Точнее даже не перебил, а заткнул. Вколотил сумму прямо в глотку, так что тот чуть не подавился. Агафоныч моментально умолк, поджал губы и сделал вид, что размышляет. Дескать, знаток. Дескать, оценивает риски, высчитывает среднюю по рынку цену на наставничество и всякое такое прочее. А когда минутка лицедейства подошла к концу, сказал:

— Триста.

— Тебе в рифму ответить?

— Ладно, — кивнул Ярышкин. — Двести пятьдесят.

— Сто.

— Эй! — бедолага чуть не поперхнулся. — Откуда сто взялось⁈ Ты что за барыга такой, Василий Викторович⁈ Тебя где торговаться учили⁈

Сошлись на ста восьмидесяти. И как же хорошо, что мы с сенсеем условились не лезть друг к другу в голову с разведывательными целями, потому что… иначе Агафоныч мог бы и психануть. Внезапно, я увёл у господина Мэтью очень платёжеспособную публику. Вот прямо очень. Все, как одна — заскучавшие жёны или любовницы Рыбинских аристократов.

Деньги, что называется, не проблема.

И потому за недельный ретрит с конечной остановкой в культурной столице, я запросил с каждой по двести десять кусочков. То есть тридцатку за день просветления. Без лишней борзоты, но при этом не продешевил. Ценник брал с потолка, но почему-то уверен, что некоторые из наших будущих пассажирок в месяц на ногтики больше тратят.

А теперь самый животрепещущий вопрос: сколько же их таких, страждущих вселенской мудрости, набралось? Что ж… комьюнити у барышень было дружное. Общались они друг с другом плотно, а новости по городу разлетались быстро, и уже к обеду на ретрит записалось аж пятнадцать человек. И думаю, что на этом продажи тормознутся.

Все, кто действительно хотел попасть на этот волнующий девичник, уже записались. А кто не записался — того не отпустили. Плохо себя вели, стало быть, и не заслужили инсайтов.

Ну а общую выручку подсчитать нетрудно. Хватит и на мороженку, и на пальто с карманами, и на частичное восстановление «Ржевского». Бегом-кругом сказать куда конкретно лучше всего впулить эти деньги пока не могу, но времени на подумать у меня будет предостаточно.

— Делать ничего не нужно, — начал я объяснять Агафонычу его должностные инструкции. — И даже говорить не нужно. Ты святой старец, который принял обет молчания и отрёкся от мирских страстей.

— От всех что ли?

— Ну конечно!

— Не обещаю, — сказал Ярышкин. — У «Чумного Сала» завтра первый тур в чемпионате, а я трезвый очень плохо играю.

— Значит запрёшься где-нибудь на тайную медитацию, поиграешь и вернёшься к пастве. Главное не ори, как всегда! И после, пожалуйста, не забудь дышать носом. Так… Гио! С тобой та же самая история. Сидишь, молчишь, выглядишь загадочно.

— Понял.

— Всех ретритчиц… ох, слово-то какое! Всех ретритчиц мы расселим на первой палубе, а на практики выделим будущий люкс на втором. Всё что нужно для просветления я уже купил и оставил там. Благовония, поющие чаши, чай всякий-разный, хну для татуировок… там много. Не стесняйтесь, короче говоря, пользуйтесь…

Уверен, что впереди у нас выступление грёбаного плавучего цирка, но отказываться от затеи уже поздно. Ну да ничего. Вывезем.

Ярышкин с Пацацией отправились разбирать покупки из китайской лавки, а я остался на палубе. Мои полномочия на сегодня всё. Поэтому я просто врубил режим ожидания, посматривал на телефон, дышал воздухом и ждал пока экипаж «Ржевского» вернётся с шоппинга.

Первыми появились Сидельцева с парнями. Погоняло приехал на пассажирском сидении грузового такси, а следом все остальные на арендованной легковушке. Мужики принарядились в новые, не рваные со времён драки спортивные костюмы, да и сама Рита прикупила себе такой же. Вот только если ребята оделись в чёрное, то её наряд был ярко-красный. Флисовый, пушистенький и уютный даже на вид.

Вкупе с золотыми побрякушками и огненно-рыжими волосами теперь она смотрелась ещё колоритней. Ещё… м-м-м… целостней, что ли? Прямо, блин, пожар в царских палатах! И это я сейчас не стебусь, а восхищаюсь.

Диетолог больше не производил впечатление человека с разгерметизированным пузом, — беднягу явно зашили и подлатали. Клаве после нокдауна оборотня прописали носить защитный шлем, как у Петера Чеха. А ещё:

— Вась, ты извини, конечно, но я на раскладушке больше спать не собираюсь, — прокомментировала Маргарита Витальевна резную кровать с балдахином, которую грузчики протараканили мимо меня в глубины «Ржевского».

Не совсем понимаю за что мне надлежало Сидельцеву извинять. Но это ладно. Куда больше я не понимаю зачем ей в комплекте с кроватью потребовалось столько зеркал. Раз, два, три, четыре. Все на подставке и все в полный рост. А хотя… есть у меня одна догадка. Связана она с одним огромным лысым грузином и разгонять её дальше у меня особого желания нет.

Так…

Эти вернулись. Баб Зоя тоже на месте, ходит хозяйничает. Таранов отзвонился буквально недавно и выставил счёт; вполне себе скромный, кстати, стоимостью всего-навсего в парочку ретритов. Варочный котёл, заторный бак, фильтрационный чан — это те слова, которые я худо-бедно понимаю. А вот что такое сухопарник, чиллер, ферментер и карбонизатор… тут я, признаться, хер его знает.

Но Ваня сказал, что всё это нужно.

А ещё пообещал производить по сто сорок литров пива в день, для начала, а потом еще больше. Куда нам столько — ума не приложу, но пускай будет. Зато! Если всё действительно так, и при этом никаких взрывов, то свежее пиво собственного производства для гастротура придётся как нельзя кстати. Можно даже под отдельные блюда варить. Чёрт! От такого простора для фантазии аж голова кружится. И поскорей бы уже начать.

Следующими на борт «Ржевского» возвращались Кудыбечи. И… скажем так, если бы я хорошо не знал Мишаню и его нежное отношение к собственной семье, то подумал бы что он где-то в городе хорошенечко набрался прямо по утру. Мотыляло его по улице страшно. Так что он даже на Настю опирался.

И ясен хрен, что наблюдать за этой картиной молча я не мог. Снялся с места, сбежал по трапу и притопил вдоль по улице.

— Дядь Ва-а-а-ася-я-я! — навстречу мне выбежал то ли Ярик, а то ли Ростик. — А папа обещал показать нам демона!

— Да-да! — а это, кажется, Владик. — Папа теперь могучий демонолог!

— Э-э-э, — протянул я, потому как другая реакция в голову не пришла.

А бледный осунувшийся Мишаня виновато улыбнулся, попросил довести до теплохода и сказал, что расскажет всё на борту.

— Инициацию прошёл, — не стал ходить вокруг да около Кудыбечь. — Теперь до пятого уровня полечу.

— А деньги?

— Часть накопил, а часть у Риты занял. Ей сейчас девать некуда, а мне… ну сам знаешь. С шефской зарплаты быстро раскидаюсь.

— Не надо ни с чем раскидываться, — отрезал я. — Круиз сплаваем, я всё закрою. А почему у меня-то не спросил?