Пораженные (ЛП). Страница 22

— Я устала. Я должна попытаться уснуть.

— Поспи. — Я делаю шаг назад от кровати. — Все будет хорошо.

Я смотрю, как она забирается обратно в кровать, и только когда она натягивает простыню на голову, я выхожу из кабинки.

Я ненавижу оставлять ее там, дрожащую и одинокую, напуганную до смерти. Она должна быть укрыта в теплой постели… Да, со мной. Я стону на себя. Я хочу обнять ее и развеять эти страхи, целовать в губы, пока она не забудет, как ей страшно.

Поддаваться этим мыслям — плохая идея. Действительно чертовски плохая идея. Сейчас не время.

Я знаю, что должен пойти и помочь остальным, я должен посмотреть, что еще нужно сделать. Но последние несколько часов внезапно навалились на меня, и теперь я просто хочу побыть один. Я хочу смыть с себя всю эту сажу.

Я направляюсь в свою хижину, ужасный запах дыма преследует меня. Я закрываю за собой дверь, снимая одежду прямо на пороге, чтобы не тащить всю эту грязь в комнату. Я бросаю одежду на пол и направляюсь прямиком в душ.

На мгновение я подумываю о том, чтобы подрочить, потому что, конечно, мысли о Джульетте и о том, как я держу ее в своей постели, возбуждают меня. Но вместо этого я обливаюсь холодной водой, надеясь прогнать возбуждение. Это помогает не сильно, совсем чуть-чуть.

Я вытираюсь и возвращаюсь в свою спальню. Позади меня раздается звук, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Сэм пытается открыть дверь, зацепившись за мою сброшенную одежду.

— Открой эту гребаную дверь, прямо сейчас. — Она рявкает.

Я закатываю глаза и иду к ней.

— Просто отойди на секунду, подожди, — Я открываю дверь, прежде чем Сэм уничтожит ее и оставит меня без нее.

Я отбрасываю одежду в сторону, и Сэм с немалой силой протискивается внутрь, отталкивая меня в сторону. Она захлопывает за собой дверь, ее глаза блуждают вверх-вниз по моему обнаженному телу.

— Ты знал, что я приду? — спрашивает она, ее глаза пылают ярко-красным от ярости и желания.

— Тебе что-нибудь нужно, Сэм?

— Мне нужно, чтобы меня трахнули, — она приближается ко мне и хватает мой почти твердый член. — Я только что получила гребаную взбучку от босса, которая мне не понравилась, так что теперь я хотела бы ту, которая мне понравится, — она несколько раз грубо толкает меня, и я сжимаю свои коренные зубы, твердея в ее руке. — Ложись на кровать.

Она отпускает меня, чтобы я выполнил ее просьбу, и я ложусь на спину, наблюдая, как она сбрасывает одежду. Обнажившись, она забирается на кровать, оседлав меня. Без долгих предисловий она со вздохом опускается на мой член.

— О, черт, — ее голова откидывается назад, и она покачивает бедрами. — Да, о, черт, мне это нужно.

Она свободно трахает меня для себя, перекатываясь и растирая таким способом, который приятен женщинам, но мало что дает мне. Я закидываю руки за голову, наблюдая за ней и наслаждаясь ощущением ее горячей, влажной киски вокруг моего пульсирующего члена. Мне нужно больше, чтобы кончить, но видеть, как она кончает, тоже весело.

Я протягиваю руку, чтобы прижать большой палец к ее клитору, и ее губы дрожат, когда с нее срывается тихий нуждающийся стон. Когда я зажимаю ее клитор большим и указательным пальцами, она дергается на мне, и ее пальцы царапают мой живот.

— Блядь, блядь, — стонет она, и ее киска сжимается вокруг меня, когда она кончает.

Она на мгновение вздрагивает, хватая ртом воздух, прежде чем снова начать двигаться.

— Все еще нужно больше, да?

Она кусает губы, кивает, ее глаза закрываются.

— Да, черт возьми, мне нужно больше, — она хватает меня за плечи и тянет в сидячее положение, теперь ее бедра сильнее прижимаются ко мне. Ее глаза встречаются с моими, розовые губы приоткрываются, она задыхается и стонет. — Мне нужно больше.

— Что еще тебе нужно? — спрашиваю я, проводя клыками по линии ее подбородка. — Будь хорошей маленькой шлюшкой и скажи мне, как ты хочешь, чтобы тебя трахнули.

Она стонет от моих слов.

— О, черт, Сайлас, — она протестует, когда я удерживаю ее неподвижно, пытаясь двигаться и продолжать гоняться за оргазмом, в котором она так отчаянно нуждается. — Мне нужно кончить.

Со значительной силой я отталкиваю ее от себя и распластываю на кровати. Она извивается и запускает пальцы в мои волосы, когда я прижимаюсь ртом к ее влажной киске. Мой язык скользит по ее клитору, и она наполовину смеется, наполовину всхлипывает.

— О, черт, Сайлас, пожалуйста, — она никогда раньше не была такой, такой нуждающейся и необузданной.

Я никогда не видел ее настолько близкой к уязвимости. Вместо того, чтобы растягивать это и мучить ее еще немного, я посасываю ее клитор, лаская его языком. Я вжимаю свой болезненно твердый член в кровать, и крики Сэм становятся пронзительными, когда она снова кончает, такая влажная, что с моих губ стекает ее смазка.

Она едва закончила кричать, ее тело все еще дрожит, когда я поднимаюсь над ней, переворачиваю ее на живот и толкаю свой член внутрь нее. Теперь мне нужно кончить. Мне нужно облегчение. Мне, блядь, нужно снять напряжение от того, что я представляю, как держу дрожащее тело Джульетты в своей постели.

Я хватаю Сэм за волосы, откидываю ее голову назад и целую в шею. Она вздыхает, поворачивая свой рот ко мне, жадно целуя меня. Наши губы, клыки и языки соприкасаются. Я стону ей в рот, когда вливаю свою разрядку в ее все еще дрожащее влагалище.

— О, черт, — вздыхает она мне в рот. — Черт. Спасибо. Мне это было нужно. Твою мать.

— Рад помочь, — говорю я со смехом, выходя из нее.

Я перекатываюсь на спину, и Сэм удивляет меня, устраиваясь поудобнее у меня под мышкой. Я смотрю на нее сверху вниз, и ее лицо искажено печалью.

— Эй, что случилось? — спрашиваю я.

Она шмыгает носом и качает головой, кончиками пальцев убирая волосы с лица.

— Я веду себя чертовски глупо, — говорит она, пряча лицо у меня на груди. — Ты просто заставил меня кончить так сильно, что я сейчас на взводе, вот и все.

Я смеюсь и глажу ее по волосам.

— Все в порядке, сегодня был дерьмовый день.

— Да, точно, — она поднимает на меня взгляд и проводит пальцем по моей нижней губе. — Ты классный трахальщик, Сайлас.

— Ты тоже.

Ее губы изгибаются в кривой улыбке.

— Знаешь, ты никогда не рассказывал мне, кем ты был. Раньше.

Я закидываю руку за голову и смотрю в потолок.

— Я был… в охране. Системы сигнализации и видеонаблюдения, скучное дерьмо вроде этого.

— Ах да, — Сэм проводит рукой по моей груди. — У моего отца была плантация.

Моя голова дергается, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Что-то вроде плантации рабов?

Она кивает.

— Да. Мы были чертовски богаты. А потом рабы начали болеть, эта странная болезнь начала распространяться. И однажды ночью одна из рабынь ворвалась в мою комнату. Она разорвала мне горло, но запаниковала и дала мне свою кровь, чтобы обратить меня. — Сэм пожимает плечами. — Я помогла рабам убить всю мою семью. Наверное, это было возмездие.

Я выдыхаю.

— Срань господня.

— Да. — Сэм высвобождается из моих объятий и садится на кровати. — Я должна дать тебе немного отдохнуть.

Она слегка улыбается мне и качает головой.

— Извини, что вела себя с тобой как девчонка.

Я сажусь, опираясь на руки.

— Да ладно, мы же друзья, правда? Ты можешь поговорить со мной.

— Друзья, да? — она издает короткий смешок. — Друзья с привилегиями, я полагаю.

— Совершенно верно.

Кивнув, она встает с кровати и натягивает одежду.

— Та девушка, которая упала в обморок.

— А что насчет нее? — надеюсь, это звучит беспечно.

— Она тебе нравится, не так ли?

Я недоверчиво смеюсь, растягиваясь на кровати.

— Она? Мешок с кровью?

— Я вижу, как ты на нее смотришь. — Сэм приподнимает бровь. — У тебя в глазах появляется этот собственнический блеск всякий раз, когда она проходит мимо тебя.

— Сэм, перестань. — Я сажусь, перекидывая ноги через край кровати. — Она симпатичная для человека. Вот и все. Итак, я смотрю на нее, и?